Когда мэтр ушел, Агни медленно и тщательно собрала с пола все упавшие обрывки.

Эти клочья она аккуратнейшим образом неторопливо располагала на новом листе пергамента, который принес ей взволнованный мэтр. Разложила, не особо задумываясь, как некий паззл, который вроде бы собирала ранее. Похоже, раньше пергамент был зачарован. Агния просто чувствовала: вверх или вниз нового листа нужно положить каждый клочок. Работало это по принципу «горячо-холодно». Как только клок приближался к «своему» месту, так становился приятно теплым.

В этот раз магический процесс дался ей значительно тяжелее: старый пергамент весьма ощутимо тянул силу, его магия сопротивлялась, и восстанавливался он как бы нехотя, как будто противостоя чему-то. Однако, в конце концов древняя кожа покорилась. Перед Агнией и стоящим у нее за плечи мэтром Готье возник почти новый, как будто бы свеженаписанный документ. В самом конце короткого текста металлическим блеском переливалась подпись: магистр Джоэль.

– Высшая сила… – в этот раз мэтр Готье почему-то не воскликнул, а произнес это еле слышным шепотом, с благоговением в голосе, как будто увидел чудо.

Агния подняла глаза на мэтра и поразилась его бледности: казалось, старик упадет в обморок прямо сейчас. Вся предыдущая краснота резко отхлынула от лица, губы его казались не просто мертвенно-бледными, а откровенно отливали в синеву. Мэтр судорожно, прямо рукавом, смахнул испарину со лба и, протянув все еще дрожащие руки, почти выхватил пергамент у Агнии. Последнее, что она успела прочитать на листе, был четко выписанный заголовок: Изъятие магии.

– Осторожнее, мэтр Готье! – выхватывая листок, архивариус чуть не порвал его вновь.

Кроме того, обычно Агния всегда успевала немного полюбоваться на свою работу, но не в этот раз. Разумеется, она не читала книги полностью, но как минимум просматривала часть страниц, чтобы убедиться, что магия сработала как надо. И ни разу мэтр не вел себя столь неоднозначно, почти грубо. Ни разу он не препятствовал ей заглядывать в тексты. Тем более, что этот текст был совсем небольшим по объему, и на чтение Агнии понадобилось бы буквально несколько минут.

Однако мэтр, судорожно завязывая ленточки на папке, вместо обычной благодарности торопливо проговорил:

– Прошу простить, леди Ламмерс, но, думаю, на сегодня хватит… Признаться,я не слишком хорошо себя чувствую. Продолжим наши занятия завтра.

Бросив косой взгляд на сидящую девушку, мэтр забормотал:

– Ступайте, милая леди, ступайте… Сейчас я схожу к мэтру Этьену и попрошу декокт. Что поделаешь, леди, это возраст. Ступайте…

Его тон был так нетерпелив, что Агния не стала спорить, пожала плечами и вышла за дверь. Уже идя по коридору, она обнаружила каким-то чудом попавший ей за манжету крошечный клочок пергамента. Обнаружила из-за того, что старая ветхая кожа вдруг весьма ощутимо нагрелась. Нет, он не обжигал руку, но все же был достаточно горячим для того, чтобы почувствовать его сквозь слой ткани.

Клочок оказался таким крошечным и невзрачным, не содержащим на себе ни одной буквы, что теоретически мог относиться к любому из восстановленных сегодня документов. Но почему-то Агния была уверена, что это часть той самой почти истлевшей грамоты. Задумчиво рассматривая обрывок примерно сантиметр на полтора размером, Агния решила попробовать одну интересную вещь. Вернувшись в покои, вызвала горничную и попросила доставить ей новый лист пергамента.

– Где же я возьму его, леди Ламмерс?! – растерянно уточнила Нинет. – Бумаги могу принести какой вам угодно, а пергамент… – она недоуменно пожала плечами.

– Сходи в библиотеку, Нинет, и попроси такой лист у мэтра Перрена для меня. Думаю, у него найдется.

Заполучив желаемое, Агни отправила горничную из комнаты, положила обрывок на новый плотный лист и сосредоточилась. В этот раз силы ушло столько, что по окончании процесса у нее дрожали руки. А вот результат был не слишком впечатляющим: бледно прописанное название, практически не читаемый текст. Лучше всего получилась подпись: магистр Джоэль.

Мысли о том, что по дворцу до сих пор спокойно ходит убийца лекаря Лантье, Агнию никогда не отпускала полностью. Ей казалось странным, что при таком количестве магических штучек и всего десятке подозреваемых специалисты не могут вычислить убийцу. Что мешало допросить каждого из подозреваемых под заклятием истины? В конце концов, убийство – совсем не рядовой случай. Тем более убийство в кабинете короля.

Безусловно, мэтр Готье был очень милым старичком, но его сегодняшнее поведение не могло не пробудить в Агнии некое недоумение: мэтр явно что-то скрывал. А главное – он торопился к целителю, мэтру Этьену. Одному из тех, кто уже был под подозрением...

Все же за ее плечами лежал довольно большой жизненный опыт прошлых лет в другом мире. Как правило, на Земле, в книжных детективах все, что было необычно, являлось ниточкой к разгадке…

Связан Готье с убийством или нет, но что-то архивариус тщательно старается скрыть. Конечно, это действительно может быть простым недомоганием. Но почему тогда он не позволил ей прочитать текст? Все это очень-очень странно. Если бы не его нервозность, Агния и внимания не обратила бы на очередной документ. Сейчас, глядя на полученный ею лист, который даже не являлся точной копией, она размышляла, стоит ли идти к Лоренцо. Или все это слишком «притянуто за уши», и она будет выглядеть глупой паникёршей?

Глава 31

Агния сидела и смотрела на восстановленную копию пергамента как-то отстраненно, как на совершенно неважную деталь. В душе и мыслях молодой женщины происходила странная перестройка: первый раз она как бы отключилась от этого удивительного мира и ощутила себя прежней Агнией Александровной, бизнес-леди, умеющей крепко рисковать, ставить себе конкретные цели и идти к этим целям не обращая внимания на мелкие помехи.

Пусть этот мир отвлекал ее разными необычными игрушками и историями, но суть-то её, Агнии, от этого не поменялась. Просто она немного… Немного расслабилась. Да, этот мир более пасторальный. Да, даже произошедшие почти на ее глазах трагедии – смерть Роджера де Гренара и смерть мэтра Лантье – лично ее коснулись очень мало: ни один из этих людей не был ей близок. Это были такие абстрактные, не принимаемые ею лично близко к сердцу смерти. Что-то вроде фильма, который она смотрела из безопасной глубины зрительного зала.

Плюсом шли обе магии, положение «фаворитки» короля, наличие крыши над головой и любой еды и одежды, которые