Шрифт:
Закладка:
С этими словами он пнул закрепленный на краю энергетический диск.
Ничего не добился, лишь ушиб ногу.
Выругался, наклонился, отодрал диск вручную и швырнул в пропасть. Тот повис, болтаясь и раскачиваясь на истончающемся на глазах шнуре силы, пока не оторвался окончательно.
Следом в черноту полетел потерявший опору сложенный велосипед.
– Но где же Тей? – пробормотала Темея, недоумевающе наблюдая за действиями главы.
Ее муж соображал быстрее. Его кулаки сжались и снова разжались в бессилии.
За главой стоял Совет старейшин. Четтим никогда ничего не делал просто так. Все на благо Аламеды.
И если сейчас он решил что так будет лучше… Что ж. Так тому и быть.
– Наших дорогих Атехейна и Аметист больше нет. – сочувствующе сообщил глава помертвевшей матери. – Оттуда, куда они попали, не возвращаются.
Тишину подземелья огласил безутешный вопль. С потолка посыпалась труха, Гехедж поспешно ухватил жену в охапку и потащил прочь от опасного участка.
Его взгляд зацепился за сияющий в стене кристалл. Кажется, он был активирован!
Воровато обернувшись на Четтима, который все что-то высматривал на той стороне, отец семейства Кутехи выдернул из стены записывающее устройство и сунул его в карман плаща, после чего понес потерявшую сознание от переживаний жену дальше, к выходу.
То, что он промолчал, не означало, что Гехедж со всем согласен.
Глава 19
Темнота, окружившая Ами, поначалу испугала ее. Правой рукой девушка все еще стискивала горловину мешка – жесткая холщовая ткань впилась в ладонь, намекая, что все происходящее более чем реально, и она вовсе не потеряла сознание и не умерла.
Другая рука была зажата между телом Аметист и чем-то теплым.
И дышащим. Испуганно и прерывисто.
– Тей? – неуверенно позвала она, не представляя что будет делать если это все же окажется не он.
– Я, – отозвался парень глухо куда-то ей в макушку.
Ами чуть не упала от облегчения.
Удержали от падения плотно обвившие ее руки – и осознание того, что она понятия не имеет, где они находятся.
Не упали же они, в самом деле, в пропасть?
Вокруг полыхнуло, да. А потом?
– Где мы? – озвучил ее мысли Атехейн, щелкая пальцами. Тоненькая молния озарила небольшой пятачок совершенно ровного пола, за пределами которого вились уже знакомые им символы, закручивающиеся спиралью вокруг чистого участка.
Только вот скала куда-то подевалась. Больше всего материал под их ногами напоминал мрамор или стекло, только матовое, не скользкое и непрозрачное.
– Не знаю. – честно ответила Ами, не без усилий выпутываясь из крепких объятий. Не понять, защитить ее парень пытался, или одному ему оставаться было так же страшно, как Ами, потому и цеплялся изо всех сил. – Пойдем посмотрим.
Она тоже вызвала свет и многозначительно подняла глаза на спутника. Нить снова изогнулась, притягиваясь к невидимому объекту где-то неподалеку. Она дергалась и рвалась с пальцев, как нетерпеливый кот, и Ами не стала упорствовать, а послушно сделала несколько шагов вперед, пока не уперлась в постамент.
Подозрительно знакомый постамент.
Только не каменный, а металлический!
Такого количества металла разом в одном месте Ами еще не видела, а потому ей понадобилось некоторое время, чтобы поверить в то, что сообщал ее дар. Девушка провела пальцами по поверхности, и вслед за кончиками ее пальцев потянулась все разгорающееся зарево активизирующихся символов.
– Приветствую, участник программы «Ковчег». Начинаю расконсервацию. – сообщил неожиданно откуда-то сверху приятный женский голос, и постамент натужно загудел, впитывая все больше энергии из Ами, пока девушка не пошатнулась и не отдернула руку, понимая, что еще чуть-чуть и она упадет в обморок от истощения.
Только тогда она сообразила оглядеться. В помещении постепенно становилось все светлее, уже можно было разглядеть стены из того же матового стекла, местами прозрачные, местами нет, и темнеющие по ту сторону коридоры, и высокий белоснежный потолок, который засиял будто бы сам по себе, без ламп. Или это и была одна огромная лампа?
– Кто здесь? – подрагивающим голосом выкрикнул Атехейн. Его вопрос подхватило эхо и разнесло по просторному залу.
Ему никто не ответил, мерное гудение продолжалось, но свет постепенно тускнел.
– Кажется, ему мало моей энергии. – прошептала Ами, с опаской и восторгом косясь на постамент. – Может, ты добавишь?
– А если оно рванет? – закономерно засомневался эшемин.
– Хуже не будет. – рассудительно возразила Ами. – Мы неизвестно где, сообразят ли твои родители, как нас вытащить – вопрос. А если эта неведомая штука заработает в полную силу, у нас появится шанс послать им весточку. Я кажется знаю, что значит расконсервация.
– Да ну? – скептически прищурился Тей, но руку на постамент положил. Тот загудел веселее, видимо энергия парня пришлась ему по вкусу.
– Читала в человеческом архиве. Некоторые корабли, когда доставляли переселенцев на новую планету, консервировались. На случай, если потом придется улетать. Нашему такое не грозило, но в инструкции по эксплуатации сохранилось упоминание разного порядка действий при приземлении.
– Ты хочешь сказать, что это ваш корабль? – не скрывая скепсиса, поморщился Атехейн. – Не сочти за оскорбление, но вряд ли. Здесь, в центре Аламеды…
– Я думаю, это ваш корабль. – подчеркнула Ами голосом отличие в формулировке. – Впрочем, какой смысл спорить, если мы скоро узнаем наверняка, чей он и что это вообще.
Словно в ответ на ее слова, над постаментом засветился небольшой кристалл. Он поднялся выше, давая понять, что трогать его не стоит, и вспыхнул ярче, превращаясь в сверкающую пыль.
Искорки не разлетелись, а приняли форму человеческого лица.
Или эшеминского лица?
Когда оно состоит из миллиона светящихся точек одного ослепительно-белого цвета, поди пойми разницу.
– Пожалуйста, приложите ладонь к сканеру – произнёс все тот же голос. Последнее слово Ами не поняла, но перед ней из пола выросла неожиданно тонкая плита. Тоже вроде бы металлическая. И на ней зажегся синим отпечаток пятерни. Тут особого ума не требовалось. Девушка послушно приложила руку, игнорируя выразительную мимику Атехейна, который чуть у виска уже не крутил, намекая, что
