Шрифт:
Закладка:
— Мисс! — закричала им вслед медсестра.
Палата «B» явно была когда-то комнатой для рисования, но теперь от всех художественных принадлежностей избавились, за исключением огромной люстры-канделябра. На больничных койках сидело около дюжины мужчин, у одних, подобно капитану Гастингсу, — руки на перевязях, у других — ноги в гипсовых лубках. У маленького столика за пишущей машинкой — леди в темно-зеленом платье с черным воротничком.
— Миссис Саймондс! — окликнула ее Стелла.
Женщина подняла голову и поглядела на вошедших так же, как и все солдаты и сиделки в палате.
— Мисс Аддертон, вы что тут делаете? — удивленно миссис Саймондс, пальцы ее так и лежали на клавишах машинки. Сидевший на койке возле нее юноша c загипсованной рукой тоже глядел на них с интересом.
— Извините, миссис Саймондс, но у мисс Педли есть неотложная новость, которую она должна сообщить вам, — выдохнула Стелла.
Бэт выступила вперед, и все увидели, что она была необута, в толстых вязаных носках.
— Мисс Педли, — подбодрила ее миссис Саймондс усталым, но твердым тоном.
— Простите меня, что беспокою вас, миссис Саймондс. Я просто обычная лэнд-герл, — начала она.
— Да, нетрудно догадаться, — сказала Миссис Саймондс.
— Сегодня утром нам велели приехать в Хайбери хаус, — сказала девушка.
Миссис Саймондс недовольно повела подбородком:
— Зачем?
— Мистер Джонс сказал, что вашу землю реквизировали. Прямо сейчас у подножия склона, где луговина, — тракторы! — выпалила Бэт.
— Это абсурд. Они не могут просто так взять и проехать туда и начать выкорчевывать мои сады. Я не получала повестку о реквизиции земельного участка, — в голосе миссис Саймондс зазвучали возмущенные нотки.
— Бэт говорит, ордер у него, — сказала Стелла.
— Мистер Джонс готов начать работы в любой момент, если уже не начал. Он хочет вспахать и засеять эту землю в течение недели.
— Миссис Саймондс, я их вижу, — крикнул один из раненых, приподнявшийся в постели и выглянувший в окно за изголовьем его койки.
— Второй лейтенант Уилкс, сядьте! — рявкнула сиделка.
— Я просто пытаюсь помочь, — буркнул боец.
Миссис Саймондс вскочила из-за пишмашинки:
— Ведите меня к мистеру Джонсу, мисс Педли, будьте добры.
Облегчение нахлынуло на Бэт:
— Да, миссис Саймондс.
За те месяцы, что миновали со дня гибели Мюррея, Диана узнала, на сколь многое может сподвигнуть человека гнев. Гнев и горе — вот что помогло ей пережить те, самые темные дни, когда по приказу правительства к ее дому на грузовиках стали подвозить, а затем принялись заносить в ее комнаты белые эмалированные рамы госпитальных коек, матрацы, хирургическое оборудование и кресла-каталки для раненых.
Когда Диана стремительно выскочила из бывшей комнаты для рисования в западном крыле особняка, ее вновь переполнял и жег гнев. Ее было слышно, как следом поспешали и не могли за ней угнаться мисс Аддертон и та лэнл-герл.
На лестничной площадке парадной входной лестницы, огромной, высокой и величественной, расположенной в середине здания, она заметила миссис Диббл, которая разговаривала о чем-то с сестрой-хозяйкой.
— Миссис Диббл, — окликнула она. — Мне нужна вчерашняя почта, обе разноски, утренняя и вечерняя, а также сегодняшняя утренняя!
— Да, миссис Саймонд. Я сейчас принесу, — сказала экономка.
— Сейчас же, миссис Диббл! — крикнула хозяйка поместья.
За ее спиной раздались звуки шагов, в их шаркании и шорохе она расслышала тихо произнесенные слова «сад» и «реквизирован». Стиснув кулаки, Диана толчком плечей распахнула двустворчатые французские двери, ведшие на веранду.
Рев тракторных двигателей, доносившийся от подножья холма с берега озера, заставил ее поторопиться — она сбежала вниз по большой луговине, пробежала мимо зеркального пруда туда, где у одного из тракторов толпились в своих одивково-коричневых одеяниях лэнд-герлз. А в кабине сидел мистер Джонс, с покрасневшим лицом смотревший на мужчину в военной форме с рукой на перевязи, который почти разлегся в большом железном ковше трактора и рассматривал оттуда на весь окружающий мир с таким видом, словно растянулся на cофе под лучами нежаркого утреннего солнышка.
— Мистер Джонс! — подбегая, крикнула Диана фермеру.
Мистер Джонс надвинул козырек кепки на лоб и поглядел с прищуром на приближавшуюся к нему женщину:
— Вы и кавалерию привели с собой, да, миссис Саймондс?
Она коротко оглянулась через плечо и увидела, что за ее спиной стоят мисс Аддертон, мисс Педли, Синтия и старшая медсестра. А в дюжине ярдов позади них бежала запыхавшаяся миссис Диббл, высоко размахивая белым конвертом.
— Пожалуй, моя работа тут выполнена, я так думаю, — сказал офицер, грациозно выбираясь из тракторного ковша.
— Как вас зовут? — спросила его Диана.
— Капитан Грэм Гастингс к вашим услугам, мадам, — ответил он, отвешивая такой низкий поклон, какой только мог.
— Благодарю вас, капитан Гастингс, — кивнула она. — Мистер Джонс, я не получала никакого приказа о реквизиции моей земли, поэтому я бы очень хотела знать, что вы делаете в моих владениях.
Фермер сунул руку в карман своего пиджака, вынул какой-то сложенный лист бумаги и протянул ей.
— Вы что, думаете, я полезу за этим наверх, на ваш трактор? — она иронично изогнула одну бровь.
С нескрываемой досадой фермер поднялся со своего сидения в кабине и спустился на землю:
— Вот, нате, мэм. Вы, ясно-понятно, можете прочесть бумагу.
Он был прав. Ровные печатные строчки приказа гласили, что на нужды сельского хозяйства реквизировались все земли поместья Хайбери Хаус.
Ее сад. Он оставался одним из того немногого, чем она еще владела. На протяжении всей этой проклятой войны она делала что только могла, лишь бы сберечь его. А они собираются у нее теперь его отобрать.
— Я просто выполняю приказы, — сказал мистер Джонс.
Тут подбежала миссис Диббл, запыхавшаяся и взмокшая от пота. Она протянула Диане конверт, которым размахивала. Диана медленно надорвала клапан конверта и вытащила копию приказа, адресованную ей.
— Он был во вчерашней утренней почте, — сказала экономка.
— Вижу. — С другой стороны, что решили бы, что изменили бы эти сутки? Против войны не попрешь.
Усилием воли уняв трясущиеся руки, она сложила обратно по сгибам копию приказа, принадлежавшую Мистеру Джонсу, и протянула ему обратно:
— Я так понимаю, что луговиной придется пожертвовать.
Он сунул бумагу обратно в карман своего пиджака:
