«На х*р! Всё-равно запомнят только комбинезон, очки, да лайбу».

Поэтому велосипед покатил на окраину Денвера, где возле стоянки для фур понастроили десятки мотелей под нужды дальнобоев и сезонных подруг.

Метрдотель в линялой майке подозрительно оглядел «педального» постояльца.

«Понятное дело... Нет фуры - нет бабы. И денег, видимо, тоже нет».

- Сэр, мне бы ещё расслабиться... - Игнат щедро отлистал «зелёных» на стойку. - Честный бурбон.

«Линялый» сразу подобрел: тиснул что-то в журнале, сунул ключ и бутылку.

«Постель, вино и Дама Пик. Старый катала... Карлович, ты - умница!»

Скрипы продавленных матрасов и стоны б*ядей вокруг отлично маскировали «процесс». Индеец мастырил саморобную «МОНку» - мину осколочную, направленного взрыва. Расковыряв опорные подшипники, он достал калёные шарики, сложив их верещагинской горкой. Потом пришла очередь пластилина. Много пластилина! Вылепив известную форму, «Кулибин» обмотал её пропитанной смолою стеклотканью. Шарики же уложил стальным полем, между слоями на выпуклой стороне. Корпус из пластика с поражающими элементами (шрапнель).

«Эпоксидка сохнет долго. Сутки, не меньше.»

Остаток ночи был потрачен на «электродетонаторы» - двойные провода с застывшей каплей меж оголённых концов (суперклей и сера охотничьих спичек). Капля вспыхнет за доли секунды, если сдвоенный кабель закоротить на химической батарее... Перед рассветом Игнат всё же хлебнул бутылочного пойла и лёг спать.

«Утречком надобно быть в консонансе с «Линялым», дышать с ним одним «выхлопом»... Иначе, растеряю кредит доверия...»

«Педальный» угадал. Новые «хрусты» на стойку - новая бутылка и новая улыбка «Линялого», ещё шире вчерашней. Тот даже вздумал закадычиться: заморосил о тоске, о гостях, которые сплошь реднеки да водилы... Этим - лишь бы похрапеть да по*бстись. А вот выпить приличному человеку - не с кем! Так не бухнуть ли им вместе?! Жилец не выказал интереса и зарядил спич о том, что, на самом деле, он не человек, а кот - интуитивный мастурбатор и нуждается в уединении. Игнат говорил серьёзно, без ухмылки. «Линялый» слушал, открыв рот, а после всплеснул руками и рассыпался в благодарности небу за многообразие сущего, пожелав процветания геям, бисексуалам и котам - интуитивным мастурбаторам.

«Какая феерия! Фабрика дебилов! Поле чудес в стране дураков...»

Жилец кивнул и запер входную дверь, обозначив толерантную черту приватности.

Оранжевая порошковая грунтовка - американский аналог свинцового сурика, ортоплюмбата свинца (Pb3O4), сильнейшего окислителя. Индеец готовил взрывчатую смесь, растирая грунтовку и пудру в заварочном чайнике. Когда-то, на излёте детства, он баловался такой «пиротехникой».

«Рванёт - мама не горюй!»

ТТХ кустарщины не уступали показателям пироксилиновых порохов, так что поделка хоть и вышла неказистой, но внушала: двенадцать фунтов шрапнели на пятнадцать смеси.

«Не хуже, чем МОН-90...» Шутейные задачи - на десерт. Десяток взрывпакетов - конвертов из поздравительных открыток и армированного скотча с приклеенными спичками у запальной дыры. «Конфетки» - пионерские забавы во времена, когда о петардах никто и не слыхивал. Тогда всё было иным: и трава зеленее, и мысли яснее... Да и гремело погромче...

Злачный квартал просыпался поздно - так просыпается куртизанка, путаясь в мятом белье и неге. Никто не встретился человеку на велосипеде ни до холма, ни после. Никто не видел, как он раскладывает стремянку, прикручивает струбцины и крепит коробку на чугунную арку. Как тянутся провода по кирпичным стенам, как ставятся дюбель-стяжки. Никто не обратил внимания на шум перфоратора. Да и зачем, обычное утро... Что такого в заботах человека с надписью на спине «муниципальная служба»? Мало ли... День независимости на носу!

К девяти утра всё было закончено. Он сел на бордюр и глянул на часы.

«Котлы первого класса...»

***

- Телух, ты мне мозги не е*и! Меня за зубастой стенкой ещё вчера коллективно обсудили без вазелина, - лубянский кабинет выгуливал красноликого генерала с почётными грамотами от стены к дивану и обратно. - Ты зачем туда поставлен?

- Порядок навести. - Телух застыл на персидском ковре, не решаясь топтать высокий ворс.

- Порядок, б*я... Порядок - в танковых войсках! Твоя задача - список!!! Аипов заварил такую кашу, что до сих пор икается! - «Красноликий» вырос перед Телухом, заложив руки за спину. - Мне нужен список его целей. Полный список! А то устроил, понимаешь, опричнину! Выкусил четырёх игроков из промбезопасности, и все! Пошла грызня! Не ко времени. Вдруг война, а мы уставшие, а? - генерал буравил «собеседника» взглядом. - Если списка не нашли в документах татарина, тогда ищите исполнителя. У него он точно должен быть. Где этот пи*дёныш?!

- В разработке.

- Тогда ищите! Только быстро, времени в обрез. Сейчас июль, к началу весны где-нибудь, да порвётся...

***

Протиралось всё, к чему прикасался: инструмент, провода, «МОНка» и даже велосипед.

«Не стоит сорить отпечатками, пока ещё стерилен.»

Провода спускались в боковой «каменный мешок». Там Индеец приспособил себе «позицию». Когда-то давно это было входом в подвал, но каменные ступени, ведущие вниз, упирались в бетонную стену - дверной проём замуровали.

«Если не сработают запалы, тут меня и пристрелят. Хорошо бы под аркой насыпать чего-то хрустящего: когда побежит толпа, не придётся выглядывать и подставлять башку. Услышу и так.»

Игнат рассыпал большие оконные осколки под чугунной аркой и, прихватив мешок с хиппанскими шмотками, спустился в открытый люк дождевого коллектора. Светодиодный луч скользнул по полу и потерялся в непроглядной перспективе огромной каменной трубы, протянувшейся под всем кварталом - с путями отхода он определился ещё в прошлый раз.

«Перчатки напялю потом. Теперь точно всё, пора.»

Бросив мешок у дальнего поворота, Индеец вернулся и полез наверх...

- No todos a la vez, idiotas! (не все сразу, идиоты!), - Папа-Хосе пролил горячую гущу на грудь, безнадёжно испортив крахмальную сорочку.

Взрывом тряхнуло в тот самый момент, когда «дедушка» листал утреннюю газету, попивая эспрессо из крохотной чашки. Что-то небольшое рвануло внизу, у входа.

- Граната! - заорал маленький Хосе и кинулся на лестницу, выхватывая золочёный ствол. Потом ещё один взрыв, но уже внутри. Горячие «La Eme» выбежали из комнат, щёлкали затворами, поспешая на подмогу младшему боссу. Крики, топот и шальная стрельба рассыпались горохом прямо под дубовыми окнами. И снова «бум», но только дальше, где-то за углом. Содрав испорченную свежесть, Хосе накинул чистую рубашку, дослал намоленный патрон в