— Вот и всё с площадкой, получается, — сказала я непривычно молчаливому Мигелю. — Контакты фирмы-производителя я вам выслала на электронную почту. В следующий раз, когда будете заказывать материал, обязательно настаивайте на скидке не менее пятнадцати процентов за оптовую покупку.

Миттар кивнул, давая понять, что всё услышал. Он напряжённо следил за кадетами, ожидая, что они могут начать ссориться в любой момент, но я знала, что драк не будет. Сегодня утром я сплавала в подводную пещеру, выкопала последние кустики земляники и в герметичных контейнерах перенесла к площадке для космических кораблей. Жаль будет расстраивать майора Келлана, но, очевидно, эта ягода негативно влияет на кадетов. Как и почему именно — я не поняла, но была уверена, что с её исчезновением тренировки курсантов нормализуются, а на внутреннем рынке Эльтона мне руки с локтями оторвут за землянику, которая вызревает в темноте. Даже перезревать умудряется.

— Полгода площадка точно продержится, проседать будет медленно и равномерно, если даже поставку резины задержат, ничего страшного не произойдет, — инструктировала я Мигеля, размышляя о том, что совсем скоро придётся покинуть Юнисию.

От этих мыслей было и сладко, и маетно. Какой-то частичке меня улетать совсем не хотелось. Так бывает, когда подходят последние деньки шикарного отпуска на море, но моя жизнь — на Эльтоне. Грация уже несколько раз звонила и уточняла, может ли брать заказы на озеленение внутреннего дворика детского сада и индивидуальный проект-беседку для пятизвездочного ресторана, а также жаловалась, что её вновь атакуют журналисты после того, как стало известно, что «ландшафтный дизайнер Ферреро получила заказ от самого Космофлота!».

— Представляешь, меня спрашивают, с кем переспала моя начальница, что смогла заарканить такого жирного клиента. С тендером на сад госпожи Президента всё понятно, он был открытый, но этот заказ не даёт спать журналистам! У нас под дверьми офиса их флаер, по-моему, уже круглосуточно дежурит, — давясь от смеха, рассказывала Грация. А я думала о том, что впервые секретарь даже не представляет, насколько близка к правде. Если смотреть на ситуацию со стороны, то мне очевидно, что командор Грешх-ан никогда бы не стал посвящать в проблемы Космофлота неизвестную ему Бьянку Ферреро. Репутация прежде всего. Все военные в глазах гражданских должны выглядеть единым механизмом, слаженным фронтом, защитой и опорой, а не проблемными неуправляемыми кадетами, которых даже карцер не может исправить.

Даже мама, с которой я в последнее десятилетие созванивалась раз или два в год, неожиданно связалась и уточнила, всё ли у меня в порядке и где я. Ответ «на Юнисии» ей явно не понравился, так как почти сразу же она написала: «Надеюсь, ты там не ради мужчины». Как будто вся Вселенная сговорилась и указывала, что я слишком уж здесь загостилась.

Ребята вытаскивали с гравиплатформы последнюю цистерну, когда ручка внезапно оторвалась и огромная железная тара упала на ногу стоящему ближе всего к нам светловолосому ларку. Тот взвыл от боли. Если бы я сама не видела отлетевшей тонкой металлической пластины, то подумала бы, что двое стоящих напротив парней специально бросили тяжёлую бочку на третьего.

— Ау-у-у, швархи вас задери-и-и…

Мигель вздрогнул, явно ожидая, что сейчас начнётся нечто вроде «у вас руки из зада растут» и последующей потасовки. Но вместо неё двое других ларков живо вытянули приятеля из-под цистерны за подмышки.

— Ты как, живой?

— Да вроде…

— Сэр, — один из здоровых светловолосых парней махнул рукой Мигелю, — мы ненадолго отлучимся, отнесём его к фельдшеру и вернёмся. Как только зальём всю площадку, отпразднуем. Всё-таки этот берег для тренировок удобнее.

Миттар рядом со мной облегчённо перевёл дыхание и, глядя в спины удаляющимся ребятам, тихо признался:

— Я уже думал, что сейчас придется звать или майора Келлана, или командора Грешх-ана. Они если ссориться начинают, то караул какой-то, своими силами не разнять…

Мигель говорил что-то ещё, а меня вдруг как молнией поразило.

«Отпразднуем».

— Мигель, простите, а как ваши кадеты празднуют?..

Адъютант командора два раза моргнул, не сразу поняв, о чём я спрашиваю.

— Костёр разжигают, песни поют, варят морс и жарят мясо на углях, ларки иногда танцуют в ритуальных юбках и жонглируют короткими клинками, — перечислил он.

«Ларки не пьют спиртное. Это отрава, которая медленно убивает организм. Насколько мне известно, цварги — единственные, кто более-менее безболезненно может переварить эту дрянь», — всплыли в голове слова Грегори, когда он, не спрашивая, отобрал и выкинул бутылку с дорогостоящим шэйтарри.

— А алкоголь?

— Что вы, Бьянка, это же Академия Космического Флота. Спиртное строго-настрого запрещено! Ко всему, — он понизил голос до еле слышного шёпота, — ларкам хватает напёрстка, чтобы напиться.

В памяти сами собой возникли ощущения от подводной пещеры: спёртый влажный воздух с отчётливым запахом чуть забродившей ягоды. Когда фрукты бродят, они производят небольшое количество алкоголя. Вспомнился и вкус ягоды. Тогда, после секса, я была очень голодной и ела землянику горстями. Медовая сладость сочеталась с кислинкой, словно чувственное танго на языке, напоминая неповторимый винный букет. Любое хорошее вино делают из ягод; их тщательно собирают, моют, а затем добавляют дрожжи и выдерживают недели или даже месяцы. Традиционно этот напиток ассоциируется с виноградом, но ведь его делают и из черники, ежевики, малины, клубники, облепихи, крыжовника и даже рябины. В данном случае талантливым алхимиком выступила сама природа: особый сорт земляники, вызревающий без солнца, тёмная пещера вместо чанов, повышенная влажность и много времени…

— А драки тоже были только среди ларков?

Я быстро перебирала имена кадетов, с которыми меня так или иначе знакомил командор Грешх-ан.

— Да, конечно. Но оно и логично, ведь большинство команд, которые в будущем планируют стать Хранителями, как раз состоят из ларков… — Он запнулся и почесал синюю бровь. — Хотя странно, цварги и миттары в командах есть, но в драки они не ввязывались.

Конечно не ввязывались!

Ни цварги, ни миттары, ни я, эльтонийка, не обладаем столь высокой чувствительностью к запахам! Ведь тут наложилось сразу два факта: во-первых, потрясающе чуткие носы ларков, во-вторых, самая слабая среди всех рас устойчивость к алкоголю. Забродившая земляника постепенно наполняет подводную пещеру концентрированными алкогольными парами, а когда происходит землетрясение, сгустки воздуха вырываются и поднимаются выше — сюда, на пляж, где проходят тренировки.

Догадки словно диодные лампочки вспыхивали в голове одна за другой и складывались в единый пазл. Неудивительно, что надышавшиеся забродившей земляникой молодые ларки проявляли агрессию. Во