Кира оглядела зал в поисках тренера, который мог бы ответить на ее вопрос, но того еще не было. Дети разгруппировались на небольшие стайки и негромко разговаривали. И только Игорь в одиночестве стоял, опираясь задом на старый тренерский стол. Сверлил ее взглядом. Заметив ее пришибленное, граничащее с шоковым состояние, губы парня неожиданно растянулись в самодовольной улыбке. И эта его кривая улыбка словно прибила Киру к месту. Едва не задохнулась от этого его напыщенного вида. И чего это он так доволен? Его эго чуть ли не воочию раздувается, так что едва помещается в этом огромном зале.

Удивление и растерянность уступают место раздражению, негодованию и поднимающейся спиралью по позвоночнику злости. Кира сжимает челюсти и встречается с ним глазами.

Их взгляды скрещиваются. Холодный, самоуверенный, и пылающий с плохо сдерживаемыми разнообразными эмоциями. Как он посмел сюда явиться раньше срока? Забрал ее телефон, отдал какому-то идиоту. Это какой-то новый, более изощренный способ ее унизить? Что это за дурацкая игра? Какова ее участь в ней и какие правила?

Кажется, воздух вокруг сгущается и пульсирует, пока Кира идет от двери к столу.

Пока девушка сокращает расстояние между ними, на лице парня расцветает все более дьявольская ухмылка, но без намека на веселье.

Девушка сжимает кулаки в откровенном желании впечатать кулак ему прямо в лицо. Расцарапать в кровь. Стереть эту самодовольную высокомерную усмешку. Вместе с кровью размазать ее по его лицу.

Кира подходит вплотную и рычит сквозь сцепленные зубы:

— Что это за цирк, Игорь? — негромко, чтобы не привлекать внимание ребят-близнецов, что только что вошли в зал и уже поглядывают на них озадаченно.

Парень одаривает ее снисходительным взглядом и спокойно отвечает:

— Не имею представления, о чем ты, Птичка.

Воздух с шумом покидает легкие. И это его «Птичка» словно открывает какую-то плотно запертую дверь в ее голове, злость и раздражение мощным потоком врываются в ее и без того неспокойное сознание.

— Все ты понимаешь. — Толкает ладошками его в грудь, на что парень лишь насмешливо поднимает бровь. — Какого черта на мой телефон отвечает какой-то придурок?

— А ты хотела бы, чтобы на него отвечал я, а?

Кира застывает и открывает рот. Кажется, даже воздух от возмущения замирает. Это что-то новенькое. Что это за намеки? Что это за выражение лица? — Какое-то по-мужски самодовольное. И почему краска вдруг прилила к щекам? Так что хочется провалиться под землю. Но Кира заставляет себя не отводить глаз.

— Я. Я сама хотела бы отвечать на СВОЙ телефон. — С расстановкой произносит Кира, прожигая парня взглядом.

Но тому плевать на ее негодования, он лишь слегка меняет позу, переведя вес с одной ноги на другую и лениво протягивает:

— Да-да. Я бы тоже хотел пользоваться своим телефоном. Но увы.

— Ты бы пользовался им, если бы не пытался снять то видео. — Взвизгнула Кира, неосознанно повысив голос. В их сторону повернулось несколько лиц. Кира махнула рукой Ване в останавливающем жесте, когда увидела, что тот с обеспокоенным видом направляется в их сторону, и парень остановился на пол пути.

— Видео… — фыркнул Игорь, зыркнув в сторону Вани, и зло скривился. — Есть тысячи способов договориться, девочка. Но ты же выбрала самый простой. Тебе же невдомек, что вообще-то такие вещи покупаются за деньги. У тебя же новый телефон появился на следующий же день. — Игорь кивнул подбородком в сторону торчавшего из кармана сумки нового телефона, что вчера подарил ей Андрей. В черных глазах блеснул намек на злость и Кира непроизвольно поежилась, чувствуя легкий озноб. В боку закололо, в голове чувствовалась странная тяжесть. Кажется, у нее поднималась температура — подумала отстраненно и только отрыла рот, чтобы возразить своему оппоненту, когда парень продолжил угрожающе надвигаясь на нее:

— Сколько ты работала, чтобы купить этот новый телефон? Много усилий приложила? Тебе же вообще не известно, что такое работа. Тебе же нужно просто захотеть. Да только, я, возможно, отрою тебе секрет, но не всем повезло так, как тебе… — С каждым новым словом холодность и сдержанность все сильнее слетают с него, словно под порывом ураганного ветра. Обнажая истинные чувства и мысли. Черные глаза мечут молнии. Он все говорит, говорит, и говорит, так что у Киры начинает кружиться голова.

Она с трудом понимает, что он говорит, но прекрасно видит, что говорит он о том, что для него действительно имеет значение. О том, о чем, на самом деле думает, не прикрываясь за своей привычной отстраненностью и напускным безразличием. Кира даже теряется под напором его слов, которые словно автоматная очередь врезаются в её лицо. Он считает ее избалованной богатенькой дурочкой. Господи, почему? По каким непонятным причинам он сделал такие выводы?

Парень повышает голос и буквально рычит все сильнее приближаясь к ее лицу. Неумолимо близко. Глаза Киры сами опускаются на губы парня, которые без остановки шевелятся, кажется изрыгая проклятия в её адрес. Почему он так злится? Почему его рот искривлен в злости и какой-то беспокойной ненависти? Почему он ненавидит её? Зачем он целовал её, если он так её ненавидит?

Кира смотрит на губы парня и ее собственные вдруг вспыхивают. Они все еще помнят его поцелуй.

— Зачем ты поцеловал меня? — Кажется воздух в помещении заканчивается, едва она произносит последнее слово. Это она только что вслух сказала?

Черт. Да! Едва слышно, но вслух.

Вслух произнесла вопрос, который гремел у нее в голове последнюю неделю.

Да у нее и вправду температура. А может и воспаление мозга, раз она взяла и так просто вывалила на него этот вопрос.

Глаза парня округляются, рот захлопывается, губы сжимаются в упрямую линию.

Кира закрывает глаза, мечтая провалиться под землю, упасть в обморок или даже умереть.

Кажется, все внутренности Киры стягивают в один большой болезненный ком, пока она медленно, отчаянно борясь со страхом, отрывает глаза и снова видит в глазах напротив лютый холод. И снова эта гадкая самодовольная усмешка, словно маска скрывающая его настоящего. Его настоящего. Она не знает его настоящего.

Вглядываясь в глаза парня в ожидании ответа, Кира понимает, что, упомянув о поцелуе, она словно обнажила перед ним какую-то часть своей души. Очень чувствительную часть.

Что она натворила?

Она — вероломный изменник. Дезертир, что своей собственной рукой указала врагу слабое место на карте своей души. Вот, смотри, здесь я наиболее уязвима. Бей побольнее.

Едва его рот открывается, чтобы произнести долгожданный ответ, Кира видит снова это маниакальное, жаждущее причинять боль,