Камилле пришлось раз двадцать склоняться в реверансах перед дамами, некогда бывшими ей ровней, и терпеливо выслушивать их замечания. «Ах, милочка, я так давно вас не видела», «Напрасно вы оставили двор», «Вас не узнать, дорогая Камилла», «Надолго приехали в столицу? В провинции, наверное, сейчас совсем скучно» — колкие светские любезности сыпались одна за одной. Лишь пара самых пожилых дам королевы отметили, что Камилла прекрасно выглядит и замужество ей явно к лицу.

— Ты стойко держишься, — тихо шепнул Людвиг, когда королевская чета склонила колени перед алтарем, и хор затянул первый праздничный гимн. — Прости, что приходится терпеть их снисхождение из-за меня.

— Мне все равно, что они думают, — она оторвала взгляд от молитвенника, лежащего на узком пюпитре, нащупала его руку и крепко стиснула пальцы. — Я тут не ради них.

Пение хора потекло между замерших рядов, заполняя зал волшебным свечением, искрящимся в косых лучах невысокого зимнего солнца. Камилла закрыла глаза и на минуту снова ощутила себя девочкой, впервые посетившей великолепную столичную службу. Тогда, стоя в ряду подруг герцогской наследницы, она ужасно переживала, достаточно ли накрахмалено кружево на платье, не слишком ли низко опущено декольте на едва округлившейся груди, не растрепалась ли прическа, украшенная жемчужными шпильками, подарком Сюзанны. А еще то и дело отвлекалась от священных слов, чтобы проверить, смотрят ли в её сторону юные придворные или хотя бы секретари герцога. Ужасно хотелось знать, нравится ли она кому-то из них или они втайне шутят над веснушками, щедро рассыпанными солнцем по её молочной коже. Сейчас воспоминание о самой себе вызывало у Ками только снисходительную улыбку.

Из всех присутствующих искренне, похоже, молилась одна Агнес. Король казался погруженным в свои мысли, остальные просто ждали окончания службы и бросали по сторонам скучающие взгляды. Пение стихло, жрец прочел краткую проповедь, а после простер руки в стороны и продекламировал слова священного гимна.

— Да будет этот день благословен, — торжественно произнес он завершающую фразу.

— Истинно, — многоголосо прошелестело под сводами.

Король подал руку супруге, помогая ей встать. Агнес, всё еще поглощенная священнодействием, безмятежно улыбалась и словно светилась изнутри.

— А королева в прекрасном настроении, — шепнул Людвиг. — Добрый знак?

— Посмотрим, — одними губами прошептала Ками.

***

— А вот и вы, дорогая Камилла!

Агнес взмахнула рукой, подзывая Ками подойти поближе. Ужин уже завершился, и гости чинно прогуливались по парадному залу, любуясь изящными украшениями, или беседовали, сидя на многочисленных креслах и диванчиках. По неписанной традиции именно этого вечера, женщины держались в одной части зала, мужчины в другой. Конечно, пересекать невидимую линию во время неспешной прогулки или ради обмена парой светских реплик не возбранялось, но задерживаться надолго никто бы не стал: день первого благословения посвящался богам, а не пустому кокетству и заигрываниям. Даже король, весь вечер не отходивший от жены ни на шаг, вынужденно удалился, чтобы уделить внимание гостям-мужчинам.

Камиллу, удивленно наблюдавшую за королевской четой, поспешили просвятить: Фердинанд и Агнес опять счастливы. Вместе завтракают, вместе ужинают, по ночам делят постель и, судя по непривычно-тихому поведению амарита, двору следует ожидать радостных известий.

— Неужели королева ждет дитя? — ахнула Ками. — Слава Солнечному!

Нет, пока достоверно ничего неизвестно, терпеливо пояснили многоопытные придворные дамы. До первого дня регул королевы еще около недели, срок, если он и есть, смехотворен, ни одна повитуха не взялась бы предсказать, что произойдет дальше. Тогда откуда слухи? Лорд Жаньи вот уже несколько дней как стал тенью королевы. На вопросы о её состоянии не отвечает, шутки игнорирует, не оставляет Агнес в одиночестве, разве что Фердинанд заявляет свое право мужа, тщательно следит за её самочувствием и настроением.

И громким шепотом добавляли: чует, не иначе. Предки амарита могли предсказывать будущие беременности по изменению особого, только им видимого, свечения, этакого благословения богов, а самые сильные полудемоны даже излечивали бесплодие своей демонической магией. Вот и Жаньи о чем-то догадывается, паршивец такой. Наколдовал, к жрецам не ходи, а теперь хохлится сычом и ждет результата. Впрочем, если страна получит здорового наследника, то и боги с ним, пусть хоть раз сила амарита послужит на благо.

К тому же, король потерял всякий интерес с своей фаворитке, баронессе Стейн. Вон она, бледная, как шелк её платья, едва не плачет от обиды в уголке. Всё стреляет глазками в спину Фердинанда, а тот и думать о ней забыл. И поделом шлюшке, нечего там помнить: ни ума, ни благородства, сплошные амбиции.

— Рада встрече, — проворковала Агнес, когда Камилла присела в глубоком реверансе, почти опустившись перед сидящей королевой на колени. — Нет, моя дорогая, — её величество подалась вперед и мягким прикосновением руки остановила Камиллу. — Встаньте. Я так давно вас не видела и, признаться, порядком соскучилась. Дайте вас рассмотреть.

Ками покорно выпрямилась, удивленная столь теплым приемом.

— Вы расцвели, как бутон, согретый весенним светом. Простая вроде бы истина — любовь украшает женщину больше, чем шелка и драгоценности, но как редко мы об этом вспоминаем. Составите мне компанию? — она вопросительно указала на диван по правую руку от себя. Одна из дам тут же поднялась, освобождая место.

— Благодарю, ваше величество. Для меня это честь.

— Можете немного отдохнуть, — королева мазнула взглядом по оставшимся фрейлинам. — Леди Камилла и лорд Жаньи позаботятся о том, чтобы я не скучала.

— Разумеется…

Когда все ушли, Агнес едва заметно оперлась о спинку кресла, давая отдых спине.

— Я так и не поздравила вас с замужеством. Простите меня.

— Что вы! — Камилла растерялась от смущения. — Ваше величество не обязаны…

— Не обязана проявлять внимание к тем, кто был предупредителен и искренен со мной в течение стольких лет? — изогнула бровь Агнес. — Сомневаюсь. В тот момент я была поглощена иными тревогами и заботами, но теперь испытываю ужасный стыд. Мне не хватает вашей правдивости и дружеского участия.

— Как мне не хватает вашей мудрости, — она тряхнула упрямыми кудрями и осмелилась взглянуть в глаза королеве. — Ваша забота помогла мне найти своё счастье.

— Дай боги, чтобы так и было. По большей части двор ломает судьбы, а не склеивает их. Но вы всегда были чужды тщеславия и потому ускользнули от ложных соблазнов.

— Думаю, именно поэтому дамы до сих пор считают меня неловкой и глупой, — попыталась отшутиться