— Почему тогда ты не спишь со мной?

Потому что тебе рано. Потому что даже я сам не знаю, что случится, когда я всё-таки сорву с неё эту невиновность. Человеку легко прожить без того, чего он не имел. Но если это что-то у него отнимут, это будет в разы тяжелее.

— Со своей женой ты спал, я уверена в этом.

— Не сравнивай себя с моей бывшей женой. Она для меня ничего не значила. Никто не значит, кроме тебя. Лучше насладись своей свободой, принцесса. Потому что после твоего первого раза я превращусь в ещё большее животное, чем являюсь сейчас.

— Ты не животное.

Или животное, которое не позволяет увидеть свою дикую сторону.

В воздухе расстегнув ремень её свитера и стянув его, я вновь вижу её в нижнем белье. Она такая маленькая миниатюрная, хрупкая, при всём этом у неё небольшая, но упругая и сочная грудь, округлая попа.

Держа её на руках таких образом, чтобы её грудь соприкасалась с моим телом, я несу её до первой поверхности мебели, которая попадается мне на глаза. Усаживая её, на этот раз я позволяю ей самой расстегнуть мою рубашку. И в этот раз она нервничает точно так же, как и в прошлый. Её пальцы дрожат и не слушаются.

— Не торопись, принцесса. Я никуда от тебя не убегу, — успокаивающе шепчу ей на ухо, целуя мочку. Это придаёт ей уверенности — не так много, но достаточно для того, чтобы в размеренном темпе расстегнуть все пуговицы моей рубашки, которая падает на пол к пиджаку. Когда она тянется к ремню моих брюк, я помогаю ей расправиться с ним и ширинкой. Брюки также спадают на пол вместе с боксёрами. Я позволяю себе понаблюдать за её реакцией, когда её взгляд прикован к моему члену. Если до этого я считал, что её лицо опустили в краску — то сейчас я могу сказать, что её обожгло солнце своим прикосновением. Полина издаёт вздох, словно её сейчас будут убивать, на что я ухмыляюсь. Я не собирался её трахать. Я не собирался её брать на первой попавшейся поверхности комода. Я просто позволил себе большего. Позволил ей посмотреть на меня. Потому что она не сможет привыкнуть, если не будет узнавать меня.

Конечно, она неопытна, я её всему научу.

— Я не думала, что… — запинается она, отворачиваясь от меня.

— Не думала, что?

— Что он такой большой, — еле проговаривает она. — Это будет больно.

— Я не сделаю тебе больно, принцесса.

— С этим… В любом случае будет больно. Я… У меня никогда не было. Я девственница.

Её трогательное признание заставляет меня рассмеяться, закрывшись лицом в её шее.

— Я знаю, милая.

Иначе я бы нашёл ублюдка, который был первым и просто отрезал ему его причиндалы.

— Тебе не обязательно прятать взгляд. Я не собираюсь ничего делать. Просто привыкай ко мне.

— Я даже не думаю, что к такому можно привыкнуть, — сглатывает она. — Я никогда не могла представить такого размера.

Она с трудом вновь смотрит на мой член, не говоря уже о том, чтобы потрогать его. Если до этого она стеснялась показывать своё тело, ревновала меня к моим предыдущим отношениям, то сейчас она определённо боится размера.

— Ты представляла? — я застаю её врасплох ещё больше, чем можно было бы.

— Не то чтобы… Не специально. Когда-то мой одноклассник прислал это в беседу нашего класса, — когда она произносит эти слова, вены на моих руках, шее, блядь, даже на члене так напрягаются, что я готов взорваться. Я собираюсь вытравить это убежество из её головы. — И я иногда думала, как он выглядит у тебя.

— Милая, мой член — это единственный член, на который ты будешь смотреть, — рычу я. — Если твои глазки увидят что-то от другого мужчины, это что-то будет отрезано.

Целуя её в висок и наблюдая за её волнением, я натягиваю на себя штаны с боксёрами и продолжаю наслаждаться видом на её тело. Странное ощущение, что даже оно из-за стеснения заливается краской, хотя оно остаётся таким же молочно-бледным.

— Думаю, на сегодня эксперименты закончены.

— Они теперь будут каждый день?

— Пока ты не привыкнешь ко мне.

Она невинно улыбается, явно проглатывая слова о том, что это будет очень нескоро.

21. Моя бедная девочка

Встреча с отцом у Полины перенеслась на неделю. Он попросил и у меня складывается впечатление, что он собирался с духом и мыслями. Возможно, я не был особенно мягок в день нашего официального знакомства и это как-то появлияло на его настрой. Я не уважал этого человека и не собирался менять свои взгляды, но я собирался делать всё, чтобы Полина была счастлива. Даже если мне придётся построить ещё один дом напротив нашего для её отца — мне насрать, я сделаю это. Я буду терпеть его присутствие в нашей жизни, она любит его.

К сожалению.

К большому блядскому сожалению.

Всю дорогу мы едем молча. Только когда я спрашиваю, не помешает ли ему дым в машине, он отвечает, что всё в порядке.

Без Полины я курю безмерно. Когда она рядом — не притрагиваюсь к сигаретам.

Когда я заезжаю во двор, не припарковывая машину в гараж, я достаю из багажника кресло и ставлю рядом с передней пассажирской дверью. Думаю, мне нужно обновить его, по внешнему виду ощущение, что оно старше меня. Я усаживаю его в кресло, когда дверь в дом открывается и Полина выбегает на улицу в джинсах, домашней футболке и тапках.

— Папа! — на эмоциях кричит она и обнимает его, наклоняясь. Она гладит его волосы, в которых прослеживается седина, его спину, руки. А он улыбается, закрывая глаза и проводит функционирующей рукой по её спине.

Он её отец. Мне нужно помнить об этом и постоянно себе напоминать.

— Стас, спасибо огромное. Я покажу папе дом, хорошо?

— Конечно, милая. Занимайтесь своими делами, я скоро приеду.

— Ты уезжаешь?

— Я съезжу на работу.

— Но ты вернёшься к ужину?

— Обязательно, милая. А ты проведи хорошо время с отцом.

— Хорошо, — она принимает от меня поцелуй и везёт папу внутрь дома. — Тебе здесь понравится, это не дом, а музей.

Честно, это приятно видеть столько счастья в её глазах, даже если причиной тому не я.

Через какое-то время я приезжаю на работу и первым же делом вокруг меня кружит секретарша.

— Когда там у меня назначена встреча с новым нотариусом?

— Послезавтра, на утро.

— Перенеси на сегодня.

— Поняла.

— И желательно, чтобы