катка немецкой машины. И если к нему будут вопросы по поводу самовольного оставления позиций… Что ж, он готов на них ответить.

Едва люди поняли что их командир дал команду отступать как большая часть его солдат, все наспех собранные в сводную роту ещё вчера, пустились бежать к зарослям словно заправские бегуны. Откуда только силы взялись, буквально пятки сверкали! Лейтенант только проводил их взглядом и промолчал, проглотив мысленные ругательства в адрес таких «гнилых» подчинённых. А вместе с ним остались «старики» и несколько пришлых, которым он приказал нести немногочисленных раненых. По хмурому виду и злым взглядам было заметно что такой приказ новым подчинённым явно не понравился но тут Питерс уступать не собирался, твёрдо вознамерившись добиться исполнения своей воли.

Немцы как-то подозрительно притихли, видимо, тоже приходили в себя, и Юджин невольно понадеялся что тем сейчас не до них. В какой-то степени его надежда оправдалась, было относительно тихо, не стреляла артиллерия или миномёты, не грохотали пулемёты. Только в небе вели свою собственную войну самолёты, временами падая к земле огненными факелами… Но как только остатки его людей вылезли наружу и двинулись по следам сбежавших товарищей то возникла другая проблема. Снайперы!

Точнее, это он понял не сразу. Сначала рядом свистнула пуля но Питерс решила что она шальная. Расстояние до противника далеко, примерно миля, не меньше. Поэтому и не стал дёргаться, сосредоточившись на том чтобы помочь сержанту Барнсу, которого снова контузило близким разрывом. Но внезапно один из его солдат, неохотно тащивший раненого, вскрикнул от боли и свалился вместе с ним на землю. Обернувшись, Юджин увидел как носильщик, раненый в бок долговязый парень, с трудом встал на ноги и с отчаянием отбросил винтовку. Даже не посмотрев на своего раненого товарища тот быстро пошёл к зарослям, явно не собираясь больше задерживаться на простреливаемой и открытой местности. Раненый, такой же «новобранец» как и те дезертиры, от боли потерял сознание и неподвижно лежал на земле.

На миг в лейтенанте всколыхнулось сострадание но память тут же напомнила ему как вели себя эти так называемые «солдаты». И вот таких он должен спасать, подвергая опасности других⁈ Стиснув зубы от злости Юджин молча отвернулся и пошёл дальше, помогая Барнсу. Если бы эти трусы сражались как положено настоящим воинам… Что ж, сами виноваты.

Его мрачные мысли прервал чмокающий звук и сержант Барнс, вскрикнув от боли, свалился на землю, схватившись за бедро. Только потом до него снова донёсся отдалённый звук выстрела. Какой-то немецкий ублюдок устроил за ними охоту! Юджин быстро обернулся назад, пытаясь найти стрелка, но безуспешно, тот наверняка хорошо замаскировался. Тут же недалеко от них упал ещё один солдат, тащивший раненого. Значит, двое снайперов? Или один, но очень быстро стреляет?

— Барнс, лежи тихо, я сейчас тебя понесу! — быстро сказал присевший рядом с сержантом Питерс, то и дело оглядываясь.

Со злости выпустил назад очередь в никуда, положил пулемёт на землю и бегло глянул на рану боевого товарища. Крови оказалось мало, нога двигалась. Значит, вену не задело, кость тоже. Сквозное ранение через мякоть? Видимо, так. Надо бы перевязать, но сейчас оказывать ему помощь на открытом месте было бы самоубийством. Придётся тащить его до ближайшего укрытия, потому что бросать своего помощника, который всячески пытался облегчить ему командование подразделением, самое последнее дело. Барнс не какой-то там потенциальный дезертир, вроде тех трусов что сбежали впереди всех, и Юджин был намерен сделать всё от него зависящее чтобы сохранить тому жизнь.

— Господин лейтенант, это чертовски плохая затея! — простонал раненый, кусая губы чтобы не кричать от боли в ноге. — Снайперы только этого и ждут! Бросьте меня и уходите, пока в вас тоже не понаделали пару лишних дырок! Отвоевался я, сэр…

— Заткнись, сержант, это приказ! — прорычал Питерс, прекрасно понимая что Барнс прав.

Но он просто не мог его бросить! Не мог и всё! Чувствовать себя на прицеле у невидимого стрелка было отвратительно, всё тело напряглось в ожидании удара пули, но Юджин собрал всю свою волю и, не обращая внимания на опасность, сумел взвалить себе на плечи тело подчинённого. Тот обхватил его сзади руками за шею и тихо стонал, уговаривая командира не заниматься глупостями и спасаться самому. Остальные «старики», которых осталось всего ничего, тоже помогали друг другу идти и не могли заниматься только Барнсом. Да и скучиваться нельзя, чем больше цель тем легче в неё попасть. Уже с тяжёлым сержантом на спине Питерс посмотрел на пулемёт, лежащий на земле. Очень не хотелось его бросать, верное оружие столько раз спасало ему жизнь. Ладно, попробуем! И осторожно нагнулся, чтобы взять его в руки.

Тяжёлая ноша буквально согнула его, когда он взял «Bren» в руки и прижал к груди словно ребёнка. Сам Барнс был крепким мужиком, а вес снаряжения обоих, да ещё и пулемёт… Сил хватало только чтобы медленно идти вперёд, не было и речи о каких-то резких рывках, затруднявших прицел вражеского стрелка. Снова удар пули и болезненный крик одного из солдат. Но тут Юджин больше ничем не мог помочь, оставалось лишь сцепить зубы и идти вперёд, молясь Богу о чуде…

Из-за того что он шёл согнувшись и голова была опущена вниз Питерс прекрасно заметил как прямо под его ногами взрыхлилась земля от попадания пули. Чёрт, ещё бы пару дюймов и неведомый мерзавец попал в него! Надо бы ускориться, но никак, тяжесть ноши не позволяла.

Между тем спасительная зелень приближалась, ещё минута-две и он сможет перевести дух… Скорее! Шуххх! Что-то очень сильно дёрнуло его за кобуру и отшвырнуло её прочь вместе с револьвером, оставив на поясе только ремень. Сама кобура была наполовину разорвана пулей, выпавший «Webley» лежал на земле со вмятиной на закруглённой рукоятке. Нечего было и думать поднять его. Руки заняты да и, честно говоря, на войне от него мало толку, в отличии от пулемёта.

Похоже, эта немецкая сволочь специально играет с ним! Ну конечно, так и есть! Стреляет максимально близко, но так чтобы не задеть а только нагнать страху. Заставить бросить товарища и бежать, радуя врага своей трусостью. Ну уж нет, невидимый нацист не увидит этого жалкого зрелища! Он спасётся вместе с Барнсом или они оба останутся на этом перепаханном воронками поле.

Опять выстрел и ещё один его солдат в нескольких метрах левее беззвучно падает лицом вниз, роняя оружие. Это «старик», бывший лондонский почтальон Пирсон, хороший парень и неплохой стрелок, нашёл