— Стоять на месте, заключенный. Дернешься, убью.

Спустя минуту я узнал, что в обойме винтовки двадцать патронов. Страж методично расстрелял меня резиновыми пулями, с близкого расстояниями уходившими глубоко в мясо. Последняя попала точно в центр лба, заставив меня покачнуться. В голове сразу все поплыло. Если бы не ручки тележки, я бы точно упал.

Пока мы шли по длинным, слабо освещенным коридорам, несколько пуль выпали, оставляя конические, почти не кровоточащие раны. Полное дерьмо. Такими темпами мне никогда не удастся вылечиться. Идти пришлось долго. Особенно трудно приходилось на лестницах — приходилась держать тележку на весу, следя, чтобы не вылетели миски и котелок. К концу пути я едва стоял на ногах.

— Выливай сюда, — один из стражей раскрыл люк в полу, обрывавшийся в бездонную черноту.

Тусклый свет проникал в него на глубину пяти-семи метров, мягко отражаясь от круглых, отполированных стенок. Я наклонил котелок, выплескивая остатки. От дыры веяло холодом, а темнота внизу будто растекалась, превращаясь в настоящий океан тьмы. Невольно пришлось сделать шажок назад, чтобы успокоить задрожавшее тело. Но кроме подземного холода из распахнутого люка вырывались невесомые частички… магической энергии.

Не густой, остекленевшей, местной маны, а вполне текучей, покорной моему разуму. Но здесь ее жалкие крохи. Она словно утренняя роса на пустынных камнях — ей невозможно утолить жажду, лишь еще больше раздразнишь иссохший рот. Такого количества хватит на простенькое заклинание, если просидеть возле люка пару минут. Но толку с него…

Я все же старался выливать суп помедленнее, а затем принялся усердно трясти котелком, пока не заляпал начищенные сапоги стоявшего рядом стража. В ответ прилетел удар прикладом по ребрам. Упав на колени, я закашлялся, склонив голову над люком. Слабый ветерок коснулся лба, остужая испарину. Он не дул постоянным потоком, а размеренно поднимался и стихал, словно дыхание исполинского существа.

Долго ломать спектакль не стал, рискуя нарваться на очередные побои. Мизерное количество маны не окупит серьезные раны.

Через два поворота отряд стражи разделился — большая часть воинов пошла по винтовой лестнице наверх, а мы с оставшимися начали спускаться. Теперь мы со стариком шли впереди, под прицелами винтовок, снаряженных боевыми патронами. Таков был приказ главного. Я спиной чувствовал возросшее напряжение, опасаясь двигать руками при ходьбе. Старику все нипочем — идет и насвистывает с мертвяком на плече.

Полученную энергию сразу же направил на лечение самых серьезных ранений. По моим прикидкам это позволило выиграть несколько часов до полного выздоровления.

— Руки за спину! На колени!

Страж обошел нас и отпер дверь, почти незаметную в стене. Солнце? Я проследил взглядом размытую полоску желтоватого света, вклинившуюся в грязно-коричневый, выщербленный пол. Казалось, что мы глубоко под землей.

Мы вошли внутрь, оказавшись в квадратном колодце, наверху которого виднелось голубое небо, размером с монетку. Сколько же здесь метров? Сорок? Не удивлюсь, если еще больше. Солнце находилось прямо над нами, но жаркие полуденные лучи давали лишь свет, не донося ни капельки тепла. Под ногами скользкая сырая землю, покрытая плевками желто-зеленого мха.

— Зароете тело на глубину его роста, — последовал приказ. — Времени до ночи.

— А чем копать? — я осмотрел небольшое пространство.

Страж выстрелил после небольшой заминки. Я убрал ногу, пропуская пулю, взорвавшую землю небольшим фонтанчиком грязи. Мне не удалось стать быстрее, просто если следить не за снарядом, а за движениями стреляющего, то можно предсказать примерную траекторию. Страж хмыкнул и дверь закрылась.

— И что делать будем? — я повернулся к старику.

Огромная ладонь врезалась мне в лицо, словно железный молот. Череп сдавило с такой силой, что казалось, будто начинают вытекать мозги и глаза. Я схватился за грубые, похожие на старую кору, пальцы, пытаясь ослабить хватку. Бесполезно.

— И это все, сопляк? — захохотал старик. — Тогда мне придется вырыть две могилы.

Глава 17

Закинув ноги на конечность мужчины, я попытался вывернуть локтевой сустав, но проще сломать бетонный столб. От сжатия перед глазами заплясали белые точки, постепенно сливаясь в яркие ритмичные вспышки. Заелозив зубами по шершавой ладони, попытался впиться в жесткую кожу. Дерьмо, будто подошву пробуешь перекусить.

— Слабак! — рыкнул старик, отшвыривая меня.

Я покатился, отскакивая от земли, как мячик, пока не врезался в стену. Из легких вышибло воздух. Мешанина цветных пятен и тонкий писк в ушах полностью дезориентировали меня. Но старик не нападал. Он просто сидел, обхватив колени руками и ежась от холода. Сквозняк и правда гулял по колодцу, но мне ветерок пришелся по вкусу — сырой и прохладный. Закашлявшись, я сплюнул кровь из прокушенной губы.

— Ты же сердце сожрал у стража? — пробурчал мужчина. — Я пытался найти тебя, но там возле завода такая заварушка началась… И когда успел насолить кланам и бандитам? Эх, молодость, молодость.

Старик замолчал, беззвучно шевеля губами. То ли вспоминал что-то, то ли выковыривал остатки обеда из зубов. Я не двигался с места. Он бесспорно самый опасный противник из всех, с кем приходилось сталкиваться. Скорость, сила, длина конечностей — все на его стороне. Но пока дедуля не спешит драться.

— Зачем ты пытался найти меня? — спросил я.

— Да ты мне особо и не нужен, — пожал плечами старик. — Но дельце твое уж больно быстро замяли. А у меня есть парочка вопросов для твоих покровителей. Но что-то я сомневаюсь, что такой дохляк зятя моего уложил. Он хоть и мудак, но две войны прошел.

— Ничем не могу помочь, — покачал я головой, на что мужчина ответил понимающей усмешкой.

— Этого жрать будешь? — он кивнул на тело.

Я поднялся. Мне терять особо нечего, а надеяться на спасение не стоит. Старик с интересом следил за мной, но едва заметно напрягся. Когда я зубами сорвал клок кожи и мяса со спины мертвеца, его лицо оставалось спокойным. Мужчина не пронял даже процесс выковыривая кусков печени отросшими ногтями. Зато меня чуть не вывернуло. Неа редкость гадкий вкус — самая паршивая человечина из всей, что мне довелось попробовать.

Питательной ценности никакой. Мужик был редкостным слабаком, не удивлюсь, если его уровень кай один из самых низких в городе. Вот свезло. В ход пошли не только сердце и печень, но и части почек, железы и немного мышц. Но я добросовестно набил брюхо, а затем последовало несколько десятков муторных минут работы с энергией.

— Буэ! — вставив два пальца в рот, я изверг полупереваренное мясо.

Нет смысла держать в желудке такой мусор. Все же большое количество сырого мяса после длительной голодовки грозит жутким несварением. Перемолоть бы его в жидкий фарш.

— Почему труп