Скорпио недовольно скривился, кусок мяса полетел под стол. Лохматая псина, глухо рыча, вцепилась в подачку и протащила её куда-то в угол. Старик проводил равнодушным взглядом собаку, из широкого рукава серого балахона высунулась скрюченная рука, чернокнижник ухватил бокал, играющий гранями в ярком свете факелов, развешанных по стенам мрачного зала. Трясущейся рукой маг поднес бокал к губам, капли вина тяжело упали на скатерть, расплываясь кровавыми пятнами, маг пригубил и тут же, поморщившись, отставил бокал. Сердце слуги, стоящего за креслом хозяина, екнуло. Если вино не понравилось, порки не миновать, хозяин на расправу скор…

Но старый маг, погруженный в мысли, продолжил молча трапезничать. Слуга, осторожно переведя дыхание, в мгновение ока промокнул салфеткой пролитое вино, бутылка чуть слышно звякнула, вновь наполняя бокал. Прислуживать за столом хозяину все равно, что кормить огнедышащего дракона. Никогда не знаешь, что выведет его из себя.

Предшественник вилку нечаянно смахнул на пол, прислуживая хозяину за одним из обедов. Чернокнижник рассудил: раз руки не способны удержать вилку, значит, они не нужны вовсе. Слуга невольно поежился: вопли неудачника до сих пор стоят в ушах. Теперь бедолага вызывает жалость окружающих видом двух культяпок. Это все, что у него осталось от рук после того злополучного ужина.

Насытившись, Скорпио поднялся из-за стола, не подозревая о переживаниях слуги. Чернокнижник вообще считал, что у этих "ленивых тварей" не может быть переживаний, это привилегия знати, людей мыслящих, а не быдла.

Слуга проводил взглядом скрюченную фигуру хозяина, закутанную в неизменно серый балахон, и только когда тяжелая дубовая дверь отсекла звук шаркающих шагов, оборотень позволил себе шумно перевести дыхание. «Да я просто везунчик! — подумал слуга. — Прислуживаю хозяину пятый раз подряд и ни разу не получил нарекание. Да обо мне скоро легенды будут слагать!»

Слуга не учел одного: слух мага, несмотря на возраст и физическую немощь, остался феноменально острым. При жизни, полной заговоров и интриг, хороший слух много значит, и Скорпио провел много времени в лаборатории, улучшая слуховой аппарат, поэтому тяжелая дубовая дверь не помешала чернокнижнику расслышать вздох облегчения, вырвавшийся из груди слуги. Кустистые седые брови чернокнижника сошлись на переносице, скрюченные пальцы сжались в кулак, маг развернулся было, чтобы вернуться в столовую, но заметил управляющего, спешащего по своим делам. Подозвав его повелительным жестом, чернокнижник распорядился:

— Слуга, прислуживавший мне нынче, слишком дерзок. Сошли его чистить свинарник, а ко мне пришли другого.

Управляющий, растерянно моргая, посмотрел вслед хозяину. Кто-то из слуг рискнул надерзить хозяину? Самоубийца, что ли? Но слово Скорпио – закон, придется принимать меры. А жаль, парнишка не плохо справлялся, такого же ловкого трудновато будет найти. Свежеукушенных оборотней сейчас в замке нет, переживших более пяти новолуний в прислугу не поставишь, слишком агрессивны. Управляющий вздохнул: придется опять делать набег на ближайшую деревню. А что делать? Глупые крестьяне добровольно прислуживать чернокнижнику не хотят, вот и приходится каждый раз обновлять поголовье оборотней. А незадачливому слуге, умудрившемуся надерзить хозяину, надлежит вырвать язык и отправить в свинарник. Если, конечно, выживет. Слухи о неуязвимости оборотней сильно преувеличены, они больше поддерживаются легкостью заражения. Стоит кому-то прикоснуться к убитому оборотню, испачкаться в его крови и готово – на луну воет новый…

Покачав головой, управляющий бесшумно скользнул в столовую выполнять распоряжение.

Старик, расслышав звон битой посуды и отчаянный вопль, довольно усмехнулся. То-то же! Взяли моду, вздыхают за спиной. И без них тошно.

Чернокнижника жутко раздражала старческая немощь, превратившая его тело, некогда сильное и крепкое, в темницу для все еще молодого духа. Эта темница оставила мало возможностей для получения удовольствия, апатия все сильнее захватывает черную душу, отчаяние всё чаще накатывает зеленой волной. Даже сон и тот вероломно бежит прочь, не позволяя забыться.

«Эти владельцы чудесных молодых тел позволяют себе вздыхать за спиной, будто чем-то не довольны! — подумал Скорпио. — Им то, на что жаловаться?! Ну, ничего, скоро все изменится! Грядет пришествие Чернобога!»

Много жертв было принесено ради этого и, хотя главная жертва впереди, чернокнижник уверен, Чернобог по достоинству оценит самоотверженность верного адепта, награда не заставит себя ждать. Ведь маг много не просит, старику необходимо только тело, новое молодое тело для своей пусть черной, но всё еще молодой души. «Ради этого я пойду на все», — подумал чернокнижник, открывая дверь в кабинет.

Стоящее на столе рядом с черепом зерцало сразу привлекло внимание мага, призывно мерцая. Кто-то пытается выйти на связь. Скорпио не спеша устроился в кресле, прислушиваясь к приятной тяжести в желудке. «Повар постарался сегодня на славу», — вскользь отметил старик. Вспыхнула свеча, послушная повелительному жесту и лишь после этого маг обратился к зерцалу. Ртутно-блестящая поверхность на мгновение помутнела, в глубине зерцала закружилась туманная спираль, потом поверхность прояснилась, и Скорпио увидел унылую гримасу скучающего вурдалака.

Тот заметно оживился, заметив, что на вызов отозвались, и возбужденно затараторил:

— Хозяин, где вы бродите? Я жду-жду, тут такие новости, нужно срочно доложить, а вас нет!

— Нашли кристалл?! — подался вперед чернокнижник, жадно вглядываясь в ухмыляю­щуюся рожу.

— Э-э-э… Кристалл? Вы о чем? — заинтересовался Карачун. Скорпио, вспомнив, что не вдавался в подробности относительно предмета поиска, лишь отмахнулся.

— Это я о своем, не обращай внимания. Что там у тебя за новости?

— Появилась реальная возможность заставить без особых сложностей Мажеровского отдать интересующий вас предмет, как теперь понимаю – кристалл. Главное, все будет предельно деликатно по отношению к людям, которых вы не желаете беспокоить.

— И что это за возможность? — лениво поинтересовался маг, откинувшись на резную спинку кресла. С потолка на серебристой паутине прямо на плечо чернокнижника спустился крупный паук с крестом во всю спинку. Скорпио задумчиво погладил любимца, не отводя взгляда от зерцала.

— Дело в том, что сегодня в замок Мажеровского прибыла еще одна девушка, — начал оживленно рассказывать вурдалак. — Как докладывает Ворог, похоже, это женщина Стрельцова, хотя я думаю иначе, скорее всего это его сотрудница, я их нюхом чую за версту. Но не это важно. Я предлагаю захватить её, — глаза вурдалака плотоядно заблестели, язык облизал сухие губы, — Тогда сыскарь побежит к Мажеровскому и упросит отдать интересующий вас предмет ради спасения этой рыжей. Мажеровский согласится, вы же его знаете!

Скорпио задумался. В словах вурдалака есть капля резона. Но в его версии слишком много «если». «Если» сыскарь побежит, «если» уговорит, «если» Саша согласится… Так не пойдет, вдруг Мажеровский сказал правду и действительно ничего не помнит о кристалле. Тогда открытым требованием, чего доброго, освежим ему память, и кто знает, где тогда окажется кристалл. А время и так уже поджимает.