— Помогите! — в который раз за день завопила я, а Славик, испугавшись, стал перепрыгивать через доски, чтобы добраться до меня быстрее. Как назло, поднялся сильный ветер, дождь еще усилился. Мост заходил ходуном, я продолжала голосить, пытаясь ухватиться посильнее, как вдруг со стороны берега раздался голос Артема:

— Стой! Идиот! Когда на мосту одновременно находятся два человека, вибрация всей конструкции усиливается.

— Что же делать? — крикнул Славик и распластался на досках.

— Ты оставайся на месте. А лучше отползай назад. Дарина, потихоньку освобождай ногу и по тросам шагай в сторону берега. Главное — никаких резких движений.

— Я не брошу ее, — упрямился Славик. — Если провалится, кто ее вытащит? Она же плавать не умеет. Дарина, держись, я ползу к тебе!

— Если ты намекаешь на то, что я инвалид и не способен ей помочь… — начал закипать Артем.

— Хватит выяснять отношения! — завопила я, потому что руки уже устали держаться. Сейчас эти умники будут полчаса спорить, кому меня спасать. А я ухну в воду, и меня унесет течением. Оно здесь ого-го какое…

— Так, причесанный, я тебя сейчас сам стащу с моста, — стал нервничать Артем.

— Рискни здоровьем, если оно у тебя еще осталось, — огрызнулся приятель.

Конечно же, мой характер сразу же дал о себе знать: долго слушать подобное я не смогла бы. Упрямо дернув ногу, я вскрикнула, но сильнее ухватилась руками за перила, молясь про себя, чтобы они не треснули. Тросы держались молодцами, и я, как канатоходец, медленным приставным шагом направилась по левому из них к берегу.

Оба рыцаря протянули мне по руке, но я сердито проигнорировала их конечности. Потому как они опять принялись спорить, чья рука крепче и кто больше волновался за мою персону.

— Заткнитесь! Оба! Достали…

Я спрыгнула на берег и, гордо развернувшись, зашагала в сторону дороги. И вроде бы оба пытались помочь, но вместо этого знатно выбесили. Думаю, в тот момент я была просто копией мамули: «Назло кондуктору куплю билет и пойду пешком».

Глава 16

Как по команде, дождик снова прекратился. Подумав, я свернула не к дому, а в противоположенную сторону. Дорога, по которой я двигалась, шла параллельно с рекой, а потом выходила на развилку между Звенячами и Петушками.

Вдоль нее слева росли высокие кусты, за которыми кое-где еще виднелись лужи в углублениях — не успевшие высохнуть разливы реки. А справа возвышались естественные холмики и пригорки. Почва тут была глинистая, потому ее, видимо, часто копали. Вчера, когда мы искали Славика, Костик как раз показал мне возвышенность, с которой хорошо была видна река и все окружающие Петушки деревни. Я решила переключиться и полюбоваться видами с высоты птичьего полета, для чего начала карабкаться наверх. Цепляясь за торчащие коренья деревьев и сухую траву, я управилась за пару минут. Вышла на плато и огляделась. И вот тут между кустов в конце деревни снова мелькнула красная куртка. Сын Марфы не спеша возвращался в деревню с реки. За спиной у него были удочки. Вроде бы ничего такого, но мне стало не по себе.

Я осмотрела реку, увидела Славика и Артема, которые двигались от моста, продолжая пререкаться. Перевела взгляд вниз, и вот тут мне стало по-настоящему нехорошо. Перво-наперво я решила, что это куча мусора, потом что-то в этом мусоре показалось мне знакомым. Ну конечно, рубашка в клетку… И только тогда до меня дошло, что прямо под обрывом, чуть левее от меня, в странной позе лежит Кукушкин. Сначала я подумала, что он в засаде, а потом поняла, что лежит он как-то странно. Ноги-руки неестественно вывернуты… Да и улегся прямо на камнях… Я позвала его раз, другой. А потом неожиданно для самой себя истошно завопила. Славик и Артем в этот момент как раз показались на дороге и, испуганно вскинув головы, заспешили в мою сторону.

Дальнейшее я помню весьма смутно, потому как в глазах потемнело и мне пришлось срочно сесть на землю. Артем остался внизу, громко велел вызвать «Скорую» и ничего не трогать. Славик побежал ко мне и помог устроиться, подложив под попу свою куртку. Глянув вниз, он схватился за голову, потому как боялся высоты. А я сидела, пыталась глубоко дышать и не могла поверить в реальность происходящего.

На мой крик почти сразу прибежал какой-то паренек, рыбачивший неподалеку. Наверное, он оповестил ближайшую Лизавету, и через десять минут в сторону реки стали сходиться люди. К местным присоединилось несколько машин, проезжавших мимо, так что гомон у обрыва стоял знатный. Это позволило нам оказаться чуть в стороне, и Артем озадаченно протянул:

— Похоже, он сорвался с обрыва. Земля скользкая после дождя, наверное, нога поехала. Изнутри возвышенность копали, там глина. Вот земля и обвалилась. А внизу крупные камни… Нарочно не придумаешь…

— Ты думаешь, он сам упал? Какая нелепая смерть. А вдруг его толкнули? — пугая саму себя, спросила я и глянула на Славика.

Тот выглядел растерянным и молчал, так что выбора у меня не осталось. Конечно же, момент был совсем неподходящий, но я решила, что пора все рассказать Артему. Славик, очнувшись от ступора, помогал, как мог, внося в мой рассказ эмоциональные коррективы. Закончив, я почувствовала знатное облегчение. Все-таки тайны и секреты порядком выматывают. Единственное, о чем я умолчала, так это о моей семье. И то лишь потому, что к слову не пришлось. Лицо Артема за время моего рассказа несколько раз меняло цвет, потом он взъерошил волосы и округлил глаза.

— Я мог ожидать от тебя всего, что угодно, но такого… В том смысле, что я, конечно, рад, что Славик не твой бойфренд, но все остальное… Если честно, я под впечатлением. Кукушкин шантажировал погибшего двадцать пять лет назад сына Марфы, который убивает людей при помощи черной магии, и тот столкнул его с обрыва? Если честно, это прямо какой-то бразильский сериал.

— Не такая уж это и бредовая версия, — протянул Славик, разглядывая свои мокасины. — Когда я возвращался с прогулки, здесь, на возвышенности, кто-то был. Я издалека видел две фигуры, правда, тогда не придал значения. Потом я свернул к мосту. А сейчас думаю, что это был Кукушкин и… получается, еще кто-то.

— Откуда ты шел? — подозрительно уставился на него Артем, а я поняла, что он еще не до конца осознал: Славик — мой союзник, а не враг.

— Ты что, намекаешь, что это я его