Я пожимаю плечами и шагаю за ней следом. Мне вообще все равно, что мы с Томой будем делать дальше. Ехать домой к тете совсем не хочется, ведь они засыплют меня вопросами, а вопросы мне нужны меньше всего на свете.

На кухне Тома и Мариша долго спорят, какие приправы лучше сыпать в закипающее масло. Я в готовке не участвую. Я сижу за столом, медленно пью мартини и рассматриваю экран своего сотового телефона. Мне кажется, что у меня внутри все резко сгорело. Мои воспоминания, чувства к Данилу, словно покрылись пеплом. Мне даже не хочется плакать.

Краем уха я улавливаю, что Мариша предлагает сделать из креветок салат «Цезарь». Тома открывает огромный холодильник и долго ищет помидоры черри. Вместе с помидорами в боковом отделе она находит еще одну бутылку мартини.

– Кристина, чувствую, сегодня нам не придется грустить, – радуется она.

– Может, достаточно уже мартини? – недовольно покачивает головой Мариша. – Скоро приедет ваш отец, и ему вряд ли понравится то, что вы так много выпили.

– Нам уже давно есть восемнадцать, – морщится Тома и выдергивает из морозилки замороженный лед.

Вскоре первая бутылка пустеет, но салат готов, и мы садимся обедать у бассейна, за новенький столик из ротанга. Или ужинать, судя по тому, что время уже близится к вечеру.

Тома, радостно потирая руки, открывает вторую бутылку мартини и щедро льет мне в бокал эту терпкую и пьянящую разум жидкость. Мне все равно. Я просто продолжаю пить мартини. Один глоток следует за другим, и мой разум почти меркнет.

В стеклянных дверях, ведущих на террасу, появляется Карим. Я уже слишком пьяная для того, чтобы испугаться, что он вышвырнет меня за ворота.

– Кристина! – испуганно, будто увидел привидение, таращится на меня отчим. – Ты что здесь делаешь?!

– В гости пришла, – пожимаю плечами я.

– Ты хоть понимаешь, что тебя все ищут?

– Кто?

– Мать, тетя, твой спасатель, как его там… Они написали заявление в полицию, что ты пропала!

– Ненормальные, что ли? – пытаюсь сфокусировать взгляд на отчиме я.

– Ты что, матери позвонить не могла?

– Не могла. У меня телефон заблокирован за неуплату. А платить за него пока нечем. Зарплату в школе выдадут только в октябре.

Карим возмущенно смотрит на меня и начинает набирать номер мамы.

– София, отзывайте ваше заявление, Криситна нашлась! – кричит в трубку он. – Она у нас дома, с Томой…Что она делает у нас дома? Не знаю, наверное, решила вернуться раньше тебя!

Я смотрю на Карима. Почему-то у него две головы и шесть рук. И очень много сотовых телефонов, по три штуки в каждой руке. Я понимаю, что перебрала с мартини. Частично по вине Томы, а больше всего, по своей вине.

– Тома, разве я не говорил, чтобы ты была осторожнее с мартини?! – понимая, что мы с сестрой напились в хлам, орет Карим. – Какого черта ты напоила Кристину?! Разве не знаешь, что с ней случается, если она употребляет спиртное?!

– Она собиралась утопиться в нашем бассейне! Надо же мне было ее как-то отвлечь! – ни капли не смущаясь, разводит руками Тамара.

– Кристина! Возьми в руки телефон и скажи матери, что ты остаешься жить здесь! – сует мне в руку один из сотни сотовых Карим.

Я выполняю его просьбу и прикладываю сотовый к уху.

– Мама, я у Томы, – едва могу ворочать языком я. – Со мной все хорошо. Почти.

– Кристина, что случилось? Данил приехал к нам тебя искать, на нем лица нет! Говорит, что ты неправильно все поняла. Что ты должна была понять? Я уже тоже ничего не разберу…

Даже сквозь пелену мартини, болтающегося в моей голове, я чувствую саднящую боль в сердце.

– Мам… гони его в шею. Скажи, чтоб ноги его в тетином доме больше не было.

– Я не понимаю! Ты же хотела переезжать к нему!

– Передай ему, что я его больше не хочу видеть. Никогда.

– Все, я еду к тебе! – взрывается мама и бросает трубку.

– Почему мать бросила трубку? – смотрит на меня Карим.

– Сказала, что едет сюда, – пожимаю плечами я.

Две головы отчима расплываются в хищной улыбке, и он потирает свои шесть рук.

– Кристина, Тома, быстро идите в свои комнаты, и пока не проспитесь, не спускайтесь!

– Но я… мне надо домой… – слабо взмахиваю рукой я.

– Ты уже дома, Кристина. В гости к тете Коре тебе не надо.

Карим берет меня за локоть, подталкивает к стеклянным дверям и четко рычит мне на ухо:

– Если хочешь, чтобы я навсегда забыл твои слова про то, как ты меня ненавидишь, будь так добра, подыграй мне. Скажи матери, что решила вернуться домой, потому что скучаешь по сестре. А твое поведение было связано с шампанским, которое действует на тебя неадекватно.

– Я не смогу произнести так много слов… – спотыкаюсь о плетеный коврик я.

– Тогда иди спать! Скажешь ей это завтра утром.

Наверное, мне не следовало пить мартини. Отчим едва успевает дотолкать меня до дверей моей собственной комнаты, и у меня перед глазами все меркнет.

Когда я снова открываю глаза, за окном день. Я пытаюсь перевернуться на бок, и моя голова взрывается дикой болью. О, нет. Я пытаюсь вспомнить, каким образом оказалась в собственной комнате. Перед глазами образ двуглавого отчима с шестью руками. Черт, черт, черт! Карим мне что-то говорил. Только вот что?

Я ощупываю себя. Вроде, все части тела на месте. Надо принять горячий душ, может, после этого хоть что-то прояснится в моей голове.

Просторная ванная комната, мои любимые гели для душа с ароматом персика, масло для тела. Мягкие полотенца. Да, я вернулась в свой привычный мир. В мир, где всем заправляют Тамара и Карим. Но как показали события, без моей мамы у Карима ничего не получается. А Тома тоскует по мне, потому что ей не с кем делиться подробностями своих отношений с Борей Смородиным.

Я включаю теплую воду, и события понемногу начинают проясняться. Вчера я узнала, что Данил встречался с Асей. И что у него с Асей не все угасло. Сердце сжимается от жуткой боли. Не знаю, как мне теперь быть. Его отношения с нами обеими одновременно не лезут ни в какие ворота. И видеть Данила мне по-прежнему не хочется.

Я выключаю воду, вытираюсь полотенцем и отжимаю волосы. Иду в комнату, достаю одно из своих привычных блеклых платьев из дорогого магазина, сушу волосы, и осторожно выглядываю в холл. Голова по-прежнему шумит, но мне надо как-то выяснить, где Тома.

В комнате сестры нет. Я тихонько спускаюсь на первый этаж. О, да. В столовой собрались все – мама, Тома и Карим. Мариша в кухне весело печет сырники.

– Кристина! Мы думали, ты не очнешься, – улыбается Тома. – Хочешь апельсинового сока?

– Ужасно хочу, – признаюсь я и осторожно подхожу к месту рядом с Томой.