Платье, не удержавшись на бедрах, с шелестом падает к моим ногам. Следом за ним летит лифчик, а потом я снова проваливаюсь в такую желанную липкую и сладкую патоку, и растворяюсь в умелых и сильных руках Данила.

Мы не включаем свет в гостиной, а просто продолжаем целоваться.

– Погоди немного, – шепчет Данил. Затем наклоняется и дергает нижнюю часть дивана. Получается двуспальная кровать. Он быстро кидает наверх простынь, следом летят две подушки, плед, а потом в порыве страсти падаем на диван мы вдвоем.

Я срываю с него рубашку, нащупываю ремень на джинсах и тяну на себя. Данил, не давая мне увернуться, терзает мои губы, шею и грудь дерзкими поцелуями. Я сдаюсь под его напором, и подаюсь ему навстречу. Он заводит мои руки за голову, крепко прижимает их к подушке и тут же врывается в меня. Я вскрикиваю, обхватываю его ногами за талию и притягиваю к себе.

Мои всхлипы, прикосновения и слияние наших тел, все смешивается в картину наслаждения, которое, то накрывает огромной волной, то отступает, то снова прибивает нас к берегу своей тяжестью. От лихорадочного возбуждения у меня кругом идет голова, и все внутри сводит сладкими судорогами от скользящих прикосновений его пальцев к коже, и от того, что он во мне. От внезапного вторжения я чувствую немного саднящую боль, но мне это нравится. Я хочу, чтобы он вторгался в меня резче, и глубже, хочу продолжать растворяться в наслаждении от того, что он внутри меня.

Наше сумасшествие длится почти до самого утра, до тех пор, пока я, счастливая и уставшая, не засыпаю в объятиях Данила.

В пять часов нас вырывает из сна звонок сотового телефона. Я ничего не могу понять. Но Данил, видимо, привык к таким звонкам. Он нащупывает на подлокотнике свой сотовый и быстро выбирается из-под одеяла.

– Вертолет?.. Черт… Ладно, приеду скоро.

Он выключает сотовый и виновато смотрит на меня.

– Прости, Кристина. Мне придется уехать.

– Надолго? – потирая заспанные глаза, спрашиваю я.

– Не знаю. Вертолет упал в море, полтора километра до берега не дотянул. Придется доставать.

– У тебя же выходной…

– Когда такие происшествия, выходные не в счет. Сейчас следственный комитет приедет, там надо быть. К тому же, я ныряю лучше всех.

Он поднимается с постели и идет в ванную. Я слышу, как шумит вода, и падаю обратно на подушку.

Данил быстро возвращается из ванной, натягивает на себя джинсы, достает из шкафа свежую рубашку.

– Ты спи, синеглазка, – склоняясь надо мной, шепчет он. – Если я задержусь, а тебе надо будет уйти, запасные ключи висят в прихожей на маленькой вешалке. Но лучше всего – оставайся до вечера. Как только я освобожусь, сразу же наберу тебя.

Он целует меня в щеку и так быстро исчезает, что я даже не успеваю подняться, чтобы его проводить.

Мне больше не спится. Я ворочаюсь в пустой квартире с боку на бок где-то еще час, а потом не выдерживаю и окончательно просыпаюсь. За окнами рассвело, и комната постепенно наполняется дневным светом. Я иду на кухню, включаю чайник и от нечего делать смотрю в окно. За окном еще совсем тихо – в воскресенье никто не торопится на улицу в такую рань. Чайник закипает, и я быстро засыпаю в кружку кофе. Люблю пить кофе, когда он слегка остывший. Поэтому иду в ванную, принимать душ. Когда я выберусь из душа, кофе уже можно будет пить.

Я медленно намыливаюсь мягким гелем для душа с ароматом абрикоса и ванили – мы с Данилом покупали его вместе – и улыбаюсь приятным воспоминаниям о прошедшей ночи. Теплые струи воды ласкают мои руки и плечи, но я не хочу долго задерживаться под водой – мне хочется кофе.

Я выбираюсь из ванной, закутываюсь в полотенце, подхватываю из кухни чашку с горячим напитком и иду в гостиную. Включаю телевизор, но там нет ничего интересного. Новость о вертолете уже у всех на слуху. В море вышли не только МЧС и следственный комитет, но и свора местных журналистов. Всем интересно, как будут доставать вертолет со дна. Планируется зацепить его тросом, и вытащить вторым вертолетом. Но чтобы это сделать, водолазы должны опуститься на дно, а море сегодня штормит. Поэтому все маются в ожидании перемен.

Я тоже маюсь. От скуки решаю залезть в интернет, но, увы – мой сотовый заблокирован за неуплату. Я вспоминаю, что забыла внести оплату до второго числа. Конечно, сегодня второе, и меня с утра заблокировали.

Я решаю забраться в интернет через компьютер Данила. Конечно, у него может стоять пароль, но вдруг нет? Он ведь живет один, зачем ставить пароль, когда никто больше не может забраться в твой компьютер.

Я загружаю компьютер. Какое счастье, пароля нет! Я собираюсь вбить в поисковик запрос, но высвечивается вконтакте. Открытая страничка Данила.

Я смущаюсь. Нехорошо смотреть чужую страничку. Мы с Данилом в основном переписываемся через вотсап, а вот через вконтакте почти не общаемся – я не люблю эту соцсеть, только слушаю музыку, да и то редко. Еще со времен колледжа у меня много друзей на Фейсбук, но Данил там не зарегистрирован.

Любопытство – страшная сила. Пока мой Незнакомец мается на судне в ожидании разрешения на погружение, я погружаюсь в его личный мир. Осторожно, словно преступница, я изучаю его профиль. У него около семи тысяч друзей. Это очень много, но Данил блогер, для него это норма. В сообщениях два непрочитанных. Я смотрю на адресата и медленно бледнею. А аватаре узнаю точеные черты лица Аси. Жму на переписку.

«Дань, привет. Вертолет упал. Ты уже там? Будь острожен, умоляю. Море сегодня штормит».

«Дань, я вижу тебя по телевизору. Переживаю за вас, ребята. Сердце обливается кровью, когда начинаю думать о том, что два пилота еще несколько часов назад были живы, и не планировали умирать».

Моя рука холодеет. Желудок сжимается в тугой узел. Какого черта?!