От выстрела я увернулся, откинувшись спиной на землю — прямо на распотрошенный труп. Не горю желанием, чтобы еще несколько людей узнали о моем необычном обеде.

— Чем закапывать, служивый? — старик поднялся и встал передо мной.

— Руками, тупоголовые кретины! — за резкой репликой последовал новый выстрел. Мужчина принял его, не вздрогнув.

Дверь захлопнулась. Я сгреб отросшие волосы рукой и протянул от основания до кончиков, выжимая кровь.

— Ты ел, ты и копай, — рассудил старик. — А заодно и поболтаем.

С сомнением покосившись на землю, я со вздохом принялся за работу. Благо почва оказалась влажной и рыхлой — за десять минут удалось вырыть почти полутораметровую яму. Когда расширял края, то пальцы ткнулись во влажную субстанцию, похожую на холодец. В ноздри ударил запах гнили.

— Странный ты парень, вроде сопля соплей, а взгляд, как у древнего деда, — начал мужчина. — И рожа у тебя странная для этих мест. Не из златокровых случаем?

— Каких? — с запозданием ответил я. Сердце прежнего хозяина сжалось при упоминании златокровых и пришлось потратить несколько секунд, чтобы успокоиться.

— Ничему вас не учат! — мужчина рассердился и шумно выпустил воздух через нос, будто взбешенный бык. — Хотя немногие помнят те времена, а нынешние учебники переписаны в угоду властям. Еще до Войны ста и Артрии, существовала Империя солнца, а императорский клан и его ближайшие ветви называли себя золотой кровью. Мол, нет в первом кольце людей с более чистой кровью, чем мы. Дошло до того, что браки стали заключаться только между императорской семьей — отец и дочь, мать и сын, ты понял.

— Плохая идея, — я покачал головой, вспоминая Небесные колыбели со своей настоящей родины.

— Говорят, что последний император был трехглазым, — сообщил старик. — Брехня! Он был трехлетним сопляком, которого зарезали в кроватке. Обычный пацан. Но раньше всех уродцев называли златокровыми и всячески старались избавиться — народу жутко не понравились последние годы правления Империи солнца. Но это же просто расхожая шуточка, для таких ископаемых, как я, но ты знатно напрягся. Или на самом деле считаешь себя потомком императора?

Старик громко расхохотался, брызжа слюной во все стороны и молотя руками по земле. Его огромные ладони с такой силой били почву, что я подскакивал при каждом ударе. Все же старикан феноменально силен. Подозреваю, что он здесь исключительно по собственным причинам — горстке стражи с автоматами его точно не удержит.

Но больше меня удивила реакция тела на разговор про златокровых, в памяти Криса не было ничего похожего. Похоже, что воспоминания лежат очень глубоко в детстве.

Зарыв труп, я уселся и принялся распределять энергию жизни на самые поврежденные участки. Важнее всего вылечить руки. Затем стоит попробовать то, о чем рассказывал Бак. Накопить излишек энергии, сформировать ядро и открыть точки для техники Черных меток. Благо, что все содержание свитка я помнил наизусть. В идеале еще продолжить тренировку Десять восходов, но Небесной раковины я лишился.

— Эй, старик, — я позвал мужчину, уставившегося на пятнышко неба над головой.

— Меня Варлам звать, невоспитанный щенок, — зевнул тот.

— Варлам, у меня есть предложение, — сказал я. — Ты помогаешь мне стать сильнее, а я отвечаю на любые твои вопросы.

— Что, блять, значит сильнее? — снова завелся старик. — Сильнее в сношении собак? Вот вы, сопляки, вообще думаете, перед тем, как ляпнуть что-нибудь?

— Ты слишком дотошный, дедуль, — меня позабавила реакция Варлама. — Ты самый сильный, кого я видел, естественно, что мне хочется научиться чему-нибудь.

— Сделка твоя дерьмом попахивает, — отмахнулся Варлам. — Что мне мешает просто выбить из тебя ответы?

— Попробуй, — хмыкнул я, вставая в стойку для рукопашного боя.

— Ты слишком нахален, сопляк, — рыкнул старик. — Вместо клыков у тебя во рту торчит мамкина сиська, а уже скалишься.

В прямом столкновении я не соперник массивному Варламу. Нет надежды и на скорость, остаются только хитрости и уловки. Но старик предугадал ход моих мыслей. Варлам больше не пытался меня схватить. Мужчина двигался быстро, нанося короткие удары открытой ладонью, в его исполнении похожие на выпад копьем. Уверен, что он использует какую-то технику, и касание кончиков пальцев будет не менее острым, чем лезвие настоящего оружия.

Меня спасала медлительность Варлама при поворотах — ему приходилось разворачивать весь корпус целиком, что давало спасительные мгновения. Будь он на десяток лет моложе, лежать мне в могиле рядом с обедом.

Стопа немного просела на взрыхленной земле могилы, заставив чуть наклонить корпус. Варлам отреагировал моментально. Край ладони зацепил мою щеку, оставляя неглубокий порез. Хорошо, что я гораздо ниже мужчины, иначе удар прошел бы по шее, вскрывая сонную артерию. Но расслабляться еще рано. Я точно знал, что Варлам нанесет добивающий удар, вопрос лишь в его исполнении. Техник существует великое множество и если ему известны дистанционные, то я крупно просчитался.

Удар ногой! Стремительный и резкий, словно стрела выпущенная из баллисты. Стопа мужчины оставила в воздухе серую полосу, похожую на молниеносный удар меча. Меня закачало от порыва ветра. Страшно представить, чем грозило прямое попадание. В лучшем случае огромной раной от бедра до плеча, в худшем я бы распался на две половинки.

Но ловушка сработала как надо. Нога мужчины провалилась в полый участок земли, который я подрыл, когда хоронил труп. Варлам ушел по колено и громко выругался. Я вытащил спрятанный в волосах острый обломок кости. Двумя прыжками оказавшись за его спиной, нацелился в ухо, собираясь закончить все одним ударом. Затем мир вокруг погас.

— Эй, пацан, просыпайся, — Варлам хлопал меня по щекам.

Голова раскалывалась. Середина лба пульсировала, посылая волны боли. Я нащупал огромную шишку, напоминавшую натуральный рог. Выходит, что в загашнике у старика были дистанционные техники.

— А ты неплох, как для умственно неполноценного, — выдал скупую похвалу Варлам. — Будь я слепым и наполовину парализованным, может чего и вышло бы.

— Ох ты ж блять, — я кое-как сел, пытаясь удержать плывущую картинку перед глазами. Возле правой ладони лежал окровавленный камешек, размером с ноготь большого пальца. — Ты меня им так? Это техника?

— Иногда развитое умение ничем не уступает технике, — буркнул Варлам. — Это вы все за техниками гонитесь, думаете, что в них настоящая сила. Знал я одного мастера. Он всю жизнь тренировал один удар мечом, хотя имел золотой уровень, это примерно шестьдесят-семьдесят на нынешние показатели. К тридцати годам он мог разрезать лист стали метровой толщины, а к пятидесяти рассекал человека надвое на расстояние километра. Многих именитых мастеров он погубил, но закончил плохо.

— Встретил кого-то с