чтобы сопротивляться. Адама мучает чувство вины. А что до тебя… Дэн, ты сам сказал, что для тебя долг на первом месте. Я не буду отрицать, что нас тянет друг к другу, но на самом деле, я для тебя всего лишь помеха. Поэтому Эрик, только Эрик.

— Видишь? — прошипел Дэн, сверкнул желтыми глазами, и обернулся к Фангу. Она не так благородна, как кажется.

— Ему лучше не слишком привязываться ко мне, — холодно сказала Эмма. — На Мэе, в отличие от Адама или от тебя, нет печати. Он еще может потешить свою драконью сущность и набрать красавиц в гарем. Я надеюсь, ты позаботишься о нем.

— Жена, — подал голос Фанг. — Этот муж решил свою судьбу. Я согласен быть четвертым.

— Ты — третий, — насмешливо поправил его алый дракон. — Этот муж стал четвертым.

Эмма отвернулась, спрятав лицо в ладонях. Ей было мучительно стыдно. Она могла сколько угодно повторять, что не хотела четверых мужей, но факты оставались фактами.

— Что же ты, любимая, отворачиваешься от нас? Слышишь, мы готовы быть с тобой даже зная о том, что Эрик занимает первое место. По крайней мере, я готов.

Дэн заученным движением расстегнул заколку у ворота и отбросил алые одежды в сторону, оставшись полностью обнаженным. Отблески костра ласкали идеальное тело, словно выточенное скульптором из слоновой кости. Красные локоны волос лианами опутывали литые мышцы.

— Прощай, любимая. Спасибо, что исполнила мою просьбу. Фанг, храни ее.

Дэн обернулся драконом и взмыл в ночное небо. Звезды закрыла черная тень, и через минуту они остались на безлюдном холме только вдвоем.

Фанг подошел к оставленному наместником сундуку. Тут лежал завернутый в полотно и хитро завязанный сверток и записка, в которой описывалось содержимое — дорожная одежда, еда, посуда, лекарство и одеяло.

— Мэй, послушай меня, — сказала Эмма, заглянув через плечо. — Нам необходимо отыскать моих мужей. С Адамом приключилась беда, я чувствую это.

12.3

Фанг спокойно достал сверток, развязал узел и придирчиво осмотрел содержимое. Все самого лучшего качества, сушеное мясо, крупы в мешочках, даже положены предметы для письма: палочка чернил работы мастера, тушечница, кисть из шерсти черного кролика, и белая бумага. А еще плотное одеяло, которое Фанг достал и аккуратно расстелил на траве подле костра.

— Этот муж готов обернуться драконом прямо сейчас, но жена пережила потрясение, ей лучше проверить меридианы и обновить потоки чи.

Эмма положила два пальца на запястье и прислушалась к внутренним потокам. Фанг со вздохом усадил ее на сундук, опустился на колени и как следует измерил пульс и провел диагностику течения чи. Как он и ожидал, Эмма бессознательно перевела энергию ребенку, себе оставив жалкие крохи.

Поэтому, только поэтому, он взял на себя смелость не дожидаться разрешения жены, а потянулся к алым губам и жадно поцеловал их. А потом обхватил Эмму за тонкую талию лег назад, затягивая ее на себя, прямо на расстеленное одеяло. Поворот, и вот она уже под ним, в черных глазах легкое удивление, но ни толики сопротивления. Фанг потерся возбужденным телом о ее бедра, заявляя о своем намерении. Пусть жена только что совершила три поклона с другим, но близка она именно с ним.

— Ловко подстроено, — улыбнулась она, осознавая его замысел. — Ты, мне нравишься, Мэй.

— Это только начало, — промурлыкал он в впадинку между шеей и плечом Эммы. — Я собираюсь стать абсолютно необходимым. Пусть у наместника на первом месте будет долг, у этого мужа все помыслы заняты благополучием жены.

Алый газовый наряд невесты мигом стянули ловкие руки Фанга. Обнаженную кожу покрыли нетерпеливые поцелуи. Ему нравилось, что жена, тихонько постанывала и выгибалась навстречу его прикосновениям. А еще его заводила ее честность, которую наместник называл безжалостностью. Зато, когда она станет вести сладкие речи, они будут правдивы. Еще, его умиляло то, как она по-своему заботилась о его будущем. А если сказать просто — хотелось обладать ею, пока никого другого не было рядом.

Фанг вдохнул притягательный запах между ее бедер, затем принялся исследовать место наивысшего наслаждения. Пробовал медленные и быстрые движения языка, чутко прислушиваясь к тому, как стоны меняют тональность из сытых, на почти умоляющие. Сам он был уже давно каменно тверд. С того самого момента, когда они остались одни на вершине холма, подле сгоревшего дома.

Эмма отрывисто задышала и нежно погладила его по щеке, показывая, что достигла разрядки. Фанг плотоядно облизнулся, смакуя солоноватый вкус жены, затем положил руку на изнывающий член, выжидая, пока дымка наслаждения в глазах Эммы рассеется и она запросит еще. Ведь поток чи намного сильнее, когда они соединяются в единое целое.

Если бы Фанг мог, он бы провел ближайшие дни в укромном уголке, непрерывно возводя ее на пик удовольствия.

Как он может устоять перед ней, если своей беззащитностью и доверчивостью жена сводит его с ума?

Фанг медленно ввел подрагивающий член в влажную мягкость ее лона. Он был нетороплив, и толкался медленно, растягивая каждое движение бедер, как густой мед. Жесткие волоски на его груди терлись о смуглую кожу жены, оставляя на ней свой след и запах. Она сцепила ноги за его спиной и выгибалась навстречу движениям Фанга, заставляя его терять контроль. А потом и вовсе вцепилась зубами в плечо, приказывая нарастить темп. По спине царапали ногти, заставляя ягодицы сжиматься от острого удовольствия. Фанг не подчинялся, все так же размеренно мучил ее наступающими долгими толчками. Он и так был на грани, и желал, как можно дольше оставаться в чувственном мороке.

Фанг ощутил мгновение, когда жена затихла, покорившись тягучему удовольствию от медленных скольжений подрагивающего члена внутри. Внезапно Фанг поменял ритм и стал двигаться все быстрее и быстрее, чуть ли не впечатывая жену в одеяло. Не желая причинить неудобство от твердой почвы, Фанг перевернулся, усадив ее на себя. Эмма застонала от нового, глубокого проникновения и задрожала всем телом. Ощутив сжимающиеся мышцы, Фанг зарычал от острого удовольствия, и выплеснулся, потеряв контроль.

— Наши тела близки, но жена возвела преграду в своем сердце, не желая открыться этому мужу.

Эмма вся раскраснелась от близости и расслабилась. Это было идеальное время, чтобы подтолкнуть ее к откровенности.

— Мэй это не так! — встрепенулась она, но тут же, признавая поражение, прикрыла глаза и откинулась назад. — Ты спасаешь меня и ребенка, делясь своей чи. Я не имею права требовать глубокой привязанности. Ты достоин девушки, которая будет любить лишь тебя одного.

У драконов свои понятия о чести. Его чувства к жене далеки от любви. Они больше сродни