Шрифт:
Закладка:
— Договор составлен так, что Бьянка должна жить на Юнисии до тех пор, пока выполняются работы. В бумаги объектом вписана спортивная площадка, а та проседает постоянно. То есть нет и не будет момента, когда можно будет сказать, что проект полностью сдан.
Странное холодное, доселе неизвестное мне чувство парализовало тело. Мир вдруг потерял краски, а звуки стали приглушенными. Лёгкие наполнились свинцом. Каждый вдох — испытание, словно я пытаюсь дышать под водой, но жабры всё никак не хотят включаться в работу. Один из моих самых страшных детских кошмаров. Каждый выдох — свист, словно в груди чёрная дыра. Потрясённая услышанным, я, пятясь, сделала несколько шагов назад, а затем бросилась прочь.
***
Командор Грегори Грешх-ан
— Я не знаю, что ещё могу сделать. Я не могу без неё. Поначалу мне нравилась её фигура, родинка над губой, запах… Это была симпатия, но за эти полгода всё так изменилось. Представляешь, ей понравилось кататься на сэндбордах в пустыне! Наверное, ей бы понравилось у меня на родине… — вслух размышлял Грегори Грешх-ан, сидя в кресле напротив лабораторного стола старого друга. — Она идеальная женщина.
— А я тебе не мешаю? — Майк саркастически выгнул бровь, демонстрируя, что он, в отличие от ректора, занят делом и сейчас смешивает в ступе ингредиенты для мази от ожогов.
Грегори проигнорировал выпад Бруно, продолжив монолог:
— По ларкским законам Бьянка моя. Она столько раз мне отдавалась, она живёт со мной под одной крышей, ест еду, которую я приношу, и даже надевала мою одежду. Если бы это была очередная блажь, то я бы уже успокоился, но проблема в том, что с каждым днём она нужна мне всё сильнее. Я даже представить себе не мог, что с кем-то может быть настолько хорошо вдвоём. Ларчанка уже давно выставила бы меня за дверь и очертила бы свою территорию, куда нельзя соваться, и я бы это принял.
— Удивлён, что Бьянка этого до сих пор не сделала, — пробурчал себе под нос Бруно, добавляя синюю траву в ступу.
— Я соврал. Сказал, что жилья на главном острове больше нет.
— Ты что?! — Майк наконец отложил пестик в сторону и с изумлением посмотрел на Грегори. Тот Грегори, которого он знал, никогда бы не опустился до обмана.
— Это был эксперимент. Я думал, что это поможет мне остыть. Всего несколько раз жил с женщинами под одной крышей и не мог выдержать дольше трёх недель ни с одной, — признался Грегори. — Какая-то часть меня надеялась, что я устану от Бьянки, она начнёт закатывать скандалы, требовать внимания с утра до вечера, начнутся типичные женские капризы…
— А она? — Миттар неожиданно усмехнулся.
— Затрахала в хвост и гриву, и, кажется, я немного оглох на левое ухо от её криков, — расплылся в улыбке Грегори. — Впервые готов признать, что имели меня, а не я, но я без претензий. Всё бы отдал, чтобы так было и дальше.
— Стареешь ты, вот и глохнешь, — пробурчал Майк, расслабляясь. — Будешь просить Бьянку остаться?
В глазах командора мелькнуло нечитаемое чувство, но он поскорее отвернулся, чтобы приятель не заметил.
— Она не согласится. Я несколько раз предлагал ей приехать на Юнисию, но она всякий раз отказывалась, а сейчас… При мысли, что она может носить под сердцем мою дочь, меня всего потряхивает. Не хочу её отпускать.
— Это нормально, это в вас, ларках, заложено природой… А ты всё-таки Защитник.
Командор Грегори Грешх-ан грустно усмехнулся.
— Второй раз в жизни я предложил женщине брак. Второй раз меня послали. А знаешь, что самое смешное?
Майк Бруно смотрел на командора и не видел в сложившейся ситуации ничего смешного. Первой женщиной, ради которой Грегори Грешх-ан готов был сделать брачную татуировку по ларкским традициям, была Вивьен Виардо, и даже ради неё он не отказывался от других женщин, пока она раздумывала. То, что из-за Бьянки ларк перестал вообще замечать кого-либо ещё, говорило о многом. О последнем факте Майк узнал не от кого-нибудь, а от собственной дочери. Марисоль исполнился в этом году двадцать один год, и в качестве подарка она попросила кредиты. Уже позднее Майк выяснил, что дочь заказала на эту сумму с родины ракушку с феромонами и попыталась соблазнить «дядю Грегори». Впервые в жизни Бруно был готов схватиться за ремень в воспитательных целях, да жена остановила.
Сейчас единственное, что Бруно мог сделать для старого друга, — это выслушать. И поэтому хмуро кивнул, показывая, что весь во внимании.
— Договор составлен так, что Бьянка должна жить на Юнисии до тех пор, пока выполняются работы. В бумаги объектом вписана спортивная площадка, а она проседает постоянно. То есть нет и не будет момента, когда можно будет сказать, что проект полностью сдан.
Грегори сделал выразительную паузу, давая фельдшеру осмыслить сказанное.
— Ты хочешь оставить Бьянку здесь? Силой? Натравишь на неё юристов? — не поверил миттар.
— Искушение огромное, — честно признался Грегори. — Я могу издать указ, чтобы она осталась на Юнисии; могу потребовать, чтобы её дочь родилась здесь, подобрать соответствующие аргументы… А дальше, после рождения малышки, отпустить её, но затребовать опеку над ребёнком. В конце концов, велика вероятность, что у дочери тоже будут жабры, как и у Бьянки. Меня никто не осудит. Да даже если родится чистокровная эльтонийка, вряд ли на всей планете найдётся хоть один гуманоид, кто скажет мне слово поперёк.
— Ну кто-то, может, и скажет тебе слово поперёк… — недовольно пробурчал миттар. Он имел в виду не столько себя, сколько семью Касс, но ларк красноречиво посмотрел на старого друга.
Они оба понимали, что власть командора на Юнисии практически безгранична. Одно его слово, что Бьянка знает секретную военную информацию, и сам Космофлот никогда не разрешит эльтонийке покинуть систему Соло.
— Я запутался. Я действительно не знаю, что мне делать, — вздохнул ректор Академии.
— Грегори, — тихо, но уверенно обратился Майк. — Не допускай той же ошибки, которую ты совершил с Вивьен. Не ограничивай Бьянку в решениях. Тот Грегори, которого я знаю уже много лет, не стал бы пользоваться своей властью. Ты прекрасный стратег, отличный воин и жёсткий наставник. Это
