Слышно было, как мимо Дементьева промчалась машина.

— На природе. С трупом.

— Это ты вовремя, — кивнул Максим, поглаживая живот.

И наелся он, и чаю от души попил. И Стасов уже готов к выезду, и Штанов. Максим поднял палец, призывая всех оставаться на своих местах.

— Я тут подумал, вы не местные, — понизив голос, сказал Дементьев. — Ни с кем не связанные.

— Это ты о чем?

— Да тут котельная в Стишках подозрительная… Короче, нужно, чтобы ты увидел.

— Куда подъехать?

— Котельная у Стишков, а мы у Медведки.

Десять километров от города до поселка Медведка забрали всего двадцать минут времени. Автомобиль с мигалками стоял сразу за поворотом, за которым начинался прямой участок дороги до самого поселка. Капитан Дементьев курил, его напарник нервно озирался по сторонам. Больше из полицейских никого не было. И трупа не видно. Трава у обочины высокая, кусты шиповника, так сразу и не разглядишь.

— Что там? — спросил Максим, пожав капитану руку.

И с его напарником он собирался поздороваться, но капитан, взяв его за руку, повел к трупу. Сначала Максим увидел руку, затем ногу. Труп действительно лежал в траве под кустом. Труп высокого мужчины со светлыми волосами. Лицо распухло от побоев, на подбородке и под носом запекшаяся кровь. Под телом полиэтиленовая пленка с пузырьками, одна нога полностью закрыта ею.

— Рассказывай!

— А что рассказывать! Смотрим, «Хонда» с затемненкой несется, думали остановить, а она мимо. Мы за ней. Но пока то-се, машина далеко ушла. Но мы все равно за ней, почти догнали… Резко догнали на этом повороте.

— Что значит резко?

— Да то и значит. Далеко машина была, а за поворотом смотрим, уже близко. Я сначала подумал, что у них что-то с мотором, а потом понял, что они что-то сбросили. Вернулись, смотрим, точно лежит.

— А «Хонду» догнали?

— Почти, — поморщился Дементьев.

— Понятно.

— В Медведке они потерялись. Ситуацию аварийную создали, машины две столкнулись, пока мы разобрались, «Хонда» и ушла.

— В смысле разобрались? Вы что, протокол составляли?

— Ну, мы же не из Северовки, — совсем не весело усмехнулся Дементьев. — Машины дорогу перегородили, пока приняли меры, пока растолкали… Ушли, в общем.

— Номера хоть запомнили?

— И номера, и марку машины. Транспортное средство зарегистрировано на имя Горбина Антона Борисовича.

— Кто такой?

— Да можно познакомиться. — Дементьев кивком указал на покойника.

— Документы смотрел?

— Документов нет, в карманах пусто. А узнал по фотоснимку из нашей базы.

— Отрихтовано лицо.

— Все равно узнал.

— А документы ты зря искал, — качнул головой Стасов.

— Чего так? Горбина же не здесь убили. Здесь его сбросили вместе с пленкой. Если следы остались, то только на пленке. А за пленку я не брался.

Стасов кивнул, глянув на Максима. Умыл его гаишник.

— Пленка плохая, — сказал Стасов. — Шершавая, с пузырьками. Пальчики так просто не снять.

— Снимем. Если он был без перчаток.

Это только считается, что с шершавых поверхностей отпечатки пальцев снимаются плохо. Сложности, конечно, есть, но все возможно. Поверхность пленки с пузырьками кладется в цианакрилатную камеру, обрабатывается парами особого клея, и «пальчики» проявляются.

А перчатки спасают далеко не всегда. Даже с перчаток можно снять потожировые выделения, причем с генотипом преступника. Экспертиза, правда, требуется уже другого уровня. Но криминалистическая лаборатория в районе серьезная, группа из Москвы работала, техники много новой навезли. Большая часть добра так и осталась на балансе отдел а.

— Вместо перчаток платок можно использовать, — сказал Стасов.

— Тогда этот платок… платки здесь где-то валяются.

— Дело не в этом.

Егор приблизился к покойнику, взял за плечи, развернул к себе спиной и осторожно оттянул воротник. На шее открылась родинка размером со спичечную головку. Даже цвет такой же темно-коричневый.

— Ну вот, а мы его у Годовалова искали, — усмехнулся Максим.

— Кого искали? — спросил Дементьев. — Горбина?

— Ну, фамилию-то мы не знали… Это ты удачно нам позвонил.

— Я как чувствовал.

— Что труп криминальный?

— Понятно, что криминальный.

— Что там за котельная в Стишках?

— Да проходила информация, что людей там сжигают.

— Не слышал.

— С обыском, говорят, приезжали, смотрели, обнюхивали, чисто все.

— Если там реально крематорий, так просто следы не замести. Или и не было ничего, или кто-то предупредил.

— Говорили, что Борщевик там людей сжигает. Вот я и подумал, может, и этого туда везли. Они как раз на Стишки шли.

Максим приложил к уху телефон. Группу Дементьев вызвал, возможно, Малахов уже в курсе. А если нет, нужно позвонить и сообщить. Человек с родинкой, криминальная кочегарка — это не блинчики с мясом, которые Люба всучила Максиму со строгим наказом накормить Малахова.

* * *

Стелла прошла сквозь стену, остановилась, печально посмотрела и протяжно вздохнула. Артем своими ушами услышал этот звук, похожий на стон… и проснулся. Открыл глаза, Стелла исчезла. На окнах плотные парчовые шторы, но все равно видно, что на дворе уже утро. И на часах половина десятого. А как же служба? А как же совещание?

Рядом с ним лежала Ева, глаза закрыты, волосы раскиданы по подушке. Вроде бы спала, но стоило только Артему оторвать голову от подушки, как она набросилась на него и уложила на обе лопатки!

— Лежать!

Матрас высокий, невероятно мягкий, лежишь, как будто на облаке, но при этом не проваливаешься. И даже когда Ева навалилась, матрас почти не прогнулся.

Дорогой матрас, Артем знал цену, сам такой покупал. И со Стеллой на таком лежал — в своем доме, в Подмосковье. Денег у него много, на личном счету миллионы, причем честно заработанные на отцовском наследстве. Но ему ничего не нужно, только чтобы дом на Колхозной оплачивать, ну, продукты на питание Любе оплачивать, а так ему и зарплаты хватает.

— На службу мне, — улыбнулся Артем, глядя на Еву.

Она уже забралась на него верхом. Еще не в седле, но уже в позе наездницы. Волосы распущены, глаза горят, плечи расправлены, грудь высоко поднята. Грудь нерожавшей женщины, откорректированная талантливым хирургом. И губы у нее накрашены, и глаза, и лицо под тонким слоем тонального крема. Ну да, время уже половина десятого. Проснулась пораньше, накрасилась и снова в постель.

А выглядела она после вчерашнего очень хорошо. Выпили они немало, гуляли чуть ли не до утра. Артем чувствовал себя, мягко говоря, неважно, а ей хоть бы хны. Сильная у нее природа, видно, что здоровье отменное.

— Лежать!

— Но мне нужно.

— Стоять!

Ева зашевелилась на нем, вращательными движениями создавая прилив крови к месту, которому она отдала команду. И которое выполняло приказ. Но на тумбочке зазвонил телефон Малахова, и он