Не удержавшись, я подняла голову: одаренное зрение позволило мне увидеть Габриэля высоко над собой — он проносился над солнцем, оставаясь для всех остальных лишь пятнышком темноты. Райдер был с ним, превратившись в крошечную змейку, которая сидела у него в кармане, чтобы они оба могли наблюдать за ситуацией. Это была самая милая чертовщина — не то чтобы я могла сказать это Райдеру, конечно.

Я ненавидела, что мы не можем быть все вместе, пока мы здесь. Я ненавидела, что мне приходилось притворяться, что я только с Леоном, в то время как остальные оставались в тени, скрывая, кем мы были друг для друга. Хотя теперь, когда прикрытие Габриэля в Черной Карте было раскрыто, я планировала по крайней мере вывести его на чистую воду. Не то чтобы он соглашался на это, потому что все еще беспокоился о своих тайных врагах, но мне надоело притворяться.

Он использовал кольцо, которое нашел в пещерах, чтобы сжечь последние оставшиеся связи между ним и Королем. Ему не было смысла оставаться связанным с ним, и никто из нас не хотел, чтобы у него оставалась связь с этим монстром.

— Все будет хорошо, bella, — пробормотал Данте, электрическое прикосновение его силы ласкало мою кожу, пока он шел рядом со мной.

Леон сжал мои плечи, притянув меня ближе к себе, и я чувствовала себя защищенной и любимой.

Мы вернулись как можно позже, как только закончился завтрак, чтобы первым делом отправиться на занятия и избежать неудобных вопросов. Насколько было известно академии, мы с Леоном отправились в отпуск с небольшим опозданием после бойни, которая произошла здесь почти месяц назад.

Академия была закрыта на неделю, пока ФБР проводила расследование произошедшего, и я знала, что Данте должен был дать им показания. К счастью, ФБР не могло обвинить учеников школы в том, что они дали отпор, когда Феликс и его стая психованных шавок напали на них, поэтому никому из учеников не было предъявлено обвинений. А поскольку Феликс и все, кого он привел с собой, были убиты, расследование было закрыто, прошли похороны, и теперь все вернулось к обычным занятиям. Просто еще один кровавый день, который вошел в учебники истории Алестрии.

Отец Леона сгладил проблему нашего с Леоном отсутствия этим отпускным дерьмом, и мне дали шикарную брошюру и несколько случайных фактов об острове у побережья Ларулии, где мы якобы были. Леон всегда был загорелым, и я никогда не смогу добиться его загара, так что я надеялась, что никто не будет задавать мне лишних вопросов о том, что у меня не было никаких признаков пребывания за границей.

Габриэль подстроил какую-то чрезвычайную ситуацию в качестве оправдания своего отсутствия, а Данте шантажом заставил Грейшайна рассказать всем, что он дал лидерам банды дополнительное время вне школы, чтобы пыль улеглась после драки.

В общем, мы были в безопасности. Единственное, о чем я должна была беспокоиться, это о загадочном безумце или сумасшедшей, которые положили на меня глаз и хотели снова запереть меня, чтобы я стала их личным поставщиком крови. Отсюда и мои телохранители.

Мне больше не разрешалось никуда ходить без одного из моих Королей, и я обещала постоянно держать воздушный щит на своей коже, чтобы быть уверенной, что я защищена от внезапных нападений. Это, а также то, что Габриэль внимательно следил за моим будущим, и то, что ребятам даже близко не удалось убедить меня держаться подальше, привело меня сюда.

Я жевала вишневую жвачку, вспоминая, как в первый день я шла именно этим маршрутом, а ленивый, сексуальный Немейский Лев-перевертыш, который пришел показать мне все вокруг, упустил половину важных фактов и пытался сделать меня своей Минди.

Я прильнула к Леону, затем схватила его сосок через рубашку и покрутила.

— Ой! — вскрикнул он, отбрасывая мою руку. — Почему?

— За то, что пытался сделать из меня Минди, когда мы только познакомились, — сказала я, ухмыляясь, когда он нахмурился. Он был так чертовски напряжен из-за нашего возвращения сюда, и я хотела прорваться сквозь его угрюмую маску и снова найти под ней моего смеющегося Льва.

Леон улыбнулся и притянул меня ближе, чтобы поцеловать в макушку.

— Ты не можешь винить меня за то, что я хотел взять тебя под свой контроль, маленький монстр, — сказал он. — Я знал, что волки придут и попытаются забрать тебя, как только увидят.

— И сейчас смотри, — поддразнил Данте. — В итоге ты очаровала всех нас. Если кто и завел себе стаю Минди, так это ты, bella.

— Я не против, — заверила я его.

Данте шагнул вперед, чтобы открыть дверь в Альтаир Холл, и широко распахнул ее, чтобы мы с Леоном могли пройти, а Леон ухмыльнулся мне.

— Что это за взгляд? — спросила я, сузив глаза, так как у меня возникло ощущение, что он что-то задумал.

— Я просто подумал, какая прекрасная Львица получается из Данте, — поддразнил он, оглядываясь через плечо и дразняще ухмыляясь Штормовому Дракону, который тут же ударил его в задницу электрическим разрядом.

Леон взвыл как кошка и подпрыгнул на полметра в воздух, а я рассмеялась, когда Данте бросился на него и отлетела в сторону, когда они начали бороться. Это было чертовски сексуально, когда они так боролись. Я подумала, не согласятся ли они сделать это для меня по команде. Без рубашек. И смазанные маслом.

Ухмыляясь, я отложила эту маленькую идею на потом.

Дверь распахнулась за ними, когда Данте удалось усадить Леона, и вошел Габриэль, без рубашки и с крыльями, которые уже начали исчезать.

Я откровенно разглядывала его, пока он оглядывался вокруг, а затем ухмыльнулся, напомнив мне, как он выглядит, когда собирается совершить что-то ужасно греховное, и мне захотелось, чтобы он это сделал.

— Привет, Габриэль, — невинно сказала я, как будто мы были случайными друзьями, и он не прижимал меня к стене душевой сегодня утром и не заставлял меня кричать так громко, что у меня до сих пор хрипело в горле. Я, конечно, могла бы залечить это дерьмо, но что я могла сказать? Мне нравилось напоминание.

Он огляделся, чтобы убедиться, что поблизости больше никого нет, хотя я уже использовала свой дар, чтобы проверить, а затем улыбнулся в ответ, натягивая рубашку.

— Рад тебя видеть, Элис, — никто из нас не сказал ничего о двух идиотах, которые все еще боролись на земле, и он придвинулся немного ближе, когда начал застегивать рубашку.