темных тварей и защищенные различными рунами, не намокали, в отличие от штанов и одежд, на которые попадали брызги. Хаанан двигался с изяществом лани и скоростью гепарда, и в сравнении с ним Люциан казался медведем – сильным, но недостаточно изворотливым, поэтому вскоре его отбросили в стену. Прикосновение к холодному камню одарило жаром все его тело, особенно спину; позвоночник хрустнул вместе с ребрами, и он с трудом удержал в руке меч.

В следующее мгновение Люциан пропустил через себя магию и, убедившись в отсутствии переломов, вскочил на ноги, игнорируя боль в мышцах. Он нырнул в сторону, уходя от раскрытой ладони, что разбила каменную кладку. Когда он оказался в другом конце помещения, Хаанан резко обернулся, диким взглядом ища добычу. Люциан вновь выставил перед собой меч, чтобы показать, что не позволит приблизиться к себе.

С губ Бога Земледелия сорвался смешок. Обернувшись к Люциану всем телом, он тряхнул широкими рукавами и призвал собственное оружие. Увидев огромную косу, Люций понял, что не выстоит против нее больше пяти минут. Она была заражена темной энергией, а длинное дугообразное лезвие выглядело настолько тонким, что способно было на лету разрезать перо. Против такого оружия мог выступить лишь божественный кнут, но вот какая загвоздка: Бог Земледелия гнался за светом, а Междумирье было его сосредоточением.

Люциан решил не рисковать и продолжил обороняться мечом, усиливая удары и защиту своей светлой ци, но она не ранила Хаанана – лишь раззадоривала. Всю атакующую энергию Люциана Бог Земледелия поглощал, смешивая со своей тьмой, из-за чего его тело начало разрушаться, но удары обрели небывалую ранее мощь. Смешение темных и светлых духовных сил было губительным для всего живого, а то, что сейчас порождал Хаанан, напоминало магию Элеоноры и Кая, некогда уничтожившую кроличью поляну в клане Луны.

Люциан начал отступать, раздумывая, как ему выбраться отсюда. Хаанан контролировал или его разум, или помещения в этом храме. Возможно, даже приложил руку к тому, чтобы Люциан провалился под пол.

Когда кончик косы ранил его в плечо, Люций отрекся от мыслей и зашипел от жгучей боли – темная энергия поразила кожу, как кислота. Он увернулся, отходя подальше от врага, и быстро осмотрелся. Бежать было некуда. Хаанан загородил выход, коридор был закольцован. Силы истекали. Основными преимуществами заклинателей в бою были магия и атакующая аура, но они сейчас сжирались голодным Богом Земледелия, что создавало огромные проблемы. Люциан не мог бороться с ним без использования духовных сил, но и с ними долго не выстоит, учитывая способности противника.

– Такими темпами ты истощишь меня и убьешь, снова останешься здесь в одиночестве и без «еды», – попытался схитрить он. – Не проще ли нам обоим выбраться, чтобы оказать тебе помощь?

– Я выберусь сам, когда съем тебя.

Хаанан клацнул зубами и, перенаправив в косу разрушительную энергию, сорвался с места, чтобы одним махом сокрушить противника. В этот момент Люциан воззвал к остаткам своих духовных сил и призвал кнут. Конечно, это было безумство, но во время подобной атаки только Междумирье мог его уберечь. Когда коса Хаанана оказалась достаточно близко, Люциан замахнулся кнутом, чтобы перехватить и выбить оружие из чужих рук, но не успел осуществить задуманное.

Мощный всплеск тьмы поразил окружающее пространство, заставив стены дрогнуть, а противников замедлиться. Магия лей-линий возросла и вырвалась из недр земли, как кровь из широкой вены, как лава из жерла вулкана.

Перед Люцианом возникла высокая фигура, вынудившая прервать атаку и отступить. Рука в черной перчатке перехватила лезвие косы и остановила ее. Демон насмешливо хмыкнул, в упор глядя на выжившее из ума божество.

Стоя за его широкой спиной, Люциан не удержался и облегченно выдохнул.

«Пришел!» – подумал он, едва не рассмеявшись.

Глава 84

Я снова спас тебя, модао

Перчатка исчезла с руки Кая, и коса Хаанана рассыпалась в пыль. Демон обернулся туманом и мгновенно оказался в сантиметрах от божества. Одним касанием пальцев он уничтожил половину его лица, отчего Бог Земледелия упал без сознания, чуть не растеряв мозги. Поскольку божества были сильными созданиями и имели сложную суть, от прикосновения Кая сразу не умирали. Медленно регенерировали – конечно, если он не уничтожал их полностью.

Лишившись половины головы, Хаанан стал выглядеть ужасно: кровь обагрила его лицо и пропитала ворот одежд, а внутренности черепа были обнажены и беззащитны.

Люциан пребывал в растерянности и не знал, как реагировать. Он не мог поверить, что из всех возможных спасителей к нему пришел именно темный принц, и, казалось, не мог этому нарадоваться. Он отозвал кнут и схватился за раненое плечо, которое начало болеть так, что отдавало в шею.

Кай небрежно пнул Хаанана носком сапога, как подзаборного пьяницу, а потом развернулся и подошел к Люциану. Губы дрогнули, когда его взгляд упал на плечо. В двух черных безднах Люциан заметил вспышку боли, но она тут же погасла.

– Все в порядке, – поспешил он успокоить взрывоопасного демона. – Плечо заживет, мне почти не больно. – Он говорил сдавленно и прикладывал немало сил, чтобы не морщиться.

Люциан перенаправил свою светлую ци на лечение раны, но та, столкнувшись с тьмой Хаанана, спровоцировала разрушительную реакцию внутри тела. Конечно, это не было похоже на губительный эффект, вызванный смешением сил Кая и Элеоноры, – скорее напоминало прижигание раны спиртом, что тоже было болезненно, но если перетерпеть, то все восстановится беспрепятственно и быстро.

Их взгляды пересеклись, и Люциан понял, что Кай не поверил его словам. Демон напрягся, будто сдерживал себя от того, чтобы приблизиться к нему и помочь. Хотя как он, правящий тьмой, мог излечить заклинателя светлого пути? Никак. Поэтому Кай остался на месте с тенью несправедливости на лице, что было для него весьма несвойственно и заставило Люциана заволноваться о том, правда ли он видел сейчас того самого Кая?

Скрипнув зубами, демон нехотя отвел взгляд и начал скользить им по чужому телу в поисках других ран. Внимание его перескакивало быстро и небрежно, но ощущение складывалось такое, словно тебя раздевали на приеме у лекаря и осматривали каждую область с такой тщательностью, что становилось неловко. Кай обошел Люциана по кругу и, снова встав напротив, спросил:

– Я уже сбился со счета, сколько спасал тебя. Напомни, какой это раз? – В его голосе сквозил укор.