нужно подготовиться, — неуверенно объясняет она, что меня забавляет. Она не думала о подготовке, когда пару минут назад говорила о моей бывшей жене. Игнорируя это, я снова притягиваю её к себе и снимаю с неё трусики, обнажая её розовую, неровно побритую киску. Её волосы на ней делает её ещё более невинной.

И я ошибался.

Мой член мог затвердеть больше и превратиться в грёбаный камень, как сейчас.

— Сейчас я вылижу каждый сладкий уголой твоей сладкой киски, принцесса.

Еле сдерживаясь, я целую её клитор один раз, когда она издаёт хриплый стон. Ещё раз и ещё, пока она умоляюще не хныкает. Закинув её ступни себе на спину, я слизываю её соки, понимая, как сильно уже она возбуждена. Пока я нежно посасываю её набухший клитор, мои пальцы поднимаются к её соскам и ласкают их. Мне нужно осознать, как мало времени прошло, всего несколько секунд, но я понимаю, что Полина кончает. Её ноги на моих плечах и спине дико дрожат, когда я прижимаюсь к её клитору и покусываю его. Она кричит, когда безудержная волна оргазма накрывает её маленькое тельце. Обмякшее, оно лежит неподвижно подо мной, только трясущиеся ноги выдают только что прошедший оргазм.

Не дав ей времени для передышки, я продолжаю посасывать её нежные складочки и клитор.

— Что… — хрипит она, не в силах дальше выдавить слова. Я заставляю её кончить ещё раз, чтобы полностью расслабить и подарить ещё немного наслаждения. Может быть, увидев её впервые, я видел всего лишь потерянную девочку, но сейчас передо мной лежала просто моя грёбанная мечта, в которой я хочу похоронить себя.

Её идеальная бронзовая кожа, пропитанная сладким запахом геля для душа. Это то, чему я могу преклоняться, как умалишённый.

Мои любимые зелёные глаза закрываются, когда я возвращаюсь к её лицу.

— Стас, — шепчет она, когда я осыпаю лёгкими поцелуями её расслабленное лицо и перекладываю её тело так, чтобы голова была на подушке. — Ещё рано.

— Да, ещё рано.

— Это будет нормально, если я засну сейчас?

— Это твой дом, милая. Ты можешь делать здесь всё, что захочешь и когда захочешь.

— Ты… Больше не будешь ничего делать? — видимо, таким образом она пытается спросить, не переспим ли мы с ней сейчас. И как бы мне этого ни хотелось, я дам ей время привыкнуть. К себе, к этому дому, к нам. Не говоря уже о том, что ей исполнится восемнадцать только через пять месяцев..

— Нет, принцесса. Всё, что я хотел, я уже сделал.

Она дарит мне одну из своих робких улыбок, прежде чем заснуть. Мне приходится сходить в душ и спустить пар в нём, как четырнадцатилетнему подростку. Это не делает меня удовлетворённым даже на пару процентов, но мои яйца хотя бы не взорвутся.

Вернувшись в спальню, я лёг рядом с Полиной и наблюдал за тем, как сладко она спит.

Возможно, жить с ней вместе будет сложнее, чем когда она находилась на расстоянии. Но в любом случае, я не стану тем, кто разочарует её. Ни в чём.

Она моя. Даже если я не собираюсь заявлять на её тело права ещё каких-то несколько месяцев. Это ничего не меняет.

Полина. Моя.

***

Когда я накидываю на себя пиджак, Полина неторопливо ест сырники с джемом и что-то читает в своём телефоне. Каждое утро я готовлю для неё завтрак, хоть я и раньше предпочитал пропускать завтрак.

— Что читаешь, принцесса? — я становлюсь сзади и кладу руку ей на плечо. Оно кажется настолько смехотворно-маленким по сравнению с моей ладонью.

— Беседу своего факультета, — свою миниатюрную ручку она кладёт на мою ладонью. — Её создали вчера и сейчас пишут, что завтра будет встреча с деканом и преподавателями в актовом зале, а затем нам сообщат по поводу практики.

Наверное, я должен не так остро реагировать на всё, что связано с взаимодействием Полины и других людей, но я готов разбить кулаки о стену, когда понимаю, что вокруг неё будут виться другие парни.

— Во сколько тебе нужно быть там?

— В двенадцать часов.

— Я отвезу тебя, — я целую её в щёку, вдыхая её утренний аромат.

— Правда? Ты найдёшь время?

— Конечно, я всегда найду для тебя время, моя принцесса.

Заблокировав телефон, она встаёт и тянется ко мне. Она дарит мне лёгкий поцелуй, от которого у меня стынет кровь в венах.

— Стас, я могу тебя кое-что попросить?

— Конечно, в чём дело?

— Я могу послезавтра пригласить папу к нам? Я его давно не видела и очень соскучилась, — она с надеждой смотрит на меня, поджимая губы в тонкую линию. Полина полна эмпатии, возможно, она чувствует на подсознательном уровне наше шаткое положение с её отцом, поэтому тихо добавляет: — Если ты откажешь…

— Почему я должен отказывать? Ты можешь пригласить своего отца сюда в любое время, когда захочешь, — Я указываю на автоматический подъёмник, который я установил ещё в прошлом месяце специально для её отца. — Ты сможешь показать ему весь дом и свою студию.

— Спасибо, — она обнимает меня, крепко, насколько ей хватает сил. Возможно, меня раздражает его существование из-за её дикой привязанности к нему, но это не отменяет того факта, что общение с ним делает её счастливой. Я готов терпеть его присутствие в нашей жизни, если это ей нужно. Я готов даже засунуть свою неприязнь в задницу, потому что несмотря ни на что, он был её поддержкой все те годы.

Не совсем та поддержка, которую я бы хотел для неё в его лице.

Но пускай будет так.

— Ты можешь остаться дома, я привезу его сюда послезавтра.

— Ты один?

— Конечно, милая. Твоему папе нужна небольшая помощь, ты ведь не собиралась сама этим заниматься?

— Я всегда сама этим занималась.

— Такого больше не будет, Полина. У тебя есть я.

В любой ситуации, что бы ни случилось, я буду рядом.

20. Не торопись

Мои пальцы так крепко сжимают руль, что я готов оторвать его и выкинуть в открытое окно.

Окружённая небольшой толпой, Полина идёт в своём бежевом свитере-платье выше колена, затянутов на талии широким чёрным поясом. Сегодня очень ветрено, поэтому ей пришлось надеть более тёплую одежду. Хотя мне кажется, что я придирчив к любой её одежде, даже если она облачиться в хиджаб.

Это неплохая идея, верно? Нахрен облачить её в хиджаб и для лучшего эффекта запереть дома на пару недель, месяцев и до конца, блядь, моей жизни.

Пытаясь успокоиться, я разглядываю людей, идущих рядом с ней.