Но на это положительного ответа латышское правительство пока что дать не могло.

Вмешательство англичан

На новой стадии вопрос о Риге встал лишь, когда 11 апреля командующий английскими военно-морскими силами в Балтийском море адмирал Синклер[154] в личном разговоре с командующим корпусом упомянул о возможном снятии блокады с балтийских портов в том случае, если немцы возьмут Ригу. Граф фон дер Гольц принял к сведению этот запрос и указал на существующие помехи, недостаточное количество войск, сложности с продовольствием, непроходимость местности во время таяния снегов. На свой отчет из Верховного командования «Север» он получил отрицательный ответ, который и передал 13 апреля адмиралу, заметив, что при сохранении морской блокады и при прекращении оттепели 6-й резервный корпус будет не в состоянии долгое время удерживать нынешние позиции.

Дальнейшая переписка, в которой англичане уже заявляли о своей готовности снять блокаду, если немцы позволят латышам провести мобилизацию, позволяет ясно ощутить, что англичане имели в виду не освобождение Риги и тамошнего населения, а исключительно поддержку своих латышских друзей. В этих обстоятельствах германская сторона вновь указала на перспективу очищения Латвии, если блокаду будут продолжать.

Английская комиссия по перемирию, к которой по вопросу о блокаде и обращалась немецкая, заявила, что переговоры – лишь недопонимание, и использовала эту возможность, чтобы в ультимативной форме потребовать восстановления свергнутого тем временем правительства в Либаве. Штаб корпуса подчеркнуто отклонил настояния англичан в присланном ими меморандуме, подчеркнув служебный характер визита адмирала Синклера и указав, что принцип невмешательства во внутренние дела Латвии и был соблюден и в ходе путча 16 апреля. Латышская принудительная мобилизация из-за пробольшевистской симпатии большинства латышского народа штабом корпуса была вновь охарактеризована как невозможная. Отправка вынужденно мобилизованных латышей на фронт привела бы к крушению, ведь они, скорее всего, массово перебегали бы к большевикам.

Осложнения во внутрилатышских делах

Внутриполитическая обстановка в Латвии[155] между тем развивалась далее так, что Комиссия по безопасности балтийского ландесвера 21 апреля сделала попытку образовать военную директорию во главе с полковником Баллодом и ротмистром князем Ливеном, которая бы реализовала освобождение Латвии от большевизма и организовала бы новое правительство. Директория так и не состоялась, ведь полковник Баллод в Либаву не приехал. Латышские части в Либаве были успокоены майором Зибертом.

Новый конфликт возник из-за того, что комиссии Антанты потребовали смещения капитана фон Пфеффера и барона Мантойфеля, а также образования латышского правительства, которое соответствовало бы по составу своему пропорции национальностей, то есть почти чисто латышское. Граф фон дер Гольц с согласия Верховного командования «Север» ответил отрицательно, однако обещал удаление фрайкора Пфеффера и ударного отряда, хотя об этом говорилось и до того в германском заявлении от 14 апреля, ведь их в последующие дни должны были сменить фрайкор Рикхоффа и батальон Мальмеде[156]. Относительно отзыва барона Мантойфеля граф фон дер Гольц советовал обратиться к Комиссии по безопасности, которая за это отвечала. Последняя по меньшей мере временно согласилась на это. Следствием этого было сильное возмущение среди военнослужащих ударного отряда, так что иногда оказывалось необходимым вмешательство германских частей против балтийских немцев. Этой крайней меры избегали за счет энергичного руководства со стороны командования – ни одна часть не должна была покидать своих квартир, а также за счет личного воздействия командующего корпусом.

В последний момент, еще до того как последовало требование Антанты, 26 апреля удалось-таки образовать кабинет министров, который под временным председательством латышского чиновника Борковски состоял на треть из балтийских немцев, а на две трети из латышей. Первой своей мерой он отказался от принудительной мобилизации. Кроме того, он вновь подтвердил гарантию предоставления прав латвийского гражданства для бойцов из-за рубежа и признал оккупационную власть германского правительства. В качестве своих целей новое правительство обозначало освобождение Риги и борьбу с большевизмом. Поначалу оно добилось некоторого успокоения, однако подковерная борьба со свергнутыми министрами и их приверженцами, к которым по личным причинам относились и командиры частей из принудительно мобилизованных латышей, продолжалась и с еще большим ожесточением.

В тот же день министр рейхсвера Носке прибыл в Либаву, чтобы выяснить обстановку. Удалось убедить министра в правильности в целом действий 6-го резервного корпуса. Он даже высказал свое удивление терпением, проявленным командованием корпуса и губернаторством в ходе событий в Либаве.

В то время как, казалось, возникла возможность более упорядоченного хода событий во внутренней политике Латвии, представительства Антанты, которые в те дни использовали как свой рупор руководителя американской делегации, настаивали на восстановлении у власти правительства Ульманиса, хотя и при включении в него нескольких балтийских немцев, и 3 мая выставили перед Национальным комитетом балтийских немцев соответствующий ультиматум. Так как, однако, штаб корпуса не оставлял никаких сомнений, что не сможет взаимодействовать с министерством Ульманиса, его переформирование не состоялось. Вместо этого руководство новым правительством 10 мая принял на себя дружественно настроенный по отношению к Германии пастор Ниедра[157]. Уже 14 мая он был, правда, похищен несколькими офицерами-латышами. Однако попытка латышского Народного совета свергнуть министерство за счет вырванного силой отказа Ниедры не удалась. Командование корпуса назначило заместителя Ниедры Купша, предоставив в его распоряжение батальон Мальмеде из балтийских немцев, а также, когда они вернулись с фронта, и германские части в качестве охраны. Все еще находившиеся в Либаве латышские соединения 22 мая «в целях лучшей выучки» были двинуты на фронт, где подчинены бригаде Баллода. Между тем премьер-министр Ниедра вырвался при самых приключенческих обстоятельствах и 16 мая смог вновь принять управление делами кабинета.

Эти трения достигли высшего накала в ходе требования комиссии по перемирию о смещении графа фон дер Гольца и о подчинении германских войск латышскому правительству в качестве вспомогательных частей, которое было отклонено германским правительством, причем оно ответило на это заявлением об очищении занятых территорий. Так как Антанта упорствовала в своем требовании, в данном вопросе все оставалось неясным. Нарастали разногласия и в другой сфере. 5 мая правительство Германии запретило вербовку добровольцев в пределах рейха, однако не сумело реализовать этот запрет. Приказы о вывозе встречали в войсках более или менее открытый отказ и лишь содействовали обострению и так отчетливо различимых трений между правительством и воинскими частями.

Изменившаяся позиция штаба корпуса по вопросу о Риге

Во время этой суеты продолжались, с одной стороны, вызванные ходом мирных переговоров размышления[158], а с другой – скрытая подготовка к операции против