— Откуда такая уверенность, вор? — прищурился Алба-удун и потянулся к топорам. — Я предупреждал, Хаджар-дан, нельзя верить человекам! Думаю, пришло время выпотрошить Шенси и узнать все, что тот…

Летея протянула гному яблоко и тот сразу перестали волновать любые вопросы, касавшиеся “человеков”. Спокойно хрустя фруктом, Албадурт достал флягу и уселся рядом с Шакхом.

— И это еще меня называют безумным, — процедил Абрахам. — Но, в целом, бородач задал резонный вопрос. На самом деле, я бы тоже сомневался в такой логике, если бы не простой факт — я видел несколько дневников путешественников.

— Откуда в библиотеке дневники путешественников? — поинтересовался Артеус.

— Ученики секты не всегда проводят… проводили время в замке, — ответил Шакх и немного побледнел. Как бы то ни было, пустынник действительно привязался к этой организации.

— И пара из них, к своей беде или к счастью, натолкнулся на одну из скрытых школ, — продолжил Шенси. — Все дневники — весьма старые. Даже старше, чем я сам, что, в некоторой степени, обнадеживает.

— Обнадеживает, старик? — взвился Шакх. — Если они старше тебя, то это означает одно — что больше туда никто не отправлялся.

— Либо, — не согласился Абрахам. — либо, это означает, что все те, кто нашел эти дневники и решил отправиться на поиски школы — не вернулись назад.

— Еще лучше! — Шакх залпом осушил флягу, оставив гнома недоуменно хлопать ресницами. — ты хочешь, чтобы кто-то отправился, на кануне самой масштабной войны Чужих Земель, в горы, на поиски не очень дружественно настроенной школы, эпохами прятавшейся от окружающего мира, учитывая, что никто оттуда не возвращался?

Абрахам приподнял шляпу, почесал макушку, и опустил ту обратно.

— Не совсем так, — протянул он. — К примеру, Летея не сможет присоединиться к поискам, потому что она — принцесса Звездного Дождя. Дома, где пройдет собрание домов и сект, желающих примкнуть к походу против ордена. Артеус отпадает сразу же — ему надо заниматься заклинанием. Иция… — Шенси с неожиданной нежностью посмотрел на шатер, где спала его… а кто она ему? — Иция не сможет… во всяком случае — не сейчас. Аэй нужно заниматься сектой, а мы с Гаем… немного пострадали в последней заварушке. Так что остаешься ты, как представитель могущественной секты, Албадурт, потому что…

— Для тебя Алба-удун, бесчестный вор, чья мать грешила со всем рогатым скотом!

— … вот именно поэтому. Ну и наш дорогой Хаджар, потому как в его удаче сомневаться уже никому не приходится.

— Удаче, — сплюнул Шакх. — из-за этой удачи мы лишились дома, друзей, родных и сколько-нибудь ясного будущего.

— Но не родных, мальчик, но не родных.

И опять тишина. И снова треск костра. Хаджар протянул ладонь, стараясь впитать его тепло. Он любил горы, но это не значило, что генерал не хотел забрать с собой хоть частицу того, что так сложно отыскать в местах, где земля пыталась дотянуться до неба.

— Есть карта?

Шенси молча достал из пространственного кольца несколько свитков.

— Очень примерные. И не забудьте, что у вас есть не больше десяти дней.

Хаджар кивнул. Он посмотрел на Летею и та ему улыбнулась. У принцессы даже сомнений не возникало, что её друг сможет вернуться обратно. Хаджар же с неожиданностью для себя ощутил нечто сродни тому, когда он впервые за долгое время отправился в приключение без Эйнена. Он уже настолько привык к тому, что воительница была рядом, что её отсутствие вызывало некий дискомфорт.

— И вообще, кто сказал, что я собираюсь куда-либо отправляться вместе c коротышкой?

— Как будто мне приятно общество дерьмо-кожаного и…

Хаджар устало потер виски, после чего позволил тропе ветра подхватить своих попутчиков.

Глава 1700

Албадурт поежился от холода и оглушительно чихнул. С каждым шагом утопая в снегу едва ли не поп пояс, он пытался все туже укутаться в меховую накидку.

Дул ветер.

Он гнал с северо-запада вязкие, темные тучи, укрывавшие заснеженные пики бесконечных каменных волн покровом серого марева. Ни солнца, ни звезд, только камни, спрятанные под белоснежным саваном и мрачное небо, напоминавшее те самые камни. И ветер. Свободный и дерзкий. Он не заигрывал, не отплясывал вокруг, пытаясь выслужиться принесенной прохладой в погожий день.

Нет, здесь он — король. И все вокруг — его владения. Ему не требовалось ни выслуживаться, ни заигрывать, он свободно реял над просторами горных пиков, пронзая собой гранитные облака и уносясь куда-то ввысь, чтобы вернуться вновь, принеся очередную порцию колючего льда.

Хаджар вдохнул свежий воздух полной грудью и с радостью подставил лицо небольшому порыву снежного бурана. За десятилетия в южных долинах, он уже успел забыть, как сильно соскучился по северу и горам. По местному суровому, но простому укладу.

Гном чихнул и снова поежился.

— Проклятые горы, — проскрипел он сквозь дрожавшие зубы. — мы уже вторые сутки здесь блуждаем и все ради чего?

— Ради того, — Шакх, укрываясь капюшоном от встречного ветра, шел сзади, аккуратно следуя в оставленной Алба-удуном колее. — чтобы понять, что не все гномы любят горы. Что довольно странно, коротышка, учитывая то, где вы живете.

— Мы живем под горой, дерьмо-кожаный, а не над горой, — зубы гнома так сильно стучали, что приходилось потратить несколько мгновений, чтобы понять, что именно он говорил. — Там, где тепло, сухо, пусть иногда и не очень, но в основном — тепло и сухо.

И словно в подтверждение слов на небе громыхнуло и сверкнула короткая вспышка где-то со стороны западных пиков, похожих на несколько когтистых лап, застывших в попытке дотянуться до небес. Если верить песням, записанным нейросетью, эти горы-лапы — воспетые в мифах лапы волка Феденрира — одного из родственников Мэб, павших в бою Небес и Земли.

Вроде как волк умудрился то ли перед смертью, то ли перед пленением в какой-то пещере — уничтожить Миристаль, чем вызвал приступ гнева Черного Генерала, стоившего жизни бесчисленному множеству богов, духов, смертных и демонов.

— И только варвару все ни по чем, —