Европейцы истощили запасы рыбы в Атлантике, и промысел переместился в Тихий океан, где работали многочисленные суда не только из Японии, России, США, Кореи, но еще и из Китая, который не имел богатого опыта международного сотрудничества и активно наращивал свои рыболовные мощности.

Смена мест промысла с Атлантического океана на Тихий – не новая идея. Тихоокеанская треска была одной из причин, по которым в 1867 году США купили у русских Аляску. Но крупнейшие рынки находились далеко, на атлантическом побережье, и потому тихоокеанская треска не пользовалась таким спросом, как атлантическая. Тем не менее в 1890 году было выловлено полмиллиона особей тихоокеанской трески. В 1897 году американский ученый Джеймс Дэви Батлер высказал в своей книге предположение, что с развитием промысла трески в Тихом океане последние разногласия между США и Канадой утратят свою актуальность и откроется путь к «возможному объединению с Канадой».

Но тихоокеанская треска – другая рыба, менее ценная. Она не мигрирует и, судя по всему, живет не больше двенадцати лет. Но что самое главное – уловы тихоокеанской трески никогда не могли сравниться с уловами ее атлантической родственницы. Желанной добычей в северной части Тихого океана стал минтай, «треска нашего времени», как выразился один из работников Gorton’s. Минтая вылавливали столько, что с середины 1970-х годов значительно сократились популяции не только этой рыбы, но и питавшихся ею хищников, в том числе морских львов и нескольких видов птиц.

Морская экология сложна, и все в ней тесно взаимосвязано. Когда большие плавучие базы вылавливают слишком много песчанки и другой мелкой рыбы, которую в Дании перерабатывают в рыбную муку для производства топлива, голодает не только треска, но и морские птицы. В 1986 году стада тюленей в Северном море мигрировали на юг и уничтожали прибрежную рыбу в норвежских водах, поскольку страдали от голода из-за чрезмерного вылова мойвы. Рыбаки призывали разрешить охоту на тюленей, чтобы защитить от них рыболовство в Северном море. В 1995 году и Норвегия, и Канада отменили запрет охоты на тюленей, поскольку их численность росла и они питались треской.

В конце 1950-х охота на тюленей в Канаде оказалась в центре внимания защитников природы. К тому времени огромное поголовье тюленей и высокая стоимость их шкур привлекли к берегам Ньюфаундленда и Лабрадора массу безжалостных охотников-дилетантов с вертолетами. В 1964 году возмущение зоозащитников во всем мире вызвал документальный фильм монреальской киностудии Artek, в котором было показано, как снимают шкуру с живого тюленя. Протесты международной общественности не прекратились даже после того, как выяснилось, что живодеру заплатила кинокомпания, а двое других «охотников» были членами съемочной группы. В 1983 году в результате сильнейшего давления со стороны экологических организаций Европейское экономическое сообщество объявило бойкот изделий из тюленьей кожи, и в итоге Канада запретила охоту на тюленей – традиционный промысел жителей Ньюфаундленда и Лабрадора.

Неудивительно, что в 1995 году возобновление охоты на тюленей вызвало негодование экологов и зоозащитников как в самой Канаде, так и за рубежом. Защитники тюленей утверждали, что для охоты на этих животных нет никаких научных оснований. Некоторые даже отрицали, что тюлени питаются треской. До того как защита тюленей стала считаться делом чести, каждый на Ньюфаундленде знал, что тюлени едят треску. На этикетке популярного на Ньюфаундленде прохладительного напитка производства компании G. H. Gaden изображен тюлень на льдине, а рядом призыв: keep cool[17]. Но в менее политкорректном XIX веке тюлень держал в зубах треску.

По данным канадского правительства, запрет охоты привел к увеличению поголовья гренландских тюленей вдвое, до 4,8 миллиона, и если бы его не отменили, то к 2000 году их численность достигла бы шести миллионов. Тюлени съедают огромное количество рыбы, а рыбаки особенно осуждают их за расточительность. Подобно типичному американскому потребителю, серые, обыкновенные и гренландские тюлени не любят возиться с рыбьими костями. Они выгрызают мягкое брюхо трески, а все остальное выбрасывают. «Тюленям не обязательно съедать много трески, чтобы серьезно влиять на природу, – говорит Джордж Роуз. – Это не значит, что мы должны объявить тюленям войну. Но нам нужно контролировать их популяцию». Один канадский журналист, вспоминая кампанию 1977 года по защите этих животных, которую возглавила Брижит Бардо, позировавшая на льдине с пушистым детенышем тюленя, предложил французской актрисе сфотографироваться в обнимку с треской.

С учетом взаимозависимости видов главный вопрос заключается в том, будут ли другие живые организмы – не только тюлени, но и фитопланктон, зоопланктон, мойва, морские птицы и киты – пятнадцать лет ждать возвращения трески. Возможно, у природы терпения еще меньше, чем у политиков. «Что-нибудь произойдет. Но не обязательно все будет так, как раньше», – говорит Роуз. Если виды, которыми питалась треска, размножатся вследствие того, что треска им больше не угрожает, ей на смену могут прийти другие хищники. И если они окажутся успешными, то для роста популяции трески может попросту не остаться пищи. Некоторые биологи уже высказывают опасения по поводу распространения скатов и катранов – «морских собак».

Кроме того, в канадских водах появилась и незваная родственница трески – сайка, или полярная тресочка (Boreo-gadus saida). Возможно, это не так уж плохо для морской экологии, но печально для рыбаков. Сайка вырастает всего до двадцати сантиметров в длину, и до недавнего времени она не имела промысловой ценности. Поскольку эта рыба гораздо мельче, взрослые особи не конкурируют за пищу с атлантической треской, чего нельзя сказать о молодняке. Что еще хуже, сайка поедает икру и мальков трески.

Сайка – один из нескольких северных видов, которые, по всей видимости, расширили свой ареал обитания на юг до Ньюфаундленда и Лабрадора примерно в то же время, когда исчезла атлантическая треска. Другие два северных вида, краб-стригун и креветка, оказались очень прибыльными. На Ньюфаундленде добыча краба традиционно считалась менее престижным занятием, и рыбаки не жаждали его ловить, но азиатский рынок сулил огромную выгоду, и в середине 1990-х годов нескольким жителям острова удалось хорошо на нем заработать. В 1995 году улов краба-стригуна стоил больше, чем любой другой улов в истории рыболовного промысла Ньюфаундленда.

Ученые точно не знают, почему три этих вида двинулись на юг. Возможно, все дело в отсутствии трески, которая питалась креветками и крабами, хотя это не объясняет миграцию сайки. Может быть, в эти годы понизилась температура воды в районе Ньюфаундленда и Лабрадора.

Но Роуз, который выходит в море для изучения северной популяции, говорит: «Рыбаки наблюдают много странных явлений, указывающих на то, что в море не все в порядке». Треска теперь достигает половой зрелости в более раннем возрасте и при меньших размерах. Нерестятся даже мелкие четырехлетние особи. Это неудивительно: когда вид оказывается под угрозой исчезновения, половое созревание у особей зачастую начинается раньше. Природа нацелена на выживание. Но Роуз также отмечает, что треска начала нереститься при