Они все повторяют одно и то же, называя меня тварью, вот только я не делала таких ужасных вещей, и злость от несправедливых обвинений, ненужных жертв и неоправданной жестокости пробудили во мне то самое чудовище, которое обычно я почти не выпускала. Но сейчас, глядя на то, как смелый глава охотников в ужасе отступает от меня с глазами, полными неподдельного страха, я с лёгкостью отдала своему чудищу бразды правления, словно со стороны наблюдая за разворачивающимися событиями. Вот небольшие, но я точно знаю, насколько острые когти, выскочили из пальцев, как у кошки, собирающейся поймать добычу, и маленькая трусливая крыса в лице большого страшного мужчины затряслась, продолжая отступать.

─ Кто… ты такая? ─ прохрипел он, от растерянности перестав зажимать рану.

Стремительным движением я оказалась перед ним, и рука – та самая, в которой до сих пор сидела пуля – вошла в тело охотника, прорывая плоть прямо через куртку и безо всяких усилий сквозь треснувшие рёбра находя дорогу к отчаянно колотящемуся сердцу, сжав его в ладони.

─ Тварь по имени Правосудие, ─ не своим голосом ответила я.

Вырванный с мясом орган я держала с нескрываемым отвращением, пока тело мертвеца уже падало с обрыва, но мне до Марта не было никакого дела. Его сердце лопнуло в моей ладони, которую я с силой стиснула, и запах этой брызнувшей во все стороны крови показался мне в разы гнилостней, чем весь Мёртвый лес, вместе взятый.

Не оставляя больше времени на пустые сожаления, я вернула себе контроль, собирая вещи и вновь слыша дурацкую мелодию, а следом и зловещий смех. Нет, второго такого противостояния за раз мне не выдержать, поэтому я поторопилась и уже без страха шагнула на мост, раскачивающийся над пропастью.

Превозмогая боль, стараясь не смотреть вниз, я преодолела почти половину пути, когда почувствовала обжигающий спину взгляд, а обернувшись, замерла в ужасе.

─ Поторопись, Вишенка! ─ притворно-обеспокоенно кричала фигура в чёрном, и этот голос эхом разносился над обрывом. ─ Мост такой старый и ненадёжный!

А потом он вновь принялся насвистывать знакомый до дрожи жуткий мотивчик и медленно начал разрезать верёвки на креплениях, ну а мне оставалось просто бежать. Ноги проваливались между полусгнившими местами дощечками, которые летели вниз, ломаясь, мост качался, как маленькая лодочка во время сильнейшего шторма, но я почти добралась. Ещё немного – и я буду на другой стороне.

Сделав пару шагов вперёд, и не оглядываясь, я чётко уловила момент, когда верёвки начали обрываться – мне не нужно было туда смотреть, чтобы это понять. Всё, что могла сделать – это снять тяжёлый рюкзак и вместе с мешком быстро перекинуть их вперёд, а через мгновение, вися над пропастью и держась за останки моста, не поддаваться панике. Я прошла столько трудностей, чтобы вот так умереть? Да я в это не поверю! Слишком много ещё не сделано.

Сжимая зубы, не обращая внимания на кровоточащую рану, я карабкалась по оборванной верёвке, а потом, найдя ногой почти вслепую выступ в скале, сумела преодолеть и эту неприятность, оказавшись в относительной безопасности. Дыша так, словно пробежала полгорода без передышки, я обессиленно сидела на снегу, глядя на мрачную фигуру в балахоне, стоящую на противоположной стороне.

─ Давай же, приди сюда и закончим всё! ─ заорала я. ─ Чёртов псих!

Но мой кошмар не отвечал – лишь издевательски - медленно махал мне рукой, пока не исчез в завихрениях метели.

Кажется, я сойду с ума раньше, чем вернусь домой.

* * *

Лес шептался за спиной, провожая меня внимательными взглядами, но я не слушала, что говорили эти шелестящие голоса. Я смотрела по сторонам, выискивая спрятавшуюся нежить. Метель разошлась не на шутку, и пусть под сенью этих царственных деревьев ветер со снегом не так сильно ощущался, мрак здесь правил бал, а значит, как и сказали эльфы, для самых страшных существ сейчас настало идеальное время охоты.

Я не была уверена, день ли ещё стоял или уже наступил вечер – я просто шла, судорожно вглядываясь во все тёмные закутки, надеясь не умереть глупой смертью. Рука немела, но я её худо-бедно перевязала и вроде остановила кровотечение, однако, было ясно, что долго я так не продержусь. Радовало, что Жнец был со мной, и я почти до боли сжимала его рукоять в здоровой ладони, вышагивая, как какой-то робот, потому что всё тело казалось деревянным, а конечности негнущимися. Страх? Он всё ещё расползался по позвоночнику жидким азотом, но после всей той грязи и ужасов, которые выпали на мою долю, это первобытное чувство уходило на дальний план.

Тропа, ведущая, казалось, в самую тёмную чащу, сужалась всё быстрее, но я находила человеческие следы и только по ним, наверное, понимала, что не осталась одна в страшном мире. А такие мысли возникали с завидной частотой, и мне приходилось убеждать себя, что это не так.

Через какое-то время – и я не знаю точно, сколько занял мой путь – начали вырисовываться очертания чего-то крупного. Догадываясь, что это и есть тот самый храм, я ускорилась, а когда вышла к подступам некогда прекраснейшего, почти оставшегося целым святилища, первое, что бросилось в глаза – это не красивое строение, напоминающее древнюю буддийскую пагоду, а знакомые парень и девушка, которые нуждались в помощи. Ветер почти стих, но снег продолжал валить пушистыми хлопьями, и в этой почти ослепляющей белизне Тагир и Лика стояли спиной к спине, противостоя тварям, каких мне точно ещё не удавалось встретить. Полностью чёрные, будто обгоревшие длинные туловища с набухающими на них кроваво-красными пузырями, готовыми вот-вот лопнуть, обступили уже почти обессиленных ребят, протягивая к ним свои трёхпалые когтистые конечности и издавая при этом ужасающие стоны. Казалось, эти монстры тоже были слепы, а ещё как-то заторможены, к тому же, лица у них отсутствовали, но Лика выглядела весьма паршиво, и её обширные раны, вероятно, привлекали страшных созданий… А может, это был мёртвый участник, лежащий в сторонке, но меня не волновали истинные причины их жажды.

Я вновь включила режим берсерка, забывая об усталости, и двинулась в центр, как тогда, с толпой упырей. Тварь противно завизжала, заметалась в агонии, когда я подскочила ближе и полоснула по ней кинжалом, а затем и вовсе растворилась чёрной дымкой. С другими