уже как бы не перегнал сына, потому что ему доводилось практиковать куда больше, да и знания, накопленные в бытность хирургом, никуда не делись. Только теперь он оперировал не скальпелем, а магией.

Прибыл Илья Владимирович ближе к обеду, наверняка рассчитывая на него остаться. И я его прекрасно понимал: в пятизвездочном ресторанном рейтинге блюдам Ольги Даниловны можно было спокойно ставить все десять. Даже если она готовила что-то простое, то на выходе получалось такое, что пальчики оближешь. Недаром Серый не торопился отказываться от комнаты в поместье, хотя дом в «Вишневом Саде» за собой застолбил.

— Ярослав, так о чем ты с нами хотел поговорить? — спросил Илья Владимирович, когда мы вышли в парк. — Такая таинственность. «Нетелефонный разговор». Боялся, что подслушают какой-то секрет?

— И это тоже, — согласился я. — Но мне еще надо было, чтобы вы глянули на мой источник. Помните я говорил, что после попадания в зону без магии он немного изменился?

— С твоей стороны лезть туда было форменным идиотизмом, — не сдержался Давыдов-старший перед тем, как прищуриться чтобы меня осмотреть. — Стенки все еще рыхловаты, хотя прошло уже больше недели.

— Рыхловаты, как после ритуала?

— Пожалуй, да, — после небольшого раздумья согласился Давыдов-старший.

— Это сейчас, а поначалу рыхлость была побольше, — поправил его Тимофей.

— А чего раньше не сказал? — удивился я.

— Ты не спрашивал. Я же не знал, хочешь ли ты, чтобы об этом знали, или нет, — пояснил Тимофей. — Ничего опасного не было. Источник потихоньку восстанавливается.

— Он не просто восстанавливается, он стал больше.

— Не хотел бы тебя пугать, но мы, в том числе, восстанавливали доступ к магии тем, кто побывал в таких зонах без магии, — сказал Давыдов-старший. — Источник уменьшился у всех и эластичность каналов не всегда удается вернуть. И я тебе об этом говорил, между прочим, Ярослав. Так какого черта тебя туда понесло? Хочешь искалечиться?

— Я просто почувствовал, что так надо, — сказал я в свое оправдание. — Я не был там долго, ничего непоправимого не случилось.

— Вот когда стенки источника окончательно придут в порядок, тогда и можно будет сказать, что все хорошо и ничего непоправимого не случилось. Но пока об этом говорить рано. И если ты хотел с нами проконсультироваться, наверное, рассчитываешь на то, что мы одобрим такие эксперименты? Так вот, не одобрим.

— Илья Владимирович, все кланы, у которых есть доступ к таким зонам, там экспериментируют.

— Но не на себе же?

— Почему вы так уверены? Думаете, высокий уровень магии у топовых кланов взялся на пустом месте? Даже с точки зрения обычной теории вероятности в любой семье рождаются дети как с низким, так и с высоким уровнем магии. А что мы видим в нашей верхушке? Магии или много, или очень много.

Давыдов-старший нахмурился, Тимофей же внезапно сказал:

— Пап, а ведь Ярослав прав. Ты можешь хоть кого-то из крупных семейств припомнить с низким уровнем магии?

— Вопрос не ко мне, — проворчал Давыдов-старший. — Делать мне больше было нечего, как отслеживать уровень магии у кого-то. Я и сам не так давно стал магом.

— Причем не просто магом, а магом с впечатляющими данными, — напомнил я. — Но к делу это не относится. Мне кажется, что зоны без магии работают как ритуал Ступеней. Во всяком случае, применяю я сейчас те же зелья, и те же упражнения, что и после ритуала. И единственное, о чем переживаю: может так случиться, что срочно понадобится одномоментно выплеснуть много магии.

— И тем не менее, если ты хочешь заручиться нашей поддержкой, как целителей, то я тебе сразу скажу — я против таких экспериментов.

— Погоди, папа, не горячись, — вмешался Тимофей. — Ярослав, ты же сейчас о Полине думаешь?

Похоже, о Полине постоянно думал только Тимофей, но я не стал ему на это указывать, потому что перспективы вырисовывались куда как интереснее, чем толчок в развитии одной из моих учениц. И получить поддержку со стороны одного из целителей для меня было сейчас бесценно.

— О Полине в том числе.

— Вот, — повернулся Тимофей к отцу. — У нее может запуститься рост после встряски.

— Может не запуститься, а источник схлопнется, — непримиримо бросил Давыдов-старший. — Заниматься такими экспериментами и безответственно, и безнравственно.

Разговор ему не нравился. Он считал своим долгом предотвращать все, что могло навредить потенциальному пациенту. А зоны без магии совершенно точно были опасны. И с его точки зрения, и с моей. Но я же не собирался ничего там делать бесконтрольно.

— Вы же помните, Илья Владимирович, иногда бывает, что капля — лекарство, а ложка — яд? Так почему бы нам не использовать лекарство по капле? Мы же не будем его горстями жрать. Зашел в зону, постоял немного — вышел.

— Ярослав, ты опять собираешься туда лезть? — нахмурился он.

— До следующей ступени не полезу. — Покрутил я головой. — Уверен, толку не будет. А вот после нее…

— А сейчас ты с нами договариваешься, потому что хочешь засунуть туда другого человека?

— Полину? — с надеждой уточнил Тимофей. — Пап, там реально может получиться прорыв, а при неудаче просто вернем все как было. Она мне неоднократно жаловалась, что не может с таким источником ни на что серьезное замахнуться.

— А это, по-твоему, несерьезное? — приподнял брови в деланом удивлении Давыдов-старший и обвел парк рукой. — Это громадная работа же.

— Да только сделанная по большей части с накопителями. А Полина говорила, что работать с заемной энергией куда сложнее, чем с собственной, — Тимофей набычился, смотря на отца так, будто тот покушался не на возможность Полины обрести магию, а на ее жизнь. — Я уверен, что ей надо дать шанс.

— Идиотизм, посмотрю, заразен, — недовольно сказал Давыдов-старший.

— Да почему идиотизм? — возмутился Тимофей. — Ярослав не зря же с нами советуется, он хочет, чтобы все было под контролем. Что страшного может случиться? Пап, мы вытягивали даже тех, кто остался вообще без магии.

— Тим, не в этом случае. При неудаче Полина может остаться без магии вообще даже после нашего вмешательства. Вот вы апеллируете к опыту крупных кланов, но забываете, что их опыт набирался не один день и даже не один год, а века. Нам бы хоть одним глазком заглянуть в их записи, тогда было бы, о чем говорить.

— Не дадут, — заметил я. — Конечно, можно залезть туда без разрешения, но это нужно знать, где они лежат. Клановые архивы можно просматривать годами.

— А если действовать скрытно, то и десятилетиями, — заметил Давыдов-старший. — И тем не менее эти документы нам нужны. Нет, мальчики, я против неоправданного риска. Документы есть, значит, их можно раздобыть. Не хотят делиться добровольно — украсть или подкупить кого, чтобы вынесли.

— Значит, вы против риска, но не против воровства? — удивился я.

— Украсть в данной ситуации безопасней, — невозмутимо ответил Давыдов-старший. — Или ты предпочитаешь повторять чужой путь опытов? Боюсь, у нас столько подопытных не наберется, а принудительно кого-то постороннего привлекать — создавать проблемы с Императорской гвардией и с самим императором. — Он сурово посмотрел на сына. — И чтобы я не слышал об экспериментах над Полиной, пока у вас на руках не будет чего-нибудь удобоваримого. Я понимаю, что вы ей желаете добра, но так и сестра ей дурного не желала, но проблему создала. А вы можете усугубить неизвестно до какой степени. Поэтому пообещайте Полину не трогать, пока не будете уверены в результате. Мы вон до сих пор не знаем, как пребывание в этой зоне отразится на Ярославе через год, два, десять. Догадки и интуиция — это хорошо, но они должны подкрепляться чем-то посущественней.

В его словах было здравое зерно. То, что мне кажется очевидным, может таковым не являться. Даже если развитие силы магии значимых кланов зависело от зон, к нужной технологии они шли методами проб и ошибок, и кто знает, не ошибочно ли мое предположение?

— Я вас понял, Илья Владимирович. Не буду пороть горячку. Идея обворовывать другой клан мне не нравится, но, кажется, тут без вариантов.

— Думаешь совесть замучает? Выбери тех, с кем у тебя конфликт, — подмигнул мне успокоившийся Давыдов-старший. — Тех же Глазьевых, к примеру, или Ждановых. Последние нам вообще сильно задолжали за штраф.

Речь шла о штрафе, который наложили за несанкционированное излечение Анастасии Ждановой от наркозависимости. Серый до сих пор пыхал от злости, когда про него вспоминал, пусть мы заплатили не Ждановым, а в казну.

— Мы у них поселок отжали, — пожал я плечами. — Желание отомстить понятно.

— Но не простительно. Потому что отжали не просто так, а за преступление против нашего клана.

Раньше мне казалось, что Давыдов-старший флегматично отнесся к попытке с ним расправиться, но сейчас я видел, что он не только не забыл, но и готов отомстить еще раз,