но сквозняк относил его в сторону, в угол, где раздавался надсадный кашель одного из братьев умершего. Сама атмосфера в доме, люди, прячущие взгляд, суетливые слуги – всё это угнетало Северина, но облегчение наступило лишь через четыре часа, когда съёмка была окончена.

На третий день после поездки Базиль заболел. Он метался в бреду на мокрой от пота постели, у изголовья которой часы напролёт проводила Алиса. Несколько раз войти пытался и Северин, но она не пускала его.

– Это опасно, – говорила она, – опасно для жизни.

– Для твоей тоже, – отвечал он.

Она смотрела на него со странным выражением, будто хотела одновременно расплакаться и рассмеяться. В комнате у неё за спиной Базиль бредил на незнакомом Северину языке.

– На мне лежит проклятие знания, – сказала Алиса тихо. – Я точно знаю день и час своей смерти, и до него ещё далеко.

Она затворила дверь, а обескураженный Северин остался стоять у порога.

Иногда Базилю становилось легче, он даже сам мог держать ложку и принимать пищу, а иногда ухудшение состояния опрокидывало его на подушки и заставляло выкрикивать бессвязные слова и метаться, как зверь, в поисках облегчения. Ночью Северин просыпался от этих криков, не понимая, где он и что с ним. Даже Тильда перестала появляться в доме, напуганная настроением матери. Врачи качали головами и пожимали плечами, от этой болезни лекарств ещё не было придумано. Алиса прижимала к сухим глазам носовой платок и просила проводить светил медицины до дверей.

Спустя пять дней Базиль умер, на следующий день его похоронили в фамильном склепе на небольшом сельском кладбище. Всё происходило быстро и чётко, словно Алиса заранее готовилась к этому скорбному событию. За все эти дни на людях она не проронила ни слезинки, отдаваясь своему горю лишь оказываясь в одиночестве.

Через несколько дней Алиса рассчитала всех слуг, оставив двух, которых оставила следить за домом и садом, собрала небольшой чемодан вещей и сказала Северину:

– Бери с собой самое необходимое, мы уезжаем.

По выражению её лица Северин понял, что вопросов лучше не задавать. Он побросал одежду и книги в рюкзак, и через два часа они уже ехали на запад в двухместном купе «Восточного экспресса».

Следующие годы превратились в череду комфортабельных гостиниц и съёмных домов в европейских столицах. Всю историю путешествия можно было восстановить по таможенным наклейкам на чемодане Алисы. Первой их остановкой стал Лондон, бурливший после покушения на принца Уэльского. Не без труда они поймали кэб и погрузили в него свой багаж.

– Отель «Клэридж», – сказала Алиса кэбмену.

Тот что-то сказал, Северин не смог распознать ни одного слова, хотя усиленно занимался английским языком.

Он глазел по сторонам, хотя уже бывал в Лондоне, и не так давно, так что город совсем не изменился, всё так же был наполнен людьми, каретами, дымом пароходов, наплывающим с Темзы, дымом фабричных труб и запахом весны.

Отель «Клэридж» выглядел новым, словно только что отстроенным из красного кирпича. Как оказалось, он открылся недавно после долгого ремонта, теперь номера его стали ещё удобнее и роскошнее, оснащённые по последнему слову техники. Алиса оплатила двухместный люкс с гостиной и двумя спальнями, чем ввергла Северина в лёгкий шок, когда он узнал стоимость проживания.

У Алисы в Лондоне были какие-то свои дела, и Северин часами в одиночестве слонялся по городу, прислушиваясь к говору лондонцев, в котором он уже начал различать смутно знакомые слова, или часами бродил по залам Британского музея, расположенном в пятнадцати минутах ходьбы от отеля.

– Чем ты занята все дни напролёт? – спросил её Северин однажды вечером за ужином.

– Помнишь тот спиритический сеанс, в котором мы участвовали в прошлом году?

Северин кивнул.

– В Лондоне есть целое научное общество, которое занимается исследованиями таких, как ты и я.

– А почему бы и мне не поучаствовать? – покраснев от смущения, спросил Северин.

– Твоё время ещё не пришло. Я постепенно готовлю этих учёных к твоему появлению. Подожди ещё неделю-две.

Она дала ему несколько книг для изучения: «Книгу духов», «Книгу медиумов», «Чудеса XIX века» и несколько французских и немецких журналов, посвящённых спиритизму. Следующие несколько дней Северин послушно штудировал их, иногда отвлекаясь, когда от количества и качества информации начинала болеть голова. Большая часть написанного показалась ему полным бредом, среди которого сложно было уловить несколько крупиц здравой и обоснованной информации.

Он рассказал о своих впечатлениях от прочитанного Алисе.

– Безусловно, – ответила она, – я с тобой согласна, но понять тебя сможет лишь медиум или экстрасенс. Люди, ради которых мы занимаемся своим делом, слепы и глухи по сравнению с нами. Им нужна какая-то опора в мире сверхъестественного, компас и карта в море неизвестного. Такие книги создают псевдонаучную подоплёку для человека, жаждущего откровения. Понимаешь, что я имею в виду?

– Пока да.

– Я зарабатываю этим деньги, поэтому мне очень важно соответствовать ожиданиям своих клиентов.

– Ты дуришь им голову?

– Ни в коем случае. Я никогда никого не обманывала. Я всегда сообщаю только то, в чём уверена и никогда ничего не добавляю от себя. Просто они чувствуют себя спокойнее и не думают, что их пытаются обмануть, если я говорю и действую в соответствии с тем, что они раньше могли прочесть в журналах и книгах.

– А зачем мне всё это? – спросил Северин.

– Ты становишься взрослее, скоро тебе предстоит зарабатывать деньги самостоятельно. Я хочу, чтобы ты работал со мной, стал моим помощником, и для этого тебе нужно использовать те же методы общения с клиентами, что и я.

Северин задумался. Он не представлял себе, чем ему предстоит зарабатывать на жизнь, да и особых склонностей к какому-либо занятию он у себя не наблюдал. Ему нравилось читать книги, слушать музыку, ходить в театры и музеи, но этим денег не заработаешь. Юристом или врачом ему быть не хотелось, для писателя или художника не было таланта, а карьера финансиста в мире, полном несправедливости, казалась ему отвратительной.

– Ладно, – сказал он, – я прочёл всю эту чепуху. Кажется, я готов предстать перед твоими исследователями.

Алиса кивнула головой.

– Скорее всего, на следующей неделе. Я тебе сообщу заранее.

Она хихикнула.

– Чувствую себя импресарио начинающей оперной звезды. Нужно заказать тебе подходящий костюм и купить новые ботинки.

– А эти чем нехороши? – спросил Северин, выставив вперёд ступню в почти новом ботинке.

– Ты должен быть совершенен во всём, от шляпы до подошв. К счастью, в этом квартале полно магазинов, торгующих одеждой и обувью необходимого нам качества.

Следующие два дня они посвятили хождению по магазинам и ателье, от обилия которых к концу