Шрифт:
Закладка:
Исцеление проныры Нила Джагсона выдалось самым тяжелым. Усталость отвлекала, мешала сосредоточиться, из-за чего заметно увеличился расход энергии, которую я потратил на исцеление своего однокурсника. Либо Нил просто испытывал недостаточно сильное желание вернуть себе молодость и здоровье, а потому и отбросивший копыта тюремщик в итоге выглядел недостаточно качественно мумифицировавшимся, и сам Джагсон помолодел не особенно заметно. Нет, здоровье у Пожирателя стало идеальным и внешний вид тоже не вызывал нареканий, но если сравнивать с тем же Тоддервиком, результат казался не сильно впечатляющим.
Из-за навалившейся на меня смертельной усталости вручить шмотки пациенту я тупо не успел, за что был наказан еще одной порцией объятий с голым мужиком. Впрочем, из-за моего плачевного состояния особого недовольства в сознании они не вызвали. Выслушав слова искренней благодарности и традиционно заверив Нила, что очень рад его выздоровлению, я отправил Пожирателя подальше и пополнил свой резерв, увеличив груду мумифицированных тел.
Однако плескавшийся внутри океан энергии мое самочувствие не улучшил. Даже волна исцеляющей магии, направленная на голову, не помогла. А ведь у меня впереди еще целая куча неотложных дел! Со вздохом отогнав мысли о мягкой перине, я вернулся к Пожирателям, которые, судя по лежавшим на столе рядом с чайным сервизом шоколадкам, конфетам, мармеладкам и оберткам от маггловских батончиков, успели хорошенько порыться в комнатах тюремщиков.
- Что с тобой, Сири? – обеспокоенно спросила кузина. – Выглядишь неважно.
- Просто устал, - ответил я и криво ухмыльнулся. – Даже у великих магов есть свой предел. Вижу, вы времени зря не теряли.
- Я решила, что немного сладостей нам всем не повредит. Хочешь шоколадку?
- Позже. Сейчас мы с тобой отправимся за Лестрейнджами. Всех остальных попрошу пока не расходиться, поскольку братья должны будут оценить ваши обновленные тела и осознать, что их ожидает. Понятно?
- О-кей, командир, будем ждать вас здесь, - ответил Долохов и невозмутимо закинул в рот очередную конфету.
Под ручку с Трикси, нервно крутившей в пальцах свою волшебную палочку, мы покинули апартаменты Томпсона. По пути к лифту я осторожно поинтересовался у кузины:
- Есть особые пожелания, идеи? Или, может, просто оставим говнюков дальше гнить в Азкабане?
Беллатрикс на секунду задумалась, но затем решительно тряхнула головой:
- Нет. История рода Лестрейнджей закончится сегодня! Но прежде мне хочется взглянуть им в глаза… Хочется спросить, почему они так поступали… Хочется увидеть их реакцию, когда они поймут, что я вспомнила все!
- Хорошо. Тогда тебе лучше подождать там, - указал я на ближайшую дверь южного крыла, на которой висела табличка «Хозяйственное помещение №3».
Согласно кивнув, Трикси порывисто поцеловала меня в губы и отправилась подготавливать место встречи, я же вошел в кабину лифта и спустился на второй уровень. Надел серебряную маску и неспешно дошел до камер братьев-садистов, игнорируя крики некоторых узников, которые пытались заверить меня в том, что всегда выступали на стороне Волдеморта и тоже заслуживают свободы. Остановившись у решеток Лестрейнджей, я резкими взмахами палочки заставил прутья раздвинуться.
- Наконец-то! – довольно заявил Рудольфус, покидая камеру.
- Чего так долго? – возмутился Рабастан, присоединившись к братцу.
Прижав палец к губам, я махнул Пожирателям, приглашая следовать за собой.
- Меня освободите, меня! – кричал какой-то плешивый старик.
- Нет, меня! Я буду верно служить Темному Лорду! – вопил его сосед.
- Басти, Руди, вы же замолвите за меня словечко перед господином? – интересовался худощавый волшебник из крайней камеры.
- Не переживай, Сол, тебя-то мы точно заберем с собой! – радостно пообещал Рудольфус, тогда как Рабастан лишь недовольно фыркнул.
Вместе с Пожирателями я дошел до лифта и отвез парочку на жилой этаж, довел до обители начальника охраны и предоставил возможность действовать остальным. Картина радостной встречи была умилительной. В первую минуту братья оказались настолько шокированы увиденным, что лишь молча разглядывали помолодевших соратников. Затем последовало радостное неверие, которое рассеялось после первых же вопросов. Лестрейнджи убедились, что это не сон, не галлюцинации и не спектакль. И вот тогда-то я вышел вперед:
- Что ж, время не ждет! Господа Лестрейнджи, прошу следовать за мной! Вскоре вам тоже предстоит вспомнить молодость.
Поскольку демонстрировать свое лицо я не спешил, историю о шпионе Темного Лорда озвучивать не пришлось. Провожаемые пожеланиями удачи, братья послушно двинулись за мной в обратном направлении. Доведя лучившихся радостью и предвкушением жертв до нужной комнаты, я распахнул дверь и пригласил Лестрейнджей войти. Не чувствуя подвоха, те переступили порог и оказались в просторном пустом помещении, в центре которого стояла одинокая фигура в пожирательской мантии и серебряной маске.
- Мой… Лорд? – осторожно поинтересовался Рудольфус.
- Дурень, это женщина! – презрительно выдал Рабастан. – Леди, прошу простить этого идиота и… не могли бы вы назвать свое имя, а то я никак не могу вас узнать.
Трикси откинула капюшон и сняла маску.
- Беллатрикс? – удивленно выдохнул младший.
- Именно, - ледяным тоном произнесла девушка, глаза которой метали молнии. – Мое имя – Беллатрикс Блэк! Я дочь древнего клана Блэк, переданная союзному роду Лестрейнджей в качестве знака высочайшего доверия и доказательства нерушимости уз двух старых семейств. Переданная добровольно и получившая от патриарха союзного рода клятву поддержки, заботы и защиты. Клятву, которая была нарушена!
- Ты… помнишь? – удивленно выдохнул старший братец.
- Да, я вспомнила все! И сегодня я заставлю род Лестрейнджей заплатить по счетам!
После этих слов Трикси выдала по-настоящему хищный оскал, и я впервые в жизни увидел, как седеет человек. Каштановые волосы застывшего Рудольфуса стремительно побелели. Волна изменений пробежалась от корней до самых кончиков, полностью обесцветив всклокоченную шевелюру мерзавца, и я прекрасно понимал, что метаморфизм здесь совершенно не при чем. Рабастан первым скинул оцепенение и хотел выскочить из комнаты, но я был настороже. Короткий удар в грудную клетку, жесткий пинок сапогом – и вот старший Лестрейндж валяется на каменном полу, судорожно пытаясь вдохнуть.
- Зачем, Руди? Зачем ты позволял им делать это со мной? – спросила Беллатрикс своего седого супруга. – Ведь ты при свидетелях обещал любить меня и оберегать до самой
