свою бездонную боль.

Его руки скользнули под мой подбородок к затылку, пальцы грубо вонзились в волосы, распустив мой хвостик. Волосы рассыпались по плечам, и он притянул меня ближе с первобытной отчаянностью. Мои губы приоткрылись, впуская его внутрь. Низкое рычание исходило из его груди.

Жажда ощутить большего, больше его — растопила печь в моей крови. Она поглотила меня диким, безжалостным чувством. Впервые я не анализировала последствия. Я просто действовала. Я приподнялась и переползла к нему на колени, оказавшись сверху. Мои ногти вонзились ему в кожу головы, желая притянуть еще ближе. Он укусил меня за нижнюю губу, оттянув ее. Щетина на его подбородке колола мне кожу.

Он шире раскрыл мой рот, его язык проник внутрь, дразнящим движением. Одна рука парня осталась в моих волосах, прижимая меня к себе, другая скользнула по моим плечам, сдвигая куртку. Я сорвала ее с себя, не отрываясь от поцелуя.

Освободившись, мои руки легли ему на щеки и взметнулись в волосы, лишь бы быть ближе. Это было похоже на тлеющий огонь, вспыхнувший на полную мощность. Каждый нерв обострился, ощущая, как его руки блуждают по моей коже.

До этого вечера я целовала всего четырех парней, включая Колтона. Ни один из них не заставлял меня чувствовать себя так. Мне нравилось целоваться с ними. Очень нравилось. Пару раз дело чуть не зашло дальше, но я легко останавливала это. Страх всегда брал верх.

Сегодня вечером такого чувства у меня не было. Хантер был ни на кого не похож из тех, кого я встречала. Отчаяние и желание к нему были похожи на монстра, которого я не могла контролировать — нечто, что овладело мной и выжигало любые мысли или опасения. Я хотела его. Я позволила себе быть поглощенной этой потребностью.

Его грубые ладони скользнули под мою майку, поглаживая мои бока. По коже пробежали мурашки, и я тихонько застонала. Он прижался ко мне своим твердым телом, и это было потрясающе. Я хотела большего. Я вжалась в него, и он резко втянул воздух.

Его руки обхватили мои бедра, и он перевернул меня на спину, быстро проскользнув между моих ног. Его горячие губы накрыли мои с силой. Я обхватила его ногами, желая, чтобы он был ближе. Внутри.

Мои руки потянулись к спортивным шортам парня, стягивая их вниз. Я скользнула пальцами под его боксеры, притягивая его ближе к себе. Он прорычал мое имя и сорвал с меня майку через голову. С каждым прикосновением его рук или губ моя кожа становилась все более чувствительной, жаждая убрать все барьеры между нами.

— Хантер, — прошептала ему на ухо я, сообщая о своем желании. Я не хотела думать, быть ответственной или чувствовать себя виноватой. Раньше мной управляли доброта и страх. Теперь я хотела чувствовать, быть живой, жить той жизнью, которую чуть не потеряла. Утонуть в эйфории, где нет боли.

Опираясь на одну руку, он потянул за шнурок моих тренировочных шорт, его губы не отрывались от моих. Костяшки пальцев Хантера коснулись интимного места внизу моего живота, и мое тело сразу отреагировало. Я укусила его за губу, что только раззадорило его пыл. Он резко дернул мои шорты, сдвинув их с моих бедер.

Да. Сейчас.

Раздался скрип открывающейся двери. В глаза резко ударил свет, и я вздрогнула, отводя взгляд.

— Черт, — Хантер отпрянул. Я повернулась и увидела охранника, который вошел в комнату, оглядывая помещение с фонариком.

Хантер, подскочив на ноги, натянул свои шорты и схватил мою майку, лежащую рядом с ним. Он взял меня за руку и поднял на ноги, сунув мне в руки майку. Но прятаться было уже слишком поздно: мужчина направил на нас свет своего фонарика.

— Не двигаться.

* * *

— Джеймерсон Холлоуэй? — мое имя резко прозвучало в камере предварительного заключения. Женщина-полицейский жестом велела мне подойти.

Услышав свое имя, я вскочила на ноги. Часть меня считала, что остаться здесь было бы безопаснее. Мои родители были бы спокойны… наверное. Стоит ли мне объяснять им случившееся? Точно нет.

— Обвинения были сняты. Твой отец здесь, чтобы забрать тебя домой.

Из угла доносились хихиканья некоторых заключенных женщин. Я думала, что когда они увидят меня в моих коротких фиолетовых шортах для черлидинга и майке, то набросятся на меня, как акулы, но большинство из них ковырялись в ногтях или пытались спать. Две бездомные женщины свернулись калачиком в углу, источая запах пота, мочи и алкоголя. От страха я примостилась на краю скамейки, стараясь ни к кому не прикасаться и не смотреть в глаза.

Они сказали, что раз Хантеру есть восемнадцать лет, то его будут судить как взрослого, и я не видела его с тех пор, как у нас сняли отпечатки пальцев, да и он вряд ли утешил бы меня. Он молчал всю дорогу, не отрываясь от окна. Более того, он становился все более злым и раздражительным. Его мышцы на плечах пульсировали под рубашкой каждый раз, когда я слишком близко находилась или натыкалась на него, когда нам макали пальцы в чернила.

Женщина-полицейский открыла дверь и отодвинула ее. Я выскользнула наружу, следуя за ней по коридору. Я заметила Хантера, как только мы вошли в основную зону. Он сидел напротив лысеющего полицейского, отрицательно качая головой, его темные волосы падали ему на глаза. Будто почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня.

Наши глаза встретились. Он на мгновение задержал на мне взгляд, но затем нахмурился. В его глазах вспыхнула злость, и он отвернулся.

Я стиснула зубы, проходя мимо него, стараясь не смотреть в его сторону. Женщина отвела меня в комнату ожидания, где отец вскочил, как только увидел меня.

— Она в вашем распоряжении, — женщина-полицейский кивнула и вернулась в главный участок.

Мой отец открыл рот, его руки слегка приподнялись, словно он не знал, обнять меня или закричать.

— Боже мой, с тобой все в порядке? — он схватил меня за подбородок, разглядывая синяк. Его глаза расширились, когда он заметил еще больше порезов и царапин. — Это он сделал?

— Нет! Конечно, нет! — я вырвалась из его хватки.

— Это из-за твоей драки с Саванной? — мои глаза расширились. Ух ты, тренер не теряла времени даром. Папа стиснул зубы, осматривая меня. В его молчании я чувствовала, как зарождается лекция. Затем он открыл рот.

— Что, черт возьми, случилось, Джеймерсон? Ты знаешь, как сильно мы переживали с твоей мамой? Что нам пришлось пережить? Ты хоть представляешь, каково мне было вернуться домой и не застать тебя