Гордея.

— Мы с сыном приготовили ужин, — грубо говорит Гордей мне, а сам при этом не отрывает своего взгляда от Леонида.

— Ладно, до среды, спасибо, что проводили, — говорю я последнему, чтобы он поскорее уходил, ведь я знают этот взгляд Орлова. Когда он так смотрит, это значит — жди беды. Не хватало мне еще мордобоя на лестничной площадке.

— Всего доброго, — усмехается Гордей, оскалившись и демонстрируя недружелюбие, а я всё сильнее злюсь, что он устраивает такое представление.

— Это ваш брат, София? — спрашивает спокойно Леонид и вздергивает бровь. Кажется, будто чужая угрожающая поза ни на миг не пошатнула его уверенность.

— Я ее муж, Гордей Орлов, — отвечает за меня Гордей, и я от его наглости аж теряю дар речи.

Но когда перевожу взгляд на потерянного Леонида, вдруг осекаюсь и молчу, решив, что это лучший выход из ситуации. Он не станет больше оказывать мне внимание и переключится на Виолетту, а уж с Гордеем после его ухода я разберусь.

Когда мы остаемся наедине, я тяну его на лестничную площадку в одних тапках и закрываю дверь, чтобы Дима не слышал моих криков.

— Ты что тут делаешь, Гордей? Ты должен был через полчаса сына привезти и уехать, как обычно.

Все эти недели мы общались только по поводу сына и в основном односложно, так что тот факт, что сейчас я застаю его хозяйничающим в моей квартире выбивает меня из колеи.

— А ты должна была ходить на обычные танцы, а не флиртовать с другими мужиками, — цедит сквозь зубы Гордей вместо того, чтобы ответить на мой вопрос.

— Тебя это не касается! И ни с кем я не флиртовала. Леонид просто…

— Просто что? Слюнями весь пол закапал, глядя на тебя, Соня?

— Даже если и так, то тебе-то что? Я свободная женщина и могу нравиться кому угодно. Я еще молода, в самом расцвете красоты. Еще и замуж могу выйти.

Последнее я, кажется, так громко и дерзко говорю зря.

Гордей смурнеет и весь будто возвышается надо мной глыбой, после чего резко бьет ладонью по стене, и я оказываюсь в тисках его рук.

— Замуж? Это мы еще посмотрим. Каждого кандидата я буду лично допрашивать и проверять.

— По какому такому праву? — сиплю я, а сама не могу оторвать взгляда от его волевого лица.

Давно не видела его таким решительным и дерзким, и к стыду признаться, это отзывается во мне каким-то томлением.

— Не забывай, что ты мать моего сына. Я не позволю ему общаться с кем ни попадя, а этот Леонид проверку не прошел. Скользкий тип. А теперь иди в дом, Соня, переодевайся, ты вся чужим мужиком пропахла. Мойся. Будем ужинать.

Он говорит резко и отрывисто, будто сваи забивает молотком.

Я же сглатываю и не нахожусь с ответом. Лишь хватаю ртом воздух и мысленно возмущаюсь его самоуправству, однако в квартиру практически залетаю, пылая от гнева. Несмотря на собственную злость, ловлю себя на мысли, что всё равно первым делом беру чистые вещи, полотенце и иду в душ.

После его слов становится неприятно, и мне, действительно, начинает казаться, что я пахну Леонидом, хотя между нами ничего не было и не могло быть.

Чертов Гордей.

Наглец.

Негодяй!

Глава 29

На кухню я вхожу хоть и после душа, да в домашней одежде, но всё равно чувствую себя так, будто я на поле боевых действий.

При сыне, который воодушевленно рассказывает, что нового произошло у него в садике, мы ведем себя чинно и спокойно, чтобы не втягивать его в наши разборки, но переглядываемся. Каждый из нас будто хочет испепелить другого. Но если я считаю себя в своем праве, ведь это он лезет не в свое дело, к тому же, оккупирует мою квартиру, то вот какие мотивы движут им, меня мало интересует.

— Мам, а у меня будет братик?

Сначала мне кажется, что я ослышалась, но когда сын повторяет свой вопрос, я опускают взгляд и пытаюсь понять, не сон ли это. Дима же смотрит на меня невинно и просто хлопает глазами, ожидая моего ответа.

— Что? С чего ты вдруг заговорил об этом? — сглотнув, всё же спрашиваю я, а сама пытаюсь подобрать такой ответ, чтобы мы закрыли эту тему сразу же. Но, как назло, ничего в голову не приходит, так как все мои мысли крутятся вокруг другой ситуации, который никак не желает выходить из моих мыслей.

— У всех в садике есть братики или сестрички, и только я один.

Сын посматривает на меня хитровато прищуриваясь, а я перевожу взгляд на Гордея, который с усмешкой смотрит на меня в ответ. Не спешит прийти мне на помощь. Наслаждается тем, какая у меня обескураженная реакция.

— Так получилось, сынок. Ты уже поел? Иди к себе, посмотри мультики, а нам с твоим папой нужно поговорить.

— О братике? — воодушевленно кричит Дима, не чувствуя между нами напряжения.

— И о братике в том числе, сынок. Иди, поиграй пока с роботом, которого мы тебе купили, — говорит Гордей, наконец, вмешавшись, словно вспомнил, что он не дядя из подворотни, а отец.

К счастью, Дима слушается и убегает, а вот мы с Гордеем остаемся наедине.

— Это ты вбил ему в голову эти бредовые идеи?

Я киваю сыну вслед, хотя тот давно уже сидит в зале и смотрит мультики, а сама с прищуром смотрю на Орлова, готовая подозревать его во всех смертных грехах.

— Ну во-первых, идея не бредовая, все дети в таком возрасте, глядя на своих сверстников, мечтают о братике или сестричке, а во-вторых, мы с ним на эту тему не говорили. Я обескуражен так же, как и ты.

— Что-то по тебе незаметно.

— А что я должен делать? На голове стоять и причитать, как так?

— Не паясничай, Гордей.

— Ты мне лучше скажи, Сонь, чего ты хочешь? Снова замуж?

Мне не нравится вопрос бывшего мужа, так как он будто лезет мне в душу пальцами, а отвечать мне хочется еще меньше.

— Нет, — всё же говорю я, видя, что он не собирается от меня отставать.

Он молчит, прожигая меня взглядом, и я быстро меняю тему, чтобы не продолжать ее.

— Ты мне лучше объясни, что это такое?

Я обвожу