И шагает с прямой спиной к воротам. Стою с открытым ртом и дрожащими руками.

— Эй, — охает рабочий, — куда? А ну, вернись! Подлец этакий! Я помню тебя! Ты мне не раз клумбы мял, пока от санитаров бегал. И опять бежишь?

Тимур не огрызается на приставучего рабочего. Игнорирует его, меня и Рому, который его окликает:

— Тим!

Больно и нарастает желание броситься за Тимуром. Я не хочу, чтобы он уходил. Я спокойно приняла капризы матери, а тут душа идет клочьями. Из-за угла клиники выбегает мужик в клетчатых пижамных штанах, а за ним бегут медбрат и два охранника.

— Я тут не останусь! Гады! Будьте вы прокляты! Я выбираю алкоголизм! пиво, водку и прочий божественный нектар! Жизнь слишком уродлива для меня, человека с тонкой душевной организацией! Меня бес попутал, когда я сюда приехал! В жопу! Я хочу нажраться!

— Вадим, — на крыльце появляется недовольный Илья, — это не выход.

— Очень даже выход!

— Подпилил решетки в комнате отдыха, — с одышкой оправдывается медбрат.

— И чем же?

— Пилочкой для ногтей! — рычит охранник, нагоняет Вадима и медведем накидывается на него. Валит на траву. — Ишь какой прыткий.

Тимур даже ухом не ведет на безумную беготню и скрывается в тенях за елями. Ушел. Я растеряна. Мне стоило держать язык за зубами.

— Что у вас тут? — задает тихий вопрос Илья.

— Душевные муки, любовь, гордыня и отчаяние, — отвечает рабочий, прижав ладонь к морщинистой щеке. — Я готов прослезиться.

— Очень исчерпывающе, — Илья расплывается в улыбке.

— Гореть тебе в аду! — орет Вадим, которого охранники тащат ко входу клиники. — Ирод! Это мой выбор быть алкоголиком.

— Когда ты сюда пришел, ты говорил иначе, — Илья распахивает дверь, — и про концепцию ада и рая мы обязательно побеседуем. Вдох и выдох, Вадим. Мы знали, что нам будет тяжело и мы только в начале пути.

— Анюта, — раздается тихий голос Ромы.

Я сажусь на скамью. Готова в любой момент заплакать, но сдерживаю слезы тем, что щипаю себя за запястье. Это будет глупо.

— Согласен, — начинает мрачно Рома, — игра наша приняла крутые обороты, но, возможно, мы сыграем теперь иначе?

— О чем ты? — блекло смотрю в лицо Ромы.

— Я не хочу уходить, — он касается моего лица и пробегает пальцами по подбородку. — Я хочу остаться с тобой.

Сердце замирает, опять прыгает, переворачивается и бьет отбойным молотком о ребра. Он хочет быть со мной, и я этого желаю, но… рядом нет Тимура.

— Он отказался от тебя, — шепот Ромы острыми иглами проникают под кожу, — а я нет.

Выуживаю из кармана телефон:

— Я у тебя не останусь, Ром, — решительно смотрю в его глаза, — и вы двое начали эту игру, и вдвоем ее покидаете.

— Тебя меня будет мало? — ласково улыбается.

— Тимур твой друг и деловой партнер, — непослушными пальцами прячу локон за ухо и открываю браузер, чтобы вбить “снять хостел, комнату недорого”. — Ты должен понять.

— А если я готов пожертвовать дружбой?

— Из этого ничего хорошего не выйдет, — опять листаю фотографии унылых комнат.

— Я жду тебя в машине, — сухо отзывает Рома и удаляется энергичным шагом.

Рабочий всхлипывает, отбрасывает платок и разочарованно машет рукой:

— Да что же это такое?! вы решили меня тут до инфаркта довести? Один ушел, теперь второй за ним? За любовь надо бороться! — заводит газонокосилку и с бурчанием возвращается к работе. — Молодые! Глупые!

Глава 49. Кошка и кот

Всю дорогу я и Рома молчим. Моя решительность с каждой секундой истончается, и я почти готова рискнуть. Рискнуть остаться с Ромой, но вряд ли у нас сложится все хорошо. Моя слабость обернется уродливой ситуацией, в которой треснет многолетняя дружба. Я сделаю больно Роме, потому что раз за разом буду возвращаться мыслями и воспоминаниями к Тимуру.

Я ошиблась. Я где-то дала слабину и вот результат. Как я бравировала перед Наташей! Не жду любви! А вот жду. И сразу от двух. и всё было бы намного проще, влюбись я только в Рому, который сидит молча за рулем и постукивает пальцами по баранке. Наверное, ужас как недоволен, что я решила сесть на заднее сидение.

— Удивила ты, конечно, Анюта, — хмуро говорит Рома, когда машина тормозит у крыльца его дома.

— Так получилось. И я не хотела, чтобы так вышло.

— Да и мы не хотели, — сердито прищелкивает языком и выскакивает из машины.

Скрывается за входной дверью, а я сижу и жду, когда он вытащит мои пожитки, но зря. Проходит пять минут, десять, а Рома так и не появляется на крыльце. Точно. Он же не нанимался ко мне носильщиком, но я не тороплюсь покидать машину и заходить в дом, в котором горячо пожелаю остаться и понаблюдать за размеренной жизнью муравьев.

Приглаживаю волосы, поправляю футболку на груди и растираю ладони, чтобы разогнать кровь и избавится от волнения. Я будто проживаю развод, за которым меня ждет пропасть тоски и отчаяния. И ведь сам усложняю себе жизнь. Я бы могла нырнуть в объятия Ромы и поплакать в его сильных руках, но… но это было бы некрасиво? Подло к Тимуру, который взял и ушел, гордо вскинув подбородок. Каков собственник!

Во вспышке злости выпрыгиваю из машины. Рома тоже хорош. Где мой чемодан и сумка? Заманивает в дом? Провоцирует на глупость, о которой я и он пожалеем? А вот нет. Буду твердой в своем решении уйти. Не надо мне тут жертвовать друзьями и прочим.

Чемодан и сумку я нахожу на том же месте, где их и оставил Рома. В гостиной у окна. Наверное, стоит вызвать такси, раз мне тут бойкот объявили. Я только я лезу в телефон, как из столовой, что соединена с кухонной зоной, выходит Рома и вытирает руки полотенцем.

— Без обеда никуда не отпущу.

— Ром… — криво улыбаюсь. — Я не голодна.

Я лгу. Я не завтракала, и скоро меня накроет дикий голод со слабостью и тремором рук.

— Врешь, — Рома перекидывает через плечо полотенце. — Пошли. Ты едва на ногах стоишь. Перекусим сэндвичами с