но все происходит так, как будто нуминозные свойства, которые делают имаго матери таким влиятельным и опасным, проистекают из коллективного архетипа анимы ‹…› Подобно тому, как для сына первым носителем фактора проекции, по-видимому, является мать, у дочери эту роль играет отец» [12], – подчеркивает Юнг, который выдвигает чрезвычайно новаторскую идею для психоанализа: не наш опыт с матерью или отцом проецируется на другого представителя противоположного пола, а анима и анимус, которые проецируются сначала на наши первые отношения с родителями, а после – на нашего партнера. Архетипы отца и матери через природу Логоса и Эроса, конечно, действуют как бессознательные силы. Но вместо того, чтобы быть объектом регресса, увлечение родителем становится положительной динамикой души. Таким образом, объединение сущности может быть достигнуто через разрешение родительских образов, хотя это сопоставление не является ни систематическим, ни уникальным.

До обсуждения положительных и отрицательных аспектов важно уточнить, что анима и анимус являются полиморфными явлениями в том смысле, что они могут принимать разные формы в зависимости от состояния сознания человека, который их производит. Кроме того, поскольку они хорошо скрыты в бессознательном, они, к сожалению, чаще всего выражаются в их недостатках, а не в хороших качествах. Анима – это олицетворение всех женских психологических тенденций в психике мужчины, например, чувств, которые влияют на разум, иногда приводя к искажению. Она проявляется в виде перепадов настроения, расплывчатых и нелогичных впечатлений, резких замечаний, эротических фантазий, деструктивных импульсов. Но она также привносит много положительных аспектов, связанных с общением, отношениями, связью, таких как способность к любви, чувство природы и контакт с бессознательным, реализация пророческой интуиции, чувствительность к иррациональному и т. д. Наконец, «анима играет жизненно важную роль, так как она позволяет разуму настроиться в унисон с истинными внутренними ценностями, предоставляя ему тем самым дальнейший доступ к глубинному бытию» [13], – также уточняет Мария-Луиза фон Франц, подчеркивая ее роль проводника и посредника между «Я» и самостью.

Анимус, в свою очередь, вызывает у женщин в своих негативных проявлениях спонтанные, необдуманные, необоснованные, резкие мнения, убеждения или банальности, которые создают множество недопониманий и раздражений среди близких, поскольку все эти неоспоримые убеждения редко подходят к ситуации или человеку, к которому относятся. Мария-Луиза фон Франц определяет анимус как что-то жестокое и грубое: «Мы вдруг сталкиваемся в женщинах с чем-то упрямым, холодным, совершенно недоступным» [14]. Это отрывает женщин от реальности и отвлекает их от отношений с людьми. Анимус также может подтолкнуть женщину к упрямым навязчивым мыслям и деструктивным установкам, основанным на расчете и злонамеренности, что может даже привести ее к желанию, чтобы ее сын не женился или чтобы ее муж умер. К счастью, в своих положительных аспектах он дарит женщинам дух инициативы, смелость, честность, объективность и мудрость. «Анимус в своей наиболее развитой форме иногда способен объединить женщин с духовной эволюцией своего времени и сделать их более восприимчивыми к творческим идеям, чем мужчины» [15], – добавляет Мария-Луиза фон Франц. Таким образом, благодаря своей творческой силе анимус также может построить мост к самости.

Архетипы анимы и анимуса раскрываются через образы, символы и мифы, в частности, в видениях, вызванных активным воображением или снами, рассматривать которые рекомендует Юнг. В отсутствие последних также возможно перейти непосредственно к внутреннему диалогу. Идея состоит не в том, чтобы интерпретировать или анализировать эти образы или фантазии, а в том, чтобы воплотить их в жизнь. По этому поводу Юнг уточняет: «Нужно относиться к видениям, которые приходят к нам в тот момент, когда мы в них находимся, абсолютно буквально, но символически, когда мы их интерпретируем» [16].

В процессе перехода от стадии безразличного архаизма к раскрытию возможностей мужчины и женщины анима и анимус изменяют организацию сознания и позволяют двигаться к тому центру души, который является самостью. На самом деле они «обозначают то, чего не хватает “Я”, чтобы пережить себя как сознательную часть всеобъемлющего целого, которым является “Я”» [17], – объясняет Исе Тардан-Маскелье. Сочетание взаимодополняющих противоположностей, вызванное анимой и анимусом, предвосхищает естественную цель процесса индивидуации: достижение целостности. «Мужчина и женщина станут дьяволами друг для друга, не сохранят своей духовности в отдельности, потому что отличительной чертой человеческого существа является различие» [18], – пишет Юнг в «Семи проповедях к мертвым», подчеркивая необходимость дифференциации, чтобы прийти к согласию.

Привести противоположности к гармонии

С того момента, как анализ помогает тени стать осознанной, в психике возникает напряжение между двумя противоположностями, которое стремится уравновесить себя до единства. Эта операция будет осуществляться с помощью символов, которые Юнг определяет следующим образом: «Символ – это срединный путь: на нем противоположности объединяются для нового движения, подобно ручью, который после продолжительной засухи распространяет плодородие» [19]. Чтобы подкрепить показанный процесс индивидуации, Юнг анализирует вопрос о противоположностях (мужском и женском, свете и тьме, радости и печали, первом и последнем, молодости и старости, горячем и холодном и т. д.) в даосизме, индуизме, среди гностиков и мистиков, таких как Мейстер Экхарт, или в химии, которая, как мы видели, активно использует символы. Вопрос о противоположностях, порождаемых тенью, действительно приводит к заключительной фазе работы алхимиков, называемой «химической свадьбой», когда противоположности сливаются в единое, теперь непоколебимое целое.

По мнению Юнга, ничто так не помогает росту осознания, как противостояние противоположностей. И хотя человек не может быть уверен, что одно восторжествует над другим, его естественная работа – способствовать тому, что кажется ему хорошим, и устранять то, что кажется ему плохим. Во всех случаях внутренний элемент противопоставляется внешнему элементу, который, извлекая себя из внешнего мира, достигает внутреннего мира, чтобы обогатить его: «“Я”, которое раньше было, так сказать, однозначным, теряет прерогативу быть лишь обвинителем и вместо этого получает недостаток, заключающийся в том, что ему приходится быть одновременно и обвиняемым ‹…› “Я” осознает полярность противоположностей, которая “сверхупорядочена” в его отношении» [20]. «Я» строится в этом напряжении противоположностей и стремится энергетически уравновесить себя, даже не осознавая этого. Это напряжение представляет большой интерес, поскольку оно генерирует огромную психическую энергию, позволяющую действовать.

Ради объединения противоположностей все же необходимо, чтобы они были признаны противопоставленными, чего бессознательное сделать не может. Следовательно, на первом этапе они должны быть направлены в сознание, чтобы их можно было идентифицировать, перечислить и разделить: это необходимый шаг для воссоединения на втором этапе. Как объясняет Юнг, «противоположности еще не разделены, поэтому сознания пока не существует. Это то, что я назвал плеромой ‹…› что означает потенциальное состояние, при котором ничего не произошло, но все существует. Так бывает в бессознательном. Функции еще не были дифференцированы, белое – это черное, а черное – это белое ‹…› Это первоначальное состояние плеромы, рая, на самом деле является матерью сознания» [21]. Сущность сознания заключается в дифференциации: разделять противоположности ради обновления. Эта операция, по мнению Юнга, совсем не естественна: «В природе противоположности ищут друг друга – “крайности касаются друг друга” – и то же самое происходит в бессознательном, особенно в архетипе единства, самости» [22]. Душа также обладает своей внутренней полярностью, необходимой для ее жизненной силы.

Юнг демонстрирует эту биполярную структуру во всех своих концепциях именно потому, что он очень рано осознал свою двойственную личность, личность номер один и личность номер два, представляющие противоположности внутри его. В этом двойном противостоянии положительная сторона сталкивается с отрицательной, что создает психологическое напряжение, ведущее к противостоянию сознательного и бессознательного, мужского и женского начала, экстраверсии и интроверсии. Юнг советует не отождествляться с противоположностями, между которыми зажата личность, а скорее применять «принцип энантиодромии», или обращения в свою противоположность. Например, интроверту следует начать выражать чувства, а экстраверту – мысли. Именно так и только так человек сможет психически вырасти и осуществить процесс индивидуации: «Союз противоположностей является одновременно силой, провоцирующей процесс индивидуации, и его целью» [23].

Как и все общество в целом, психология основана на балансе противоположностей: «В здоровом, нормальном обществе люди обычно расходятся во мнениях, поскольку общее согласие устанавливается относительно редко, стоит человеку выйти за рамки инстинктов. Пусть несогласие и является средством умственной жизни в обществе, его тем не менее нельзя рассматривать как самоцель. Компромисс также необходим. И поскольку психология, по сути, основана на равновесии противоположностей, ни одно суждение не может