Пулей долетев до ветлечебницы, я ворвался внутрь. Встревоженная миссис Терри вышла из кабинета мне навстречу.

– Что такое, Джек? – Она по моему лицу поняла, как все плохо.

– Скелет заболел, – сказал я. – Всерьез заболел.

– Где он?

– На улице, сидит в тележке.

– Какие у него симптомы? – Она метнулась ко мне из-за стойки регистрации. По дороге на улицу я успел рассказать о слабости Скелета, крови из носа и рвоте с кровью. Увидев его, она сразу сказала:

– Тащи его внутрь.

Я взял Скелета на руки, миссис Терри открыла нам дверь и провела меня в операционную. Женщина, сидевшая в зале ожидания, изумленно уставилась на нас.

– Клади его на операционный стол, – скомандовала миссис Терри и вышла из кабинета. Минуту спустя она вернулась с врачом и, пока он мыл руки, измерила Скелету температуру.

– Ну, что у нас сегодня стряслось? – спросил врач. Его жизнерадостный тон должен был немного меня успокоить, но не успокоил.

Он осмотрел рот, глаза, нос и уши Скелета, послушал его сердцебиение и нахмурил брови. Судя по лицу врача, ему явно не понравилось то, что он увидел и услышал.

– Нужно взять у него кровь и сделать кое-какие тесты, – сказал он.

– Что с ним? – спросил я.

– Пока неясно, но у меня есть некоторые подозрения.

Миссис Терри выбежала из кабинета и спустя минуту вбежала обратно со всем необходимым, чтобы взять кровь. Видя, как она торопится, я занервничал еще больше.

Врач выбрил участок на передней лапе Скелета, а миссис Терри перевязала кожаным ремнем лапу чуть повыше выбритого места. Он ввел в кожу пса иголку, и я смотрел, как кровь выкачивается из вены. Взяв сколько нужно, врач передал шприц миссис Терри и сказал:

– Мне нужен общий анализ и анализ на токсины.

Миссис Терри взяла шприц и вышла. Врач повернулся ко мне.

– Врать тебе не буду. Он серьезно болен. Вялость у собак – всегда плохой признак, а ему к тому же трудно дышать. Еще у него жар. Он мог наглотаться крысиного яда?

Крысиного яда?

– Нет, сэр.

– Как насчет антифриза, отбеливателя, растворителя для краски?

– Нет. Вы думаете, он отравился?

– Вполне возможно. Кровь из носа и рвота, наряду с другими симптомами, предполагают отравление крысиным ядом, но есть и другие варианты. Рассмотреть нужно все.

Словно по команде, Скелет закашлялся. Врач чуть приподнял его, чтобы он не задохнулся. Скелета вновь вывернуло, и я опять увидел кровь. К моему удивлению, врач собрал рвотные массы в пробирку и вышел из комнаты. Тогда я и разрыдался. Меня убивало осознание, что моя собака могла отравиться. Если это так, он может умереть. Выходит, я спас его от истощения, только чтобы увидеть, как он умрет? Где он мог найти крысиный яд? Насколько я знал, папа, не считая спрея от муравьев и тараканов, никаких других ядов в доме не хранил, потому что папин младший брат в детстве наглотался чего-то такого. Я пытался понять, как Скелет мог отравиться, но так и не понял. Вернувшись, врач сказал:

– Я абсолютно уверен, что он наглотался крысиного яда. У него бледные десны, внутреннее кровотечение, рвота и проблемы с дыханием.

– Он умрет? – спросил я, чувствуя, как подступает паника.

– Пока не могу сказать. Все зависит от того, сколько он проглотил. Понадобится долгое лечение.

Миссис Терри вошла в комнату с капельницей, чтобы начать переливание крови.

– Какое?

– Похоже, это так называемый антикоагулянтный родентицид. Он нарушает способность организма вырабатывать витамин K, от которого зависит свертываемость крови. Лечение, по большей части, представляет собой переливание крови и насыщение организма витамином К1.

– А вы не можете просто промыть ему желудок? – спросил я.

– Это не поможет. Он отравился дня два назад. Эффект виден не сразу.

Я наклонился и нежно обнял Скелета, которому было слишком плохо, чтобы он мог ответить взаимностью. Я злился на себя, что не отнес его к ветеринару утром, хотя, может быть, разницы уже не было. Я спросил об этом врача, и он ответил, что это не имело значения, но я не знал, правду ли он говорит.

– Думаю, нужно оставить его здесь на несколько дней, – заключил врач, и я снова подумал, как буду платить. На это должно было уйти, пожалуй, несколько сотен долларов, а у меня даже примерно не было ничего подобного. Когда Скелета подрал Сатана, счет оплатили родители моих друзей, но сейчас я ничего не мог сделать, кроме как договориться с врачом.

– Есть идеи, как он мог наглотаться яда?

Я покачал головой.

– Нет. Мой папа не хранит дома ядов.

Врач обеспокоенно посмотрел на меня и спросил:

– Ты знаешь кого-нибудь, кто хотел бы его отравить?

Мне не пришла в голову такая мысль, но внезапно я понял, что это единственное объяснение.

Кто-то отравил мою собаку. Я не знал, ради чего – чтобы причинить боль Скелету или мне. Впрочем, это было связано. Я мог представить, кто это сделал. Конечно, Томми или Карл. Может быть, оба.

– Мне кажется, я знаю двух человек.

– И кого же?

Когда я ответил, врач сказал:

– Томми Гордон, возможно, и мог, но Карл Хикс? Он из хорошей семьи. Зачем ему заниматься подобным? Его брат – офицер полиции.

Люди всегда судят других по впечатлению, а детей – по тому, кто их родители. Отца и мать Карла я никогда в жизни не видел, но их младший сын был чудовищем, и старший тоже. Тот факт, что он носил полицейскую форму и что его родителей уважали в городе, ничего не менял. Каждый ребенок это понимал, но взрослые, кажется, забывали. Каким бы замечательным ни был ветеринар, лечивший мою собаку, я просто не смог бы ничего ему объяснить.

– Оба могли, – просто сказал я, – уж поверьте.

Потом мы обсудили, во сколько обойдется счет. Врач сказал, что примерно в триста долларов, в зависимости от того, когда Скелета можно будет забрать домой. Он видел, что меня волнует этот вопрос, поэтому добавил:

– Будем решать проблемы по мере поступления.

Он улыбнулся мне, но совсем не так ободряюще, как, наверное, хотел.