Комната прислуги.

Сон Серафимы был совсем не долог. Словно иголкой кто-то ширнул дремавшую женщину, она тут же проснулась и взглянула на пустой пол.

— Ох, рано мне мертвыми управлять. Моя психика скоро помашет рукой и сбежит, нафиг.

С удивлением женщина заметила, что снова, как только использовала магию, пусть и мысленно, отправив дохленьких мышей восвояси, рука снова стала послушной, а язык покорным.

— Фу-ух. — выдохнула она. — Дела-а-а.

Вдруг, дверь со скрипом приоткрылась — Сима напряглась, а в руке непроизвольно возник зеленоватый круглый пульсар.

«Черт! — подумала женщина, пытаясь мысленно успокоить бешено колотящееся сердце. — Нужно срочно научиться контролировать магию! Нельзя, чтобы Кощей о ней узнал — пока не время!»

Дверь снова потихоньку заскрипела и чуточку приоткрылась.

«Неужели Кощей пришел?! — снова паническая мысль в голове. — Он же сейчас увидит, что у меня магия появилась! А я никак не могу ее убрать!»

Еще скрип и… В проеме появилась огромная черная лапа Василия, а затем и его наглая морда.

— Очень даже уважаемая Серафима-а-а. — позвал он тихо, видимо, пытаясь не разбудить мирно храпящую Любашу.

— Леопольдыч, чтоб тебя! — выдохнула Сима. — Я чуть инфаркт не получила. Ты чего так пугаешь-то? Я ж думала, что сам Кощей нагрянул.

— Да я тут это… — замялся котейка, проскальзывая в комнату неслышной тенью, но стоило ему снова увидеть магию женщины, как он встал, точно в ступоре.

— Краси-и-и-во. — протянул он, во все глаза уставившись на зеленоватые свечения.

— Да. — буркнула женщина, — красиво, только как вот эти светяшки убрать — понятия не имею.

— А ты попробуй силой мысли. — сделал предположение Ученый, усаживаясь рядом с Симкой.

— Мысли? — задумалась она. — А что, это идея. В конец-то концов, мышей же получилось так разогнать.

Сима закрыла глаза и сосредоточилась на том, чего хочет, представила, как свечение втягивается обратно в руки и постепенно гаснет.

— Потрясающе! — искренне восхитился кот. — Очень даже уважаемая Серафима, так это что же, у вас сила, как у Кощея Бессмертного?

— Ну, — пожала она плечами, — Ядвига сказала, что если голова на плечах, то я могу стать одной из самых сильных ведьм, управляющей самой смертью. Что у меня власть над мертвыми будет. У меня даже, кстати, получилось как-то мышей оживить. Зайди ты, буквально, пару минут назад, застал бы картинку с полчищем маленьких полуразвалившихся трупиков и скелетиков мышей. Жутковатое зрелище, надо заметить.

— Мыши?! — просипел Василий.

Сима никогда прежде не видела, чтобы коты бледнели, но судя по тому, как изменился цвет шерсти с черного на серебристый, иногда такое случается.

— Вась, а ты чего таким стал? — обвела она рукой кота.

Ученый, дрожа, точно лист на ветру, оглядел себя с ног до головы и зашипел.

— Это шшшшто-о-о-о-о?! Это ка-а-а-ак?! Зачщ-щ-ще-ееем?! Я Ссссседой?! Кхххххх! Фшшшшш! — приглушенно шипел и рычал он, крутясь на месте, точно ошпаренный.

— Успокойся! — прикрикнула на него Сима, но тут же закрыла себе рот рукой — не хотелось будить подругу. Но та, словно ничего и не произошло, повернулась на другой бок и снова тихонечко захрапела.

Василий же, свалившись на пол кулем, заплакал:

— Я, красавец кот, в самом расцвете лет! Да мне же еще жить и жить! А тут… Да ни одна кошка теперь в мою сторону не посмотрит — решит, что я уже стар и немощен! А у меня еще ни одного котенка не было-о-о! А-а-а-а! Всю жизнь холостяком проходил! Из-за Ядвиги некогда было семьей обзавести-и-ись! Горе мне, горе-е-е-е-е!

— Ты чего, Вась? — удивленно вытаращила глаза Сима, приоткрыв рот. Она впервые видела, чтобы кот ревел, как маленький.

— Моя жизнь кончена-а-а-а-а!!

— Да с чего ты так решил-то? — всплеснула руками женщина.

— Я седой! А значит я — старик для всех кошек!

— Стой, так ты из-за своей шерсти, что ли, так переживаешь? — снова удивилась Симка, и на лице непроизвольно расплылась улыбка. — Вась, так тебе наоборот очень даже идет. Цвет шерсти никак не влияет на твой возраст. А кошечки… Ну, покажешь, на что способен, какой крутой и умный, какой из тебя сильный и невозмутимый боец, и все кошки в округе будут твоими!

Васька, подняв голову от пола, с надеждой загляну в глаза женщине:

— Ты и правда так думаешь?

— Конечно! Вот те кре… — хотела было перекреститься она, но вовремя вспомнила, как этот жест влияет на магию и какие потом от этого побочные действия, и тут же передумала. — Зуб даю! И вообще, если тебя и правда так заботит твой цвет шерсти, то ее всегда можно перекрасить.

— Хм… — задумался кот, садясь ровнее. — А что, вполне себе вариант.

— А то. — довольно улыбнулась Сима.

Кот же, успокоившись от слов женщины, произнес:

— Кстати, я ж к тебе по делу тут пришел…

— Вася, — перебила его Серафима, загадочно улыбаясь, — ты себя-то огляди еще раз.

— А чего со мной опять не так? — удивился он, но все же сделал, как ему говорила женщина. — Мать честная! Ягушкина избушка! Я черный! Я снова черный и прекрасный! Ура-а-а-а-а!!! — обрадовался он и… запрыгал по комнате, как конь! Как он только Любашу умудрился не разбудить!

— А ты, Василий, оказывается, в разных ситуациях можешь и окрас менять. — заметила Фима.

— Я прекрасен и уникален! — пел себе дифирамбы кот. — А вообще, — тут же успокоившись и снова сев перед женщиной, самодовольно произнес этот котяра: — я всегда об этом знал.

Сика усмехнулась, но ничего на это не сказала, вместо этого перевела тему:

— Так по какому делу ты ко мне пришел.

— Ох, точно! Голова моя дырявая! Я тут чагось узнал-то! — приблизившись, как можно ближе, заговорщически прошептала Васька. — У Кощея в покоях зеркало стоит, а зеркало-то, как оказалось, не простое. Пока хозяин отсутствовал в своих покоях, я незаметно туда прокрался и побеседовал с зеркалом. Ох, что оно мне поведало! Ох, что поведало, Серафима! А уж что показало… Я чуть со смеху не умер, пока смотрел.

— Заинтриговал, лохматый. — по доброму откликнулась женщина, и чисто на автомате потянулась к густой шерсти кота и начала медленно ее поглаживать, из-за чего Васька замурчал, как после целой миски наисвежайших сливок.