Шрифт:
Закладка:
– И эта информация тоже передана в ВМС?
– Безусловно… Самым неприятным для японцев оказался не налет на Владивосток, а ответный визит вежливости адмирала Макарова в Сасебо, в результате чего ремонтируемые там корабли и сами верфи приведены в абсолютно нерабочее состояние. В результате этих первых боев Япония уже потеряла более половины своего броненосного флота, и, предполагаю, в ближайшее время не сможет вести агрессивную наступательную войну на море… У микадо боеспособными остались только пять из шести «Канопусов», но выучка их экипажей…
– Спасибо, Джон, вы про это уже говорили… Скажите, а есть ли у англичан и японцев хоть какой-то успех хоть на каком-то театре военных действий?
– Самая благоприятная ситуация для Британии сейчас, как ни странно, складывается у сердца России – на Балтике. При оккупации Либавы и продвижении к Петербургу поврежден только один «Маджестик», и Британия на Балтике имеет самую боеспособную эскадру – два «Формидебла», пять «Маджестиков» и два «Трафальгара»…
– И какие выводы сделали лично вы, Джон? В чем причина такого безрадостного начала для наших друзей с Туманного Альбиона?
– Этот, с вашего позволения, погром основан прежде всего на превосходстве русских в боевой подготовке: русский царь сумел сохранить костяк старослужащих комендоров, и за прошедший год русский флот практиковался в стрельбе больше, чем за предыдущие пять лет. Ни один флот больше не тренировался с такой интенсивностью. Хорошая выучка артиллеристов стала залогом того, что новые орудия новыми снарядами не только стреляют, но и попадают. И это очень трудновоспроизводимое преимущество, джентльмены…
Лейтенант позволил себе смочить губы в кофе и торопливо продолжил:
– Технические новинки, усиливающие преимущество русских моряков, – радиосвязь, дальномеры и новая артиллерия. Но, повторюсь, все это железо становится смертельно опасным только в опытных руках…
– Спасибо, Джон, – остановил офицера Рокфеллер, – мы безмерно благодарны вам за столь ценную и систематизированную информацию. Можете быть свободным.
Когда лейтенант вышел, Рокфеллер плотно закрыл за ним дверь и быстрым взглядом окинул сидевших за столом. Вандерлип, Варбург, Шифф образцово держали паузу, отдавая инициативу Рокфеллеру, как самому креативному и активному в их компании.
– Ну что ж, джентльмены, весы качнулись в сторону России, – голосом ведущего шоу провозгласил владелец «Стандарт Ойл», – а это значит, что пришла пора качнуть их в обратную. Джейкоб! Ваш выход! Точнее не ваш, а так нежно опекаемых вами революционеров. Нужно подарить союзникам, изнемогающим в битве с медведем, какое-то оптимистичное известие!
– Наконец-то, – проворчал Шифф, не скрывая своего удовлетворения. – Честно говоря, джентльмены, я прогнозировал такое развитие ситуации и поэтому… кхм… отдал некоторые распоряжения сразу после нашей первой встречи. Все фигуры на доске уже расставлены, осталось только послать одну короткую телеграмму…
Неделю спустя. Броненосец «Потемкин»
Приучить русского человека к бдительности почти невозможно. Но когда это все-таки получается, мало не покажется никому. Исключение – свои. Они всегда даже не выше закона, а где-то сбоку от него. Стяжают хлеб насущный, пользуясь особо привилегированным статусом. Видимо, глубоко общинная, выработанная веками ментальность приучает доверять «своим». А если ты «не свой», то не плачь и не обижайся.
Даже «их благородия», казалось бы, не имеющие опыта деревенской или фабричной круговой поруки, быстро сбиваются в стайки по происхождению и убеждениям, стараясь без крайней необходимости не иметь дел с людьми не своего круга. «Не свои», называемые красивым французским словом «парвеню», платят отторгнувшему их обществу той же монетой, охотно рекрутируясь в нигилисты и криминал. Впрочем, границы между этими двумя социальными группами всегда были очень условными.
Один такой «не свой» (не по происхождению, а по духу), в мечтах своих воображающий себя денди с неподвижной верхней губой, на брегах внутренней Темзы, спустился в пороховой погреб и аккуратно положил небольшой ящичек в нишу между двух пеналов с усиленными пороховыми зарядами. Он аккуратно выдернул металлический стерженек, долженствующий привести в действие пятичасовой замедлитель, и полез по скоб-трапу вверх на палубу.
Сейчас он сдаст вахту и направится на берег. Комната в пансионе мадам Шепетовкер имеет второй выход во двор, а рыбацкая одежда вполне гармонирует и с черным ходом, и с извилистыми улочками, и с румынской рыбацкой лайбой, которая, как обещал ему друг Джеффри, доставит его в Констанцу. Ну а там – респектабельный и вполне почитаемый в нейтральной стране американский паспорт, железнодорожный билет до Кале, каботажный пароходик… Как венец всех трудов – не такой уж скромный пенсион и маленький домик в Западном Сассексе…
Додумать он не успел. Когда джентльмены предпочитают не оставлять следов, пятичасовые замедлители срабатывают уже через три минуты, поэтому офицер, заложивший адскую машину в пороховой погреб новейшего броненосца «Князь Потемкин-Таврический», погиб одним из первых. Следов не осталось. А пенсион и домик в Западном Сассексе, проведенные по соответствующей документации, не пропадут, но достанутся они более достойному данной недвижимости джентльмену. В конце концов, жизненные интересы империи ничуть не противоречат частным интересам лучших ее представителей.
В это же время. Мукден
Железная дорога, соединяющая Харбин с Порт-Артуром, а также находящийся на полпути Мукден – это граница между знаменитыми сопками Маньчжурии и менее знаменитыми маньчжурскими заманчиво плодородными равнинами. Местность перед самым городом почти под прямым углом рассекает шумная речка Хунхэ, создавая преимущество защищающимся и дополнительную головную боль – нападающим.
Вся конфигурация местности и положение города располагают к строительству долговременных оборонительных сооружений по северному берегу реки, опирающемуся своим левым флангом на господствующие высоты с подвижными резервами на правом равнинном участке обороны.
Именно такая директива Ставки лежала в сейфе у генерал-майора Леонида Константиновича Артамонова, командира 31-й пехотной дивизии. Ему поручалась оборона Мукдена. Артамонов был не паркетным военным. Назначенный в 1897 году начальником конвоя русской миссии в Абиссинии, как военный советник и представитель негуса Менелика II, он совершил успешную военную экспедицию к Белому Нилу с войсками Абиссинии, противодействовавшими британской колониальной экспансии.
Таким образом, Леонид Константинович в 1902 году был самым опытным военачальником, знавшим тактику и особенности англичан, а равно – театр военных действий Маньчжурии, поучаствовав в подавлении восстания ихэтуаней и возглавив штаб Южно-Маньчжурского отряда. Выбор его в качестве военачальника, первым встречающего британский и японский корпуса вторжения, был логичным и одобряемым.
Прибывший на усиление со своей лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригадой полковник Ляпунов относился к послужному списку генерала если не с пиететом, то с достаточным уважением, поэтому к первой встрече готовился тщательно и придирчиво. Отрепетировал перед зеркалом все, что должен был сказать, внимательно осмотрел свой внешний вид, перекрестился
