Нижняя рубаха и штаны, выданные Адамом мгновенно высохли и выглядели белоснежно чистыми. Платье, подаренное мальчишкой с зонтиком было безнадежно испорченным. Тем не менее, Эрик застирал его и повесил сушится.

— Зачем тшы помогаешь мне? — схватила его за рукав Эмма.

— Что значит, зачем? — удивился Эрик. — То есть, брось я тебя на произвол судьбы, такое поведение не вызвало бы вопросов? Не хочу тревожить сестрицу, но что за люди ранее окружали тебя? Долг каждого человека заботиться о слабых. Закрой глаза и спи спокойно. Тут всего одна циновка, поэтому мне придется разместиться рядом, но не беспокойся. Этот братец не причинит тебе вреда.

— Шпашибо, — тихо прошепелявила Эмма.

Она еле могла дышать от боли. Грудную клетку будто кололо острым ножом изнутри, живот ныл, рот весь онемел и опух. Голова кружилась от потери крови и усталости.

По капельке Эрик заставил ее выпить горькое укрепляющее лекарство горцев, затем дал запить сладким теплым чаем с кусочками терпких ягод.

Эмма лежала в темной комнате без сна. Кошмар прошедшего дня все еще заставлял ее сердце часто биться. За заслонкой трое соседей ругали Эрика на чем свет стоит за потерянный товар. Затем все затихло, видимо они ушли искать потерянный лоток.

Она лежала без сна, рассматривая потолок. Сердце глухо билось. В голове мелькали картинки — камни мостовой, на которые капает бордовая кровь из носа, чужой ботинок впившийся под ребра, человек, объятый огнем. Его крик как наяву звенел в ушах.

Ее сотрясала дрожь от страха, от пульсирующей боли.

Внезапно послышался тихий шорох от отодвигаемой в сторону двери. Затем последовал тихий шум крадущихся шагов.

Пальцы сжались на острой отвертке, подобранной из свалки на полу. Белые одежды нежданного посетителя выделялись светлым пятном в темной комнате. Эмма затаила дыхание и принялась выжидать удобный момент для атаки или бегства.

13.7

— Не спишь? — спросил тихий голос. — Второй брат попросил меня присмотреть за тобой.

— М-м-м, — ответила Эмма, сжимаясь под одеялом.

В голосе не слышалось угрозы, но она больше никому не доверяла.

— Кто ты такая?

Эмма отрицательно покачала головой, указывая на рот. Вполне хватило первого опыта общения с Эриком, который за два вопроса разоблачил полное незнание об этом мире. Ей повезло наткнуться на хорошего человека, но лучше не искушать судьбу во второй раз. Рот опух и в крови, этот человек должен поверить, если она скажется немой.

— Я всего лишь хотел разглядеть тебя получше. Прости, что напугал, — голос стал мягким и вкрадчивым. — Раз не спишь, можно зажечь фонарь.

Раздался щелчок и в бумажной лампе в руках мужчины загорелся теплый огонек. Эмма прищурилась. Гостем оказался тот, что сидел посредине и отличался совсем уж неземной красотой. Светлые волосы рассыпались по плечам, белая безрукавка ладно сидела на мощной фигуре. На его лице сияла застенчивая улыбка, а взгляд был любопытным.

— Ты сбежала из дома? — спросил он. — Попала в беду?

Эмма неясным жестом то ли согласилась, то ли отмахнулась.

Горец долго и пристально рассматривал ее, пока Эмма не почувствовала себя бракованным товаром. Голубые прозрачные глаза, в которых плясал отблеск огонька не потихоньку леденели, пока в них не осталось ни малейшего признака одобрения.

Взгляд горца прошелся по висевшему на протянутой по комнате бечевке зеленому платью, с побледневшими бурыми пятнами.

— Эр сошел с ума, — наконец заключил он. — Нам не прокормить бесполезную бродяжку. Заляпанная дешевая одежда, следы побоев… Наверное ты полукровка, которую держали из милости. Что ты наделала, чтобы заслужить суровое наказание?

Гость прищурил глаза, намереваясь найти ответ в лице Эммы. Затем он заметил горшочки с Хуа, выставленные рядом с подушкой.

— Воровка… — заключил он.

Эмма подумала о том, что этот горец уступает в наблюдательности Эрику. На ней все еще надето дорогое нижнее белье, выглядывающее из под одолженного у Эрика халата, но он видит лишь то, что вписывается в придуманную картину.

Сейчас она беспомощная, брошенная на произвол судьбы женщина. Любой может безнаказанно обидеть лишенного защиты слабого человека.

Зачем доказывать превосходство перед попавшим в беду?

Можешь — протяни руку помощи. Не можешь — иди мимо. Какой прок толкать еще глубже в пропасть?

Эмма проглотила злые слезы и отвернулась, не желая идти на конфликт. Ей было страшно. Если этот холодный красавец заставит Эрика выставить вон обузу… Куда идти? Как жить дальше?

— Ладно, не буду вмешиваться. Эр уже разочаровал семью, вижу никак не успокоится. Если глупец сам роет себе яму, его остановить невозможно. Я думал, он сумел отыскать в Ра невесту…

Тут гость засмеялся и прикрыл рот.

— Невеста, ха!

13.8

— Третий! Сестренка нехорошо себя чувствует, ее комната не место для развлечений, — прервал неуместный смех голос, раздавшийся из-за двери.

В комнату зашел светлый лицом мужчина с длинными золотыми волосами, настолько похожий на ангела, что Эмма беспомощно моргнула. Не хватало лишь крыльев за спиной, но все остальное — правильные черты лица, лучащиеся светом голубые глаза, белые одежды… Красота этого небожителя завораживала, заставляла бьющееся в тревоге сердце трепетать от восторга.

— Я просил присмотреть за сестренкой, а не будить ее, — продолжил отчитывать гостя вошедший ангел.

— Я выполнял долг второго брата — ты должен был посоветоваться с нами, прежде чем тащить с улицы всякий сброд. Эр, мы тоже живем в этом доме, я не желаю быть наказан за твои проступки…

— Хватит! — раздался громоподобный окрик сзади.

В комнату ворвался разгневанный горец, лоток которого потерял Эрик.

— Третий, не смей прикрывать трусость заботой о братьях! Ты потерял совесть, но я еще помню заветы матери! В этой девушке течет кровь горного народа, кем мы будем, если выставим ее вон?

Ночной гость мигом растерял гонор и принялся оправдываться:

— Первый брат, в любой момент нагрянет стража для переписи, как мы объясним ее присутствие?

Высокий и могучий, как кузнец, злой, как черт, горец отмахнулся и сверкнул глазами.

— Пусть это тебя не заботит, я найду способ отмазать твою драгоценную задницу.

— Я не против помощи девушке, но нужно взвесить разумные доводы за и против… — попробовал продолжить третий, но его тут же перебил громогласный горец:

— К черту вас всех! Она остается, я так сказал. Кому не по нраву, может выметаться.

Третий мигом побледнел и осунулся. Первый брат возвышался над ним горой мускулов. За время перепалки ангел передвинулся от двери и встал, заслоняя своим телом Эмму от остальных.

— Первый, как же так? — дрожащим голосом сказал ночной