Шрифт:
Закладка:
Несмотря на то что отель мы выбрали не на первой линии к берегу, у него есть неоспоримое преимущество перед множеством других. Целая система бассейнов и горок — целый рай для ребенка, для которого и затевалась, по моему мнению, вся эта поездка.
— Мам! Ты вся сгоришь! — кричит Дима, когда они выходят из бассейна.
Я приоткрываю один глаз и закрываю лицо ладонью, чтобы солнечные лучи не падали на меня напрямую.
— Крем от загара мне в помощь, сынок. Наплавался?
— Да. Меня папа научил по-собачьи плавать.
— Здорово.
Когда следом за сыном из бассейна выбирается и Гордей, нужда в ладони отпадает. Он встает аккурат передо мной и заслоняет собой солнце.
— Димка подустал, да и я что-то проголодался. Хочешь еще позагорать, или в номер к обеду переодеваться?
Глянув на часы, решаю не отставать от них и иду следом. Несу в руках лишь свое полотенце, а всё остальное тащит, как отец семейства, Гордей. Я вижу, какими взглядами нас провожают постояльцы, и каждый уверен, что мы настоящая семья.
Больше всего на море нравится сыну, а я каждый вечер стараюсь уснуть вместе с ним, чтобы не оставаться наедине с Гордеем. По взгляду понимаю, что он уже который день хочет завести со мной разговор тет-а-тет, а я избегаю этого. И не потому, что не знаю, как отреагировать и что ему сказать. Нет. Просто меня бросает в дрожь всякий раз, когда я думаю о том, что моя жизнь больше не будет прежней.
На четвертый день в глазах бывшего мужа загорается решимость, так что к вечеру, когда сын засыпает, я встаю и иду к Гордею, который расположился во второй комнате.
Он не спит, сидит в кресле и читает что-то в телефоне, но как только я вхожу, откладывает смартфон в сторону и поднимает взгляд.
— Решила выбраться из своей скорлупы, трусишка?
Я краснею, так как он видит меня насквозь. Присаживаюсь напротив и пытаюсь расслабиться, чтобы он не увидел, как сильно я нервничаю, но он, как всегда, замечает всё, что я хочу от него скрыть.
— Спасибо за такой отдых, Гордей, здесь и правда здорово. Я даже не представляла, что так вымоталась на работе, а как мы приземлились, будто груз с плеч.
— Спасибо тебе, что согласилась. Я опасался, что заартачишься и кинешь мне путевку в лицо.
— Я никогда таким эпатажем не страдала, не преувеличивай, Орлов.
— После развода ты изменилась, так что я и не знаю, что можно от тебя ожидать.
Я подаюсь вперед, с интересом разглядывая Гордея и выражение его глаз, но на его лице не дергается ни один мускул. Он выдерживает мой взгляд и остается непоколебимым.
— Настолько сильно изменилась? — усмехаюсь я.
— Не то слово, Сонь. Если раньше ты была не оперившейся и неопытной девушкой, то с рождением Димы стала настоящей женщиной. После родов ты даже внешне стала более округлой и аппетитной.
Он скользит взглядом по моему телу, и я неловко переминаюсь, после чего закидываю ногу на ногу, но руки на груди не скрещиваю. Не хочу больше от него отгораживаться. Ни физически, ни эмоционально.
В этот момент ко мне приходит окончательное осознание.
Я готова.
— Ты был бы не Гордеем, если бы не обратил внимание на мою фигуру. В этом весь ты, Орлов, — не преминула я поддеть его, чтобы не расслаблялся.
Наши взгляды встречаются, и мы оба знаем, чем закончится сегодняшний вечер, но продолжаем играть в эту игру, продлевая прелюдию.
— Я мужчина, Сонь, это первое, на что мы обращаем внимание, — усмехается Гордей и подсаживается ко мне ближе, сокращая между нами дистанцию буквально до нескольких сантиметров.
— Ты мне так и не рассказал, что там с твоими родителями. Обмолвился, что они сошлись, но на этом всё.
Я просто тяну время, но при этом меня одолевает и любопытство.
— Мать оставила свои надежды заполучить Севастьянова, а отец, как оказалось, до сих пор ее любит. Она не говорит, конечно, но мне кажется, что хочет Дмитрию доказать, что не останется одна у разбитого корыта.
— А ты сам как? — сглотнув, снова спрашиваю. На этот раз больше беспокоюсь, не переживает ли он по этому поводу.
— Уже отошел от всех этих нелепых новостей. Странное чувство, знаешь. И нового отца не приобрел, и старого потерял. И не чувствую по этому поводу какой-то обиды. Вообще ничего. Пустота. Будто я какой-то не такой.
— Ты такой, какой есть, Гордей. Взрослый, самостоятельный мужик, который давно не нуждается в авторитете.
Может, другому я бы такого не сказала, но знаю его взаимоотношения с отцом, которых практически никогда не было. С тех пор как он стал совершеннолетним, все их разговоры сводились к деньгам, которые нужны были моему бывшему свекру для развития его сельского бизнеса.
— Единственное, на мать другим взглядом смотрю. Не осуждаю ее, так как права такого не имею, но в больнице у нас с ней разговор был, и я принял решение, о котором не жалею.
— О чем ты? — спрашиваю я, чувствуя, как сильно колотится сердце.
Отчего-то я уверена, что речь пойдет именно обо мне.
— Она вбила себе в голову, что мы с тобой не пара, но я больше не хочу повторения того, что было в прошлом. Мне жаль, что я не защищал тебя раньше, но я обещаю, что если ты дашь мне шанс, я всегда буду твоей опорой и защитником, Сонь. И мамы моей в наших отношениях не будет. Только мы и Дима.
Гордей обхватывает мои ладони, согревая теплом своего тела, и смотрит на меня таким проникновенным взглядом, что я слегка дрожу.
— Ты говоришь, что я изменилась, Гордей, а на самом деле, это ты изменился, и даже не понимаешь, как сильно.
— Пусть так, — улыбается он, видя, что я благосклонна к нему и его предложению.
— Один-единственный шанс, Орлов. Первый и последний. Другого у тебя никогда не будет, — отрывисто произношу я и резко встаю, не собираясь больше тут рассиживаться.
Часто говорят, что это мужчины не могут долго обходиться без женщин, но за эти годы одиночества и отсутствия женских радостей я так изголодалась по теплу, что буквально сама накидываюсь на Гордея, когда он выпрямляется
