«Доброе утро! Поздравляю с началом учебного года. Пусть он будет самым счастливым. Люблю тебя. Заеду вечером, Данил».

Я счастливо вздыхаю и шлю смайлики с сердечками. Накануне Данил обещал, что вечером обязательно сводит меня в ресторан по этому поводу.

В доме все кувырком. Тетя собирается к себе на работу, мама носится по кухне с оладьями и кофе, близнецы, как на подбор – коротко подстрижены, одеты в белоснежные рубашки и черные классические брюки. У них тоже линейка.

– Мам, где цветы? – с беспокойством поглядывает по сторонам Витя.

– В беседке, стоят в ведре. Перед выходом возьмете. Там солнца утром нет, прохладно. Не успеют распуститься, – бурчит тетушка.

– Кристина, не волнуйся, мы весь год будем рядом. Если что, сможем тебя защитить от вредных малявок! – улыбается Рома.

– И что бы я без вас делала? – поднимаю голову я.

За лето и Рома, и Витя так вытянулись, что мне приходится смотреть на них почти снизу.

– Мама, я вечером ухожу с Данилом. Он обещал ужин в ресторане, – сообщаю Софии я.

– Ну, а я приготовлю праздничный обед. Так что, голодной сегодня не останешься, – весело подмигивает мне она. – Сейчас вас разгоню и займусь готовкой.

– Уже слюнки текут, – вытягивая руку за теплыми оладьями с абрикосовым джемом, бормочет Витя.

– Салфетку возьми, обормот несчастный! Заляпаешь рубашку! – орет ему в спину тетушка. – Мне некогда новую гладить! Я опаздываю! И чтоб Маргариту Анатольевну, вашу классную, обязательно поздравили! Шампанское и конфеты в пакете на комоде в прихожей!

Я обмахиваюсь салфеткой. Нет, что ни говори, а когда все торопятся к одному и тому же времени, в доме царит полный хаос.

В школе все проходит на удивление спокойно. Второклассники уже сообразительнее первоклашек и их дрожащих родителей, и мне быстро удается их построить к линейке. Мальчики и девочки в белоснежных рубашечках и черных юбках и брючках с любопытством рассматривают мое нарядное кремовое платье-футляр с бежевыми розочками.

– Кристина Андреевна, вы такая красивая, – восхищенно произносит мальчик с розовой розочкой в руке. И его поддерживает нестройный хор голосов в поддержку.

Я смущаюсь, улыбаюсь. Расфуфыренные родительницы длинных платьях по очереди суют мне букеты цветов – астры и розы. И все взирают на меня с надеждой, что я смогу вложить в головы их отпрысков необходимые по возрасту знания.

Хорошо, что первого сентября всего один урок – Мира и Знаний. Потом за нами бегает фотограф, делает много фотографий в классе, на фоне школы, со мной во главе, и я отпускаю детей. Сегодня праздник – День Знаний, и всем не терпится оказаться дома, с бабушками и дедушками, выпить чай с пирожными и бежать на прогулку. Ведь этим вечером еще не задают домашнюю работу, впереди суббота и воскресенье, а настоящая учеба начнется только в понедельник.

Когда я возвращаюсь, на кухне витает аппетитный аромат запеченного в духовке мяса. Мама наготовила вкусных салатов – оливье и цезарь, мой любимый. В холодильнике есть бутылка шампанского – София Холодовская решила, что первый рабочий день ее дочери обязательно надо отпраздновать.

– Скоро придут Кора и мальчики. Накроем в беседке, – поднимает указательный палец вверх мама.

– Согласна, – киваю я.

До приезда Данила еще есть время, и я рада провести его с близкими.

Мы с мамой потихоньку накрываем в беседке, а когда столик уже накрыт, во двор вваливаются все разом – тетя, Рома и Витя.

– Нас ждет обед! – наперебой радуются парни.

– Руки помойте! – кипятится тетя.

Когда все садятся за стол, мама открывает бутылку шампанского.

– За день Знаний! – поднимает бокал она.

– За первое сентября, жуткий день, с которого начинаются наши новые мучения! – приподнимает стакан с минеральной водой Витя.

– А ты учебники открывай почаще, и все будет хорошо, – фыркает тетушка.

Мы смеемся друг с друга, и нам хорошо вместе. Наверное, когда я в старости буду рассказывать своим внукам про семью, то перед глазами обязательно всплывет образ сегодняшнего первого сентября. Мама и тетя, еще молодые и красивые, вредные близнецы, так и норовящие есть салат и мясо руками, и я – в свой первый рабочий день с нетерпением ждущая единственного и неповторимого Данила.

Данил заезжает за мной в восемь вечера. Он припозднился, но впереди выходные, у него дежурство только в воскресенье, поэтому его опоздание не страшно.

Он торопливо идет по дорожке к дому, и у него в руках охапка розовых роз. Я выбегаю ему навстречу.

– С днем Знаний, моя маленькая учительница! – он прижимает меня к груди и крепко целует.

– Спасибо, – я целую его в ответ. – Сейчас, только поставлю цветы в воду, и едем!

Я врываюсь в кухню, подхватываю единственную свободную вазу – остальные заняты астрами и розочками от родителей моих учеников – и сую туда букет.

– Я налью воду, не волнуйся, – оттесняет меня от мойки тетушка.

– Тогда я исчезаю, скорее всего, до завтра, – улыбаюсь я и со всех ног бегу к Данилу. Висну у него на шее, и он, смеясь, подхватывает меня на руки. Со мной на руках он двигается к калитке, ему едва удается нащупать брелок в кармане джинсов и он отключает сигнализацию.

– Карета подана, мадам, – сгружая меня на землю у дверцы, объявляет он.

Данил везет меня в небольшой ресторанчик у торгового центра. Оказывается, он заказал столик заранее, потому что первое сентября – это день, в который все битком.

– Заказал для нас место, от которого недалеко до моего дома, – улыбается по дороге он. – Ты же останешься у меня до завтра?

– Останусь, – решаю на ходу я.

Мы долго сидим в ресторане. Лениво потягиваем шампанское, болтаем. Нам очень хорошо от того, что сегодня никуда не надо спешить – ведь у нас впереди целая ночь, и завтрашнее утро, и даже завтрашний день.

Данил расплачивается по счету, и мы, держась за руки, прогулочным шагом идем до его дома. Поднимаемся на четвертый этаж пешком – в его доме не предусмотрено лифта. Как только дверь захлопывается, в полумраке прихожей он прижимает меня к стене. Я оказываюсь в его объятиях. Его губы скользят по моей шее, руки поглаживают талию, опускаются на бедра, и осторожно приподнимают край платья. Мое сердце начинает биться чуть сильнее. Я неосознанно глажу ладонями его волосы, шею, и проваливаюсь в привычную сладкую патоку, из которой не хочется выбираться.

Он нащупывает застежку на платье, и оно осторожно скользит вниз, обнажая плечи и спину. Данил заглядывает мне в глаза, приспускает бретели лифчика и медленно обнажает мою грудь. Его губы накрывают мой рот жадным поцелуем, и терзают, не давая свободно вздохнуть.

Мое тело реагирует на каждое его прикосновение. По обнаженной коже бегут сладкие мурашки, где-то глубоко внутри яркой искрой полыхает желание, и я, не в силах сдержаться, с тихим стоном подаюсь ему навстречу.