– Это правда. Поверьте.

– Отказываюсь, все равно.

– Почему?

– Такого просто не могло быть,…я жду от него ребенка,… он бы мне обязательно рассказал…, – женщина вдруг вздрогнула всем телом, прикрыла лицо руками и заплакала.

– Что вы тут развели! Прекратите. Лирика, это дело третье! – отворачиваясь от плачущей женщины, миролюбиво сказал Родин, – И к делу не относится.

– Это не лирика. Он практически почти изнасиловал меня. Я сопротивлялась. Потом я его простила. Мы доверяли друг другу, он не мог…

– Ну, мог, …не мог,…факт на лицо.… Рассказывайте уж все сами, сколько мне можно из вас тянуть.

– Вся и полностью вина лежит на мне. Меня подставили или я сама подставилась. Я же частный нотариус. Если государственный нотариус оформит неправильно сделку, то отвечать будет государство своими активами, а если частный как я, то мы своим имуществом. Условия суровые, но наверно справедливые. Вот так я и подставилась, и повис на мне огромный долг. Погасить его я смогла только частично, а те люди не хотели ждать. Что было делать? Куда идти? У кого помощи просить? Только из своей квартиры выезжать вместе с моей престарелой мамой и продавать ее. Мама бы этого не вынесла. Она и так недавно умерла, на ладан дышала. Царство ей небесное. Вот и возникла у меня идея рискнуть. Это были обычные ребятишки,… ну какие они конечно ребятишки? Это я их так называю, но 25 лет… ума не много еще.… Вот я их и подбила на это дело. Через мои руки так много проходит. Я столько насмотрелась. Вижу,… квартиры уплывают и уплывают за бесценок. Почти даром, я только фиксирую. Это квартирное рейдерство не очень видно, но оно распространено. Я уж молчу, как жены выкидывают в буквальном смысле на помойку своих запивающихся мужиков, а если им что-то перепало от прошлой хорошей жизни, это поверьте ненадолго. Когда летишь под горку вниз, обязательно найдутся доброхоты, подставят ножку. И когда это из года в год проходит у других…

Короче, деваться мне некуда было, побеседовала с ними. Предложила. Они ни в какую. Прямо монстром себя чувствовала. Статьи читала. УК объясняла. Хмурятся. Ни да, ни нет, толком не говорят. Три месяца обрабатывала, сдались, наконец. Но про криминал речи не шла тогда. Подпоить да! Расписки да! На счетчик поставить, попугать, ну даже заставить могилу выкопать и все… это край. Грязи много. Согласна. Но коллекторы наши разве не так действуют? Методы ничем не лучше. А банки? Да даже самый большой и государственный …«Сбербанк» называется, далеко не ушел. Откройте любой кредитный договор! Задержка по платежу, штраф полпроцента в день! Три месяца и уже почти вполовину больше вы должны! При ставке рефинансирования в 7—8%. Это под эти деньги они сами берут у государства наличные. Значит, им в Москве, можно грабить нам нельзя?

– Людмила Васильевна, вы отвлеклись уже.

– Извините. Накипело. Мы без крыши над головой не оставляли. Взамен квартира или комната в пригороде, райцентрах. Да и нужно было только бомбонуть двоих, что были у меня на примете, Агафонова и Дулькина. Условие я поставила четкое. Мне пятьдесят процентов, за идею, остальное им. С Агафоновым и Дулькиным, как я и думала, прошло гладко. В долги их вогнали. Проценты накапали. Комнаты им купили. Я рассчиталась с долгом, на этом планировала и прекратить.

– И что дальше случилось?

– Не поверите. Мои скромники вдруг заартачились. Им это понравилось. Давай говорят продолжать. Теперь уж я ни в какую. Мозги то есть. Месяц прошел или чуть больше они все втроем ко мне заявляются. Заранее видать сговорились. Выпили немного. Храбрые. Вдруг заявляют, что прошлые деньги делили не правильно. Я их обманула. Надо было по честному раскидывать на четверых и выходит, что я им как бы должна. Сказали, отработаешь еще две хаты бесплатно и гуляй тогда. Все будет поровну, никаких обид. Юлила я, юлила,…и так и эдак, ничего не выходит, скрепя сердце согласилась. Клиентов они уже сами нашли. Способные. Ушлые стали. Все провернули. Деньги мне еще предложили с продаж, «что уж там старое поминать». Я сказала не нужно. И вот то кто предлагал, самый симпатичный тот меня прямо в этой квартире и того.…На рассыпанных деньгах. Я упиралась сопротивлялась, а потом разве с ним совладаешь, смирилась. Потом через неделю еще раз пришел, и еще раз. Уже одежду не рвал на мне, не загибал, сама… все сама… и даже понравилось. А что он молодой сильный как бык. Пятнадцать лет разницы. Вы вот мои ровеснички где бегаете… все разобраны, по норкам сидите.… Вот уговорил он меня по всем статьям, не только тем, что между ног… в итоге и главным стал у нас. Подмял и остальных. Я знала, что, сколько веревочке не виться все равно конец будет. Говорила ему. Он убеждал меня, что все будет отлично и вот после этой квартиры завяжут, а после была еще одна последняя, и еще! А тут я забеременела, и он стал необычайно ласков. Мне даже временами казалось, что это любовь. А про убийства он молчал. Ни слова. Ни словечка, ни намека. Вот так, вроде все сказала – подытожила женщина, тяжело вздохнув.

– Н-да! История! – вздохнул Родин, – но вы, ни словом не обмолвились, кто они? И где их искать?

– Это без меня. За себя я сама отвечу. А тут я вам не помощник.

– Вы наверно плохо поняли изменившуюся ситуацию, – тихо и как бы задумчиво сказал Родин, – Вы выпустили дракона. Мало того, что вы его выпустили, вы и вскормили его. Он теперь опасен для вас самой.

– Я не предам отца моего будущего ребенка. Не толкайте меня к этому, это бесчеловечно.

– Слово «бесчеловечно» я бы вам вообще не советовал употреблять в нашей беседе Людмила Васильевна. Я вас ни на что не толкаю, поверьте. Я только объясняю, что будет, если я сейчас встану и уйду. А будет все очень нехорошо для вас. Вы одна ниточка, что связывает их с правосудием. То есть с нами. И они уж поверьте, пойдут на то, что бы ее обрезать.

– Вы преувеличивайте.

– Это вы недооценивайте опасности. Ваш выпущенный дракон уже начал убивать. Он перешел Рубикон.

– А вот вы знаете, когда он меня первый раз насиловал, я поняла, что что-то случилось. Думаю, тогда и было убийство. Он мстил мне. Он так хотел мне сделать больно. Это потом он успокоился, но так мне ничего и не сказал.

Женщина подошла к окну, набрала воды, полила цветочки.

– Резко вы замолчали.

– А что вам еще сказать. Что я сама себе и им сломала жизнь?

– Это, я уже слышал. Не обольщайтесь. Они не ставят вас в живых.

– Не посмеют. Он им не даст.

– Вы как будущая мать, у которой тем более, никогда не было детей, преувеличивайте этот фактор для мужчины. Даже если и предположить, что вы правы, то остальные не позволят ему расслабиться.

– А давайте так! – неожиданно повеселевшим голосом промолвила женщина, – Вы посадите меня в тюрьму, а они уедут из страны,… ну скажем в Грузию, какую-нибудь Конго, Гондурас… к черту на кулички короче,… а вернутся через 15 лет. Вы не будете им препятствовать. И все!!! Срок давности прошел! Они не подсудны. Чисты перед законом. А у него к тому времени вырастет доча или сынок… 15 летняя дочь… уже взрослая. Ведь во всем виновата я.

– Вы любили свою маму.

– Ну конечно, были небольшие размолвки, но все равно ничего дороже у меня на этом свете не было. А причем здесь моя мама?

– А вот представьте, нашлись такие ребята, посадили вашу маму в холодный погреб, били, издевались, а потом она умерла. А потом этих ребят…

– Не продолжайте. Я поняла.

– Так, что ваша Грузия и даже срок давности это знаете… как бы вам