останавливали их, уговаривали обосноваться в городках и заняться сельским хозяйством. Работники ХАВА радостно рапортовали в Кабул, что многие соглашаются уже после экскурсии по своему будущему жилищу. В течение одного-двух дней каждой семье выдавался участок орошаемой земли.

Помимо того, обе плотины были сопряжены с электростанциями, способными питать электричеством весь юго-запад Афганистана. Плотина Аргандаб располагалась довольно близко от Кандагара; плотина на Гильменде была возведена гораздо дальше – в местечке Каяки. На момент завершения работ она являлась одной из самых массивных земляных сооружений в мире, и за ней раскинулось 32-километровое водохранилище. Ниже по течению, на крутом берегу Гильменда американцы построили коттеджный поселок Каяки для своих инженеров и техников, напоминавший очаровательную курортную деревушку в Италии.

Когда проект был завершен, зарубежные специалисты уехали, и Каяки опустел. Больше здесь никто не жил, кроме итальянской супружеской пары. Инженер по фамилии Корриега присматривал за электростанцией. Ежедневно он спускался к плотине и проверял датчики, поэтому у него была уйма свободного времени. Корриега увлекся декоративно-прикладным искусством. Будучи превосходным мастером по металлу, он украсил все коттеджи безлюдного Каяки коваными перилами и водрузил в конце каждой улицы по изящному фонарному столбу. Кроме того, инженер кропотливо собрал тонны камешков, отсортировал их по форме и размеру – и замостил тротуары и пешеходные дорожки, выложив разноцветные камни в форме геометрических узоров. Покончив с дизайнерскими изысками, сеньор Корриега соорудил удивительно точную модель роскошного океанского лайнера – вплоть до шезлонгов, иллюминаторов и миниатюрных кают с крошечными кроватями и шкафами. Никто никогда не видел этот шедевр, за исключением нескольких афганских чиновников ХАВА, которые ежегодно приезжали из Лашкаргаха с семьями, чтобы провести в Каяки трехдневный праздник Курбан-байрам. Остальные 362 дня в году чета Корриега жила в городе-призраке.

Конечно, крестьянам – не вчерашним кучи, а исконным земледельцам – не нравилось, что власти перекрыли их реку, – но простолюдинов никто не спрашивал. Сам проект казался вполне успешным – например, в 1970 г. площади посевов увеличились с 77 тыс. до 145 тыс. гектар; но реальные результаты оказались гораздо скромнее ожидаемых. В долине осело лишь около 5500 кочевых семей. Кроме того, плотины были запущены еще в середине 1950-х гг. – но за несколько лет первоначальные рекордные урожаи снизились. Неграмотное распределение воды и плохой дренаж обусловили засоление почвы. Каналы забивались илом, сорняки поглощали сельхозугодья, огромное водохранилище превращалось в зловонное болото. Кочевники, расселенные в городках и деревнях, держались обособленно и нередко срывались с насиженных мест. К тому же в долине Гильменд постоянно вспыхивали точечные конфликты – и раньше их было гораздо меньше, ибо кучи просто пересекали эту местность, почти не контактируя с земледельцами; однако вынужденное соседство людей, ведущих настолько разный образ жизни, неминуемо провоцировало ссоры. Но самое главное – гильмендский проект не укрепил афгано-американские отношения.

В какой-то мере Вашингтон следовал тактике 1940-х – 1950-х гг. – тогда он отказался продать Кабулу оружие, несмотря на официальный запрос (1948) и личную просьбу Шаха Махмуда (1951). Очередная афганская попытка получить американское оружие провалилась в 1954 г. – и причины до сих пор обсуждаются. Согласно распространенной гипотезе, Кабул, вопреки желанию Вашингтона, не присоединился к капиталистическому лагерю, – в частности не примкнул к СЕНТО, в отличие от своих мусульманских соседей – Ирана и Пакистана. Кроме того, американцы боялись, что афганцы обратят их оружие против Пакистана.

Тем не менее Белый дом азартно соревновался с Кремлем за возможность диктовать свою волю клану Мусахибан. На заре 1950-х гг. Москва и Кабул подписали пару коммерческих договоров, а в 1953 г. – после смерти Сталина – в Афганистан хлынула американская помощь, необходимая для гильмендского проекта. СССР в ответ построил в Кабуле пекарню «Silo» и оплатил модернизацию текстильных фабрик на севере страны – но, конечно, этого было недостаточно. К тому времени западные державы глубоко проникли в образовательную систему Афганистана. Французы, немцы, британцы и американцы разрабатывали программы для средних школ, афганские студенты учили европейские языки – но никто не изучал русский. Кабульский университет сотрудничал с вузами Вайоминга, Индианы, Колумбии и Колорадо. Американские профессора работали в Афганистане, а молодые афганцы постигали в США тонкости агротехники, инженерного дела, медицины, юриспруденции и государственного управления. Образование – это культура, а культура – это идеология. Советский Союз тратил на Афганистан большие деньги, но не властвовал над умами и сердцами афганцев.

Осенью 1955 г. афганскую столицу посетили Никита Сергеевич Хрущев и Николай Александрович Булганин – они как раз возвращались в Москву из Индии. Тысячи кабульцев с изумлением глазели на людей, гордившихся тем, что они были атеистами. Мулл возмутил пышный прием зарубежных кафиров. Юноша по имени Себгатулла Моджаддеди пытался организовать в Кабуле антисоветскую демонстрацию (а согласно обвинению, еще и покушение на дорогих гостей) – но его бросили в тюрьму и держали там до 1964 г. Себгатулла был родственником хазратов Шорского базара – тех самых мусульманских лидеров, которые участвовали в свержении Амануллы. Впоследствии он сыграл определенную роль в афганской политике – но в 1955 г. власти расценили демарш Себгатуллы как досадную неприятность. Пока он томился в неволе, Хрущев и Дауд подписали во дворце Тадж-Бек соглашение о предоставлении Афганистану фантастического кредита в размере $100 млн. Помимо того, советская делегация подарила Кабулу госпиталь с современным оборудованием и новые автобусы.

США отреагировали на это безобразие, заключив с Кабулом сделку по созданию афганской национальной авиакомпании «Ariana Afghan Airlines». За год до этого Дауд запросил у Белого дома военную помощь, но здесь динамика «холодной войны» противоречила афганским амбициям. Пакистан являлся врагом Афганистана и союзником Штатов. Будучи членом СЕНТО и СЕАТО, он представлял собой жизненно важное звено в капиталистической «цепи», которая сдерживала советскую экспансию. Конечно, Вашингтон отказал Дауду – и тот обратился к СССР. Сперва Кабул приобрел у Чехословакии (участницы Восточного блока) оружие на $3 млн, а затем получил очередной долгосрочный заем в $32,5 млн на покупку танков, реактивных истребителей МиГ-17 и других самолетов (в том числе бомбардировщиков), а также вертолетов и стрелкового оружия, которого хватило бы для вооружения стотысячной армии. В Баграме выросла крупная авиабаза – в дополнение к двум другим, возведенным СССР на севере страны. Советские инструкторы взялись за обучение афганских военнослужащих. Новые советско-афганские соглашения о торговле и развитии подразумевали строительство нефтепроводов, цементных заводов и прочие инфраструктурные инвестиции. Некоторые иницативы не увенчались успехом, но Советский Союз обеспечил себе громкий информационный триумф, замостив улицы Кабула, – и тем самым выполнив проект, который Штаты ранее отказались финансировать.

Опасаясь, что Афганистан перейдет в Восточный блок, США в 1955 г. прислали дополнительную помощь – $25 млн на приобретение оружия, а также специалистов для реформирования системы образования и развития высшей школы. В противовес этому советская сторона основала Кабульский политехнический университет и укомплектовала его профессорско-преподавательским составом. Американцы отреагировали спонсированием работ по модернизации Кабульского аэропорта, а также затеяли строительство аэропорта в Кандагаре, который, по прогнозам, должен был стать одним из крупнейших в мире. К тому же Вашингтон планировал сделать кандагарскую воздушную гавань пунктом дозаправки грузовых самолетов, направлявшихся на Дальний Восток, в Юго-Восточную Азию и Австралию. Иными словами, Афганистан имел все шансы превратиться в процветающий центр международной торговли – тем более что в древности его города (например Балх) связывали отрезки караванных маршрутов Великого шелкового пути.

Узнав о намерениях Вашингтона, Советский Союз командировал в Афганистан геологов и инженеров для разведки нефти и природного газа. Они обнаружили залежи газа на севере и проложили трубопроводы для его доставки на электростанции и заводы, построенные СССР. Также афганский газ подавался в социалистические республики Средней Азии. Наконец, советские техники протянули в Афганистане более 950 км телефонных и телеграфных линий.

Всего за период до 1979 г. СССР выделил Афганистану свыше $1 млрд военной помощи и $1,25 млрд экономической помощи, а США – менее $500 млн. В период «холодной войны» американское и советское финансирование составляло 80 % афганского бюджет а.[578]

Кремль был настолько щедр, что в декабре 1959 г. в Кабул пожаловал американский президент Дуайт Эйзенхауэр. Он привез уже привычные афганцам многомиллионные гранты и кредиты, а также запустил новый инфраструктурный проект – асфальтированную дорогу от Кабула до Кандагара с мостами, необходимыми