сама смерть своим появлением пробудила любовь. Не бывает одно без другого. Без смерти не может быть развития и жизни, и без любви их тоже не может быть. Как жена любит мужа, а муж жену. Как мать любит дитя, а дитя – мать. Как все живое любит жизнь. Не может любовь без смерти, ибо жива любовь только от осознания конечности бытия, от того, что она не вечна.

Любовь перерождается в пламени смерти снова и снова, чтобы опять умереть и снова возродиться, давая смысл всему живому.

И как символ этого возрождения, как символ всепобеждающей любви, одерживающей ежедневную победу над смертью, и возник Черничный замок.

Кто-то говорит, что такова была последняя мечта Демиурга, а кто-то, что это последний след его души в этом мире, но Черничный замок стоит испокон веков и всегда в нем живет та пара, что является символом любви для всего живого в этом мире».

* * *

Каз на некоторое время замолчала, сидя с закрытыми глазами. На ресницах в свете от пламени небольшого костра блестели слезы.

– Я не поняла, там бессмертные что ли живут? Боги? – спросила Беска.

– Ничего ты не поняла. Любовь и смер-р-рть неразлучны. Пар-р-ра, которая живет в Чер-р-рничном замке, умир-р-рает, как и все смер-р-ртные. И да, они боги, потому что их любовь заставляет мир-р-р жить. Пр-р-ридает смысл всему. Они показывают, что любовь жива, что она здесь, р-р-рядом с каждым.

Каждые тр-р-ри года в Черничный замок пр-р-ри-ходили пр-р-редставители всех нар-р-родов на тр-р-ра-диционный осенний бал. Именно тогда любовь Чер-р-рничного кор-р-роля и кор-р-ролевы зажигала чудо божественного огня, котор-р-рый будет согревать землю и души еще тр-р-ри года во время зим, спасая мир-р-р от смер-р-рти. О, что это были за балы! На них цар-р-рило настоящее волшебство, котор-р-рое может пор-р-рождать только любовь. Мне мама р-р-рассказывала. На это вр-р-ремя пр-р-рекр-р-раща-лись все спор-р-ры и вр-р-ражда между племенами, и на балу пр-р-режние соперники мир-р-рились. Там заключались союзы и бр-р-раки. Туда пр-р-риходили такие обитатели той стор-р-роны, в существование котор-р-рых, если не видеть самому, и повер-р-рить-то невозможно. Если огонь зажигался, то все пр-р-разд-новали, смеялись, пели и танцевали несколько суток подряд.

– Что значит «если зажигался?» А бывало иначе? – удивился Слава.

– Конечно! Один из супр-р-ругов мог умер-р-реть от стар-р-рости, и тогда существа с той стор-р-роны пр-р-риходили и уносили с собой тело или тела умер-р-рших кор-р-ролей и кор-р-ролев. С тр-р-раурной пр-р-роцессией уходили и те из королевской четы, кто остался жив, но это случалось р-р-редко. Втор-р-рой супруг не часто пер-р-реживал свою р-р-родную половину, ведь их любовь была истинной. Пр-р-разд-ник тогда все р-р-равно случался, но с большой долей грусти. На нем Чер-р-рничный замок сам выбир-р-рал следующих кор-р-роля и кор-р-ролеву из числа присутствующих на балу.

Случалось и такое, что огонь пр-р-росто не зажигался. Потому что любовь иссякла и больше не способна быть символом для остальных. Тогда пар-р-ра покидала замок, а тот выбир-р-рал себе новых жильцов, и уже новые кор-р-роль с кор-р-ролевой зажигали огонь.

Так было испокон веков, и все малые народы долины даже не пр-р-редставляли, как жить иначе.

– Судя по трагичности в твоем голосе, что-то случилось с замком? – спросила Беска.

– Он исчез. Последнюю кор-р-ролевскую чету в нем убили. Мы до сих пор не знаем, кто и зачем это сделал. Потому что завидовать участи обитателей замка сложно: власти-то никакой, а ответственность огр-р-ромная: жить все вр-р-ремя на виду, зная, что за отношениями следит весь мир. Да и никакой бор-р-рьбы за трон не могло быть – пр-р-рава наследования не существует. Чер-р-рничный замок сам выбир-р-ра-ет кор-р-ролей и кор-р-ролев.

В общем, в замке впер-р-рвые пролилась кр-р-ровь его обитателей, и он исчез. Сначала нам казалось, что до следующего бала, где он явит нам новую пар-р-ру. Но, когда все пр-р-ришли на бал, то Чер-р-рничный замок не появился. Впер-р-рвые новые кор-р-роль и кор-р-ролева не были избр-р-раны, и огонь не зажегся. На наши земли опустилась жесточайшая зима, которую смогли пережить далеко не все.

Тогда мы р-р-решили, что замок исчез навсегда.

А еще через несколько лет пр-р-ришла ар-р-рмия людей. Тамошние кор-р-роли тоже бывали на балах и, как выяснилось, давно облизывались на нашу плодор-р-родную долину как на лакомый кусок. Они втор-р-рглись сразу с двух сторон – с запада и север-р-ра. Мое племя тогда жило у самых гор-р-р, и мы встр-р-ретили врагов пер-р-рвыми. Хотя каких вр-р-рагов – мы вышли с угощениями, а люди выхватили мечи. Тогда погибли мои р-р-ро-дители, а меня спасла двоюр-р-родная сестра, чудом сумевшая выбр-р-раться из ловушки. Все, кто тогда выжил, пер-р-ребр-р-рались сюда, в самое сер-р-рд-це долины.

– А кто же остановил вторжение людей? – нахмурившись спросил Слава.

– В том-то и дело, что Замок! Он внезапно возник на пути двух людских ар-р-рмий и не пустил их дальше. Я надеюсь, что его пр-р-робудила пр-р-ро-лившаяся кр-р-ровь моего и еще нескольких племен. Чер-р-рничный замок включил защитные механизмы и большую часть людей как кор-р-рова языком слизала. И такова была его мощь, что оставшиеся в живых бежали в панике. Так что он все-таки есть, существует, но пр-р-рячется. Такое ощущение, что замок больше не вер-р-рит в любовь. Только в смер-р-рть. С одной стор-р-роны, он убивает врагов долины, но и жителям выжить не помогает. Все эти десять лет мы умир-р-раем. Зимы все дольше и суровее, а главное, у нас выр-р-рвали из сер-р-рдца вер-р-ру. Если нет замка и любви, то какова цель нашей жизни?

Вот я и иду спросить у Ор-р-ракула, как жить дальше, в чем найти цель. Где взять смелость, чтобы создать себе новую вер-р-ру.

Каз замолчала и резким жестом смахнула с ресниц слезы. Беска поежилась: в рассказе девушки было столько неподдельной страсти и боли, что даже у нее, бессердечной, в груди от этой истории образовалась какая-то щемящая пустота.

Она как наяву представила себе волшебный бал в Черничном замке, шум и веселье, а также вереницу странных чудаковатых существ, спускающихся с горы, чтобы принять участие в празднике. А кто-то разрушил весь этот хрупкий мир несколькими ударами кинжала, обрекая всю долину на медленное вымирание.

– Что, у вас все так плохо? – спросил сиплым голосом Слава.

– За последние семь лет у нас не р-р-родилось ни одного р-р-ребенка. И не только у нас. Так везде. Взр-р-рослые считают, что настал конец мира. Ушло время любви, все потер-р-ряло смысл. Пр-р-ришло вр-р-ремя смер-р-рти, – грустно ответила Каз.

Беска попыталась припомнить, видела ли она у дриад малышей? Подростки были, а вот карапузов двух-трех лет не попадалось.

– Они что, хотят покончить с жизнью? – поразился Слава.