женам и вождям, и шагнули. Лагвар оказался слева, чтобы видеть уцелевшим глазом, куда бить, и он не промахнулся. Хроран отстал на мгновение, но это было уже неважно. Тяжелый корабль из сырой древесины, словно ждал малейшей слабости, и немедленно доломал подпорки, тем более что бригады двух мастеров подбежали, дабы помочь.

Хруст, треск, грохот, корабль съехал по смазанным доскам и плюхнулся в воду, словно охотился на ламассов.

— Ррах! - закричали мордахи.

Хрокаги вторили им своими кличами, вроде «Хро!» и Лошадкину тоже захотелось крикнуть "Ура", но он сдержался. Корабль больше всего напоминал ладью викингов, драккар, открытый всем стихиям. Но имелось и отличие, подводная часть была снабжена выступами для ламассов, рукоятями, схватив которые жители глубин смогли бы тянуть корабль.

Также планировались к постройке и другие типы кораблей, включая «десантный», с подводным отсеком для все тех же ламассов. Драккары с малой осадкой и веслами требовались для того, чтобы подняться вверх по Ирцее к горам краглов, а также для патрулирования побережья, особенно мест с обустроенными для ламассов мелководьями.

— На корабль! – скомандовал кто-то.

Заранее подготовленный отряд молодых хрокагов и мордахов промчался мимо, сверкая щетиной, клыками, мышцами и намасленной шерстью. От Лошадкина не укрылись масляные взгляды Пранты и Арханны, и он мысленно вздохнул. Нет, все знали, на что шли, но эта неудовлетворенность жен, то есть близких к нему живых, порождала просторы для разного нехорошего.

И без того Алекс вылавливал из разговоров, записанных подслушивающими устройствами, всякое нехорошее. Не все радостно приняли объединение, но многие скрыли свое разочарование, громче других орали о дружбе, чтобы теперь точить ножи за спиной. Если эти заговорщики столкуются с Прантой и Арханной… сам Лошадкин не пострадает, конечно, если только не разнесут голову, но вот союзу народов будет нанесен мощнейший удар в спину.

Не говоря уже о том, как обидно и противно все будет.

— Поднять парус! Живей, живей, живей! – кричали на корабле.

Этот отряд то ли тренировался на макете, то ли отрабатывали все на суше, но двигались они довольно расторопно и ловко. Как войска Огара, ощущалась слаженность, пусть и не идеальная. Парус взлетел вверх, мордахи и хрокаги распределились по веслам, донесся перестук огромного самодельного барабана производства мордахов – то есть из кожи и костей.

«Бум-бум-бум-бум!» выстукивал барабан.

— Бум-бум, корабль плывет! – заголосили гребцы.

Каждый на своем языке, манопа переводила сразу два потока, каждый в свое ухо, словно странное средневековое стерео.

— Бум-бум, значит, в поход!

— Бум-бум, врагов мы побьем!

— Бум-бум, с добычей домой приплывем!

Секундная пауза и затем над гаванью прокатился могучий рявк:

— Сажа!!

Лошадкину захотелось прикрыть лицо рукой, ну от кого еще они могли нахвататься подобного? Но он стоял, как и подобает верховному правителю, даже вскинул руку со скипетром и провозгласил:

— Сажа!

Чем не общий клич, не хуже «ура», в конце концов, подумал Лошадкин, подходя к кортежам своих жен. Хотел бы он сказать, что все почтительно расступились и поклонились, но увы, до таких высот тут было еще далеко. Наоборот, все так и стремились оказаться ближе, взглянуть на «посланца богов», прикоснуться, если не к нему, то к следам, вдохнуть того же воздуха и так далее.

— Мои дорогие королевы, - сказал Лошадкин, избегая слова «любимые», - не желаете ли совершить прогулку по морю?

— Да! – тут же отозвалась Пранта.

— С радостью, муж наш, - склонила голову Арханна.

Лошадкин окинул взглядом их свиты и ему в голову пришла хулиганская мысль. Дать женам летные пояса, поднять их престиж еще выше, а заодно крепче привязать к себе. Конечно, Алекс слушал и разговоры жен, и верховных вождей, через уже врученные переводчики, но это не являлось панацеей. Зная о том, что посланцы все видят и слышат, эти средневековые хитрецы наверняка изобрели бы способы тайного общения, подачи жестов, намеков, обиняков, да мало ли!

Разумеется, Лошадкин не исключал и того, что все они искренне служат делу дружбы и мира, но этот призрак заговора и неопределенность отравляли все вокруг. Кому доверять, а кому нет? Разбрасывать еще больше подслушивающих устройств, нацепить их на всех вождей, выделить еще больше мощностей Алекса? Так и представлялось, как начнет ворчать по этому поводу Сара, а общий дух живых экспедиции упадет.

Возможно, что требовалась провокация и не простая, а мощная, такая, чтобы заговорщики не удержались.

— Тогда понаблюдаем еще за маневрами корабля и вернемся во дворец.

— Разве мы не поплывем на новом корабле? – изумилась Пранта.

Никто не стал поправлять, насчет плавать и ходить, к веселому изумлению Лошадкина. В общем-то, Пранта, похоже, не представляла себе, что такое плавание на драккаре и прочих подобных ладьях, и, возможно, стоило дать им попробовать, а также повысить популярность морских путешествий. Старые привычки не могли исчезнуть за один день, а мордахи и хрокаги привыкли сторониться моря.

— Хорошо, вначале поплывем на нем, - с улыбкой ответил ей Лошадкин, подавая руку.

Пранта не слишком уверенно коснулась его руки своей, и Михаил помог ей сойти вниз. Мягкая, приятная на ощупь ручка, если забыть о том, что ее подавала гуманоидная собака, ростом в полтора метра в прыжке. Совершенно не толерантные мысли, ханжеские даже – не он ли вожделел Алатею? – но их никак не удавалось выкинуть из головы. Лошадкин даже понял причину, нарубил самому себе правды – он слишком мало времени проводил с женами, и видел в них инструмент влияния на себя, но не друзей.

— Вначале? – осторожно спросила Арханна, тоже принимая руку Лошадкина.

Ухоженная, крепкая рука ее, тоже была приятной на ощупь.

— Вначале, моя королева, - подтвердил он с улыбкой и крикнул. – Подать сигнал – причалить к берегу!

— Подать сигнал!

— Подать сигнал! – понеслась цепочка приказов.

Флажковая азбука и семафоры, сигналы и подающие их живые, вся эта система пошла от Огара и его войск, но было решено внедрить ее повсеместно. Удобно, полезно, мобильно, особенно в дополнении с воздушными силами, которые еще предстояло создать.

Можно было, конечно, отплыть к кораблю на лодке или перелететь, но… почему бы не совместить с маневрами самого корабля? Лошадкин видел огрехи, весла сталкивались, корабль разворачивался не слишком быстро, но все это не имело особого значения. Первая «сырая» флотилия – буквально – все равно не прожила бы долго, а к моменту появления нормальных кораблей из выдержанного, сухого дерева, моряки уже набрались бы опыта.

Да и паруса,