class="p">— Кроме того, если это не удастся, я всегда могу атаковать банковский код.

Рейвен застонала. Солнечный свет снаружи превратился в потоки золотого и красного. В комнате потемнело.

Майк включил настольную лампу. С учетом верхнего света, его комната была освещена достаточно, чтобы квалифицироваться как тюрьма строгого режима. Её брат повернулся обратно к своим компьютерам.

— Готова?

— Ну, валяй.

— Домашнее животное.

— Чертово отродье ада.

— К-и-с-с-а, — произнёс Майк, печатая. — Любимый пляж?

В Тёмном мире? В этом районе было множество пляжей, и Беар посетил многие из них, в дополнение к серфингу на острове.

— Тофино?

— Это город, а не пляж.

— Лонг-Бич?

Щёлк-щёлк-щёлк. Майк покачал головой.

— Честерман?

— Нет. Может быть, попробовать что-нибудь значимое?

— Раттревор?

Она назвала пляж с фотографии, которую они оба вставили в рамку. Раскинувшийся пляж с белым песком на восточном побережье острова Ванкувер был единственным пляжем, о котором у них сохранились общие воспоминания. Но это было так давно. Она ни разу не возвращалась туда после окончания средней школы. Как и Беар, насколько она знала.

— Бинго. Хорошая работа. Ещё один. Старшая сестра.

Рейвен фыркнула.

Майк нажал «Ввод» и хмыкнул.

— Не сработало.

— Бранвен.

Майк застонал.

— Конечно, — он снова напечатал. — Хорошо, мы в его электронной почте. Теперь для банка.

Майк переместился, чтобы посмотреть на другой экран, в то время как его пальцы танцевали по клавиатуре.

Рейвен встала и обошла груды одежды, чтобы выглянуть в окно Майка. Солнце село, окрасив мир в оттенки серого, когда свет скользнул за деревья. Двор её родителей, теперь погружённый во тьму, напоминал о её прошлом. Она бегала по этому участку травы, крича, визжа, играя и смеясь со своими братьями и сестрой. С Беаром. У неё защемило сердце.

Колокольчик Пепе звякнул, когда он бродил по траве. Он когда-нибудь переставал есть?

По краю участка, рядом с соседскими деревьями, двигалась тень. Её дыхание остановилось. Она наклонилась вперёд. Вот оно снова.

Её сердце бешено колотилось. Она достала свой телефон и набрала контакт Коула.

Он снял трубку после третьего гудка.

— Камханайч.

— По моему переднему двору движутся подозрительные тени. Это ты?

— Нет. Это козел?

— Нет, — прошипела она. Неужели он думал, что она настолько глупа? Там кто-то был. Или что-то в этом роде. Её рука на телефоне дрожала.

— Где?

— Юго-восточный угол владений моих родителей. У деревьев.

— Одну секунду, — он что-то пробормотал на заднем плане.

С кем, чёрт возьми, он разговаривал? Её телефон зажужжал статикой и потеплел у её щеки.

— Это один из моих парней.

Рейвен глубоко вздохнула, и её сердце перестало бешено колотиться. Он сказал, что разозлится, если ей удастся засечь одного из его парней… но вот они здесь.

— Не выклёвывай ему глаза.

Не попрощавшись, Лорд Теней повесил трубку.

Она уставилась на экран своего телефона. Ага. Он определённо закончил разговор. С кем он был? С подругой? Со слугой? Кого-то ещё, кого он допрашивал в рамках расследования. Фу… Ей нужно было успокоить свои сиськи. У неё не было никаких прав на повелителя тёмных фейри. Он ничего ей не должен, кроме защиты и того, что не убьет её близнеца, когда они его найдут. Ей нужно было держать это в голове. Его восхитительные губы, двигающиеся вдоль её губ, в то время как его тени ласкали её кожу, не меняли фактов.

И всё же, если бы она закрыла глаза, то почувствовала бы его руки на своём теле и его вкус на своём языке.

— Тебе нужно перестать пялиться в окно, как обезумевшая Рапунцель.

Она повернулась, чтобы посмотреть на брата, но он продолжал смотреть на экраны своего компьютера.

— Кстати, ты знаешь, что значит Эйнин? — спросил он, всё ещё щёлкая и печатая.

Он выбрал опцию «Забыл пароль» на экране входа в банк.

— Нет.

Она хотела посмотреть имя, которым Коул продолжал называть её, но не знала, как оно пишется. Она пару раз провела руками вверх и вниз по бёдрам, чтобы согреть их. Фу. Ей нужно было побрить их.

— Это по-ирландски означает «маленькая птичка».

Её кожа потеплела. Лицо дёрнулось, ей не терпелось расплыться в широкой улыбке. Он называл её так до того, как обнаружил её перо. Она заставила свой рот вернуться в нормальное состояние и надела «лицо отдыхающей сучки», как называла это Джуни. Она не могла позволить Майку увидеть, как она улыбается, словно легкомысленный подросток. В то время как одна часть её мозга хотела танцевать и ускакать в закат на радужном единороге, другая часть ругала её. У бабушки Лу прямо сейчас случился бы припадок, если бы она увидела, как её старшая внучка падает в обморок из-за ласкательного имени, данного серийным убийцей. Итак, что, если Покровитель Фейри-Убийц назвал её маленькой птичкой на другом языке? Это был не совсем ласковый термин, верно?

— Подожди. Разве ирландцы не говорят по-английски?

— Да. Это ирландское имя, глупышка. Но для протокола, когда ты говоришь «ирландский как язык», это означает ирландский гэльский.

— Ты такой всезнайка.

— Угадай, что ещё я знаю?

Она закатила глаза и стала ждать.

— Бел на х-Ойдше гу Камханайч означает «Устье Ночи до Ранних Утренних Сумерек».

После того как удивление и небольшая зависть к способности Майка не только находить правильное написание имени фейри, но и произносить его с относительной лёгкостью, прошли, она задумалась над истинным именем Коула.

— Значит, его имя буквально означает «от заката до рассвета»?

Майк ухмыльнулся. Он замолчал и наклонился вперёд, его нос был в нескольких дюймах от экрана. Он усмехнулся.

— Что?

— Те же вопросы. По крайней мере, пока. Похоже, Беар так же плохо запоминает ответы на секретные вопросы, как и ты.

— Мы не можем все быть злыми гениями, как ты.

Майк пожал плечами. Даже в гипсе пальцы её брата летали по клавиатуре, когда он наклонился вперёд и прищурился на экран. Он слегка хмыкал и качал головой каждый раз, когда нажимал «Ввод» и переходил к следующему вопросу. Довольно мило и в стиле занудного геймера.

Майк выпрямился, его рот искривился в искажённой гримасе.

— В чём дело?

Она ненавидела разговаривать с Майком, когда он сидел за компьютером — ничего, кроме неполных предложений, долгих пауз и обеспокоенного выражения лица.

Он разинул рот, но не произнёс ни слова. Вместо этого он наклонился в сторону и протянул руку, чтобы повернуть свой экран к ней.

Биологический отец.

У Рейвен свело живот.

— Мы не знаем его имени.

— Но мы все знаем, что он был жеребцом.

Рейвен застонала. «Спасибо, мам».

— Может быть, Беар узнал? — предположил Майк.

— Как? Мама отказалась нам сказать. Сомневаюсь, что