Шрифт:
Закладка:
– Если я буду продолжать жить, как сейчас, то что?
– Ты станешь одним из мертвецов.
– Как ты?
– О чем ты?
– Ты разве живой?
– А ты не можешь это понять, просто глядя на меня?
– А разве похоже на то, что я могу понять? – В голосе Кита появляются металлические нотки.
– Тебя полностью поглотят твои иллюзии, – говорит Танака.
– Как это?
– Твоя жизнь станет частью иллюзий, которые ты видишь. Ты должен быть осторожным. Иначе не сможешь различить, что принадлежит к миру иллюзий, а что – реально.
– Я уже не могу.
– Есть признаки, на которые ты можешь обращать внимание. Признаки того, что это иллюзия. Например, если ты на улице и сигнал светофора перед тобой продолжает мигать, не переключаясь, в течение очень долгого времени, или ты поднимаешься или спускаешься по лестнице, которая все никак не кончается. Или, скажем, ты стоишь на платформе, и мимо тебя все едет и едет поезд, кажущийся бесконечным, и ты думаешь: «Этот поезд такой ужасно длинный!» – это верный признак. Все это – сигналы того, что ты видишь галлюцинации. Светофоры и едущие поезда – это обычные триггеры. Мигающие огни типичны для начала видения, а поезда появляются незадолго до его окончания.
– Получается, что любой человек, который видит иллюзию, может ее распознать?
– Да, все верно, – хладнокровно отвечает Танака. – Да-да, и еще, хотя это не относится к нашей теме: я недавно прочитал кое-что любопытное в одной книге. «Будущее предопределено божественным рецептом».
– Будущее? Рецептом?
– В сущности, то, что должно произойти в будущем, уже предопределено, и мы никак не можем на это повлиять. В той книге эту фразу произносит говорящее воронье пугало.
– Ты серьезно относишься к словам, сказанным пугалом?
– Люди могут жить в романе или в реальности, но они не могут определить, что является литературой, а что – действительностью. Разве можно сказать с уверенностью, по какую сторону страницы ты находишься? Но что более важно: что ты собираешься делать, чтобы избавиться от своих сожалений? – с нажимом говорит Танака. – Будущее уже предопределено. Ты можешь просто оставить все на волю судьбы, позволив событиям развиваться естественным образом. Сегодня ты закончил еще одну работу. Полагаю, это послужит катализатором. С этого момента разрозненные осколки начнут собираться в общую картину, и история будет разворачиваться, подобно спокойному течению реки.
– Все реки в конце концов впадают в море.
– Когда заканчивал работу с этим Кадзи, не натолкнулся ли ты на что-нибудь, что могло бы указать тебе на следующий шаг?
– Следующий шаг?
Эта сомнительная лекция раздражает Кита, но он не может так просто отмахнуться от слов Танаки.
– Новый ключ.
– Вообще-то… – Кит сует руку в карман своего пальто. Это телефонный номер, который он записал в номере отеля. Последний номер, который набрал Кадзи на своем телефоне, когда они были в комнате. Вероятнее всего, он принадлежит другому профессионалу, которого нанял Кадзи. Тому самому, который должен был убить Кита. Кит был не вполне уверен насчет того, зачем ему этот номер, но прежде чем он задался этим вопросом, шариковая ручка уже была у него в руке.
– Это – часть рецепта. – Танака смотрит как будто сквозь него.
«Сравняй счет».
Это был голос Танаки. Но Кит не может сказать, произнес ли тот сейчас эту фразу вслух. «Расплатись со всеми своими долгами». Кит думает, что, может статься, это он тоже сам сказал.
Цикада
«Что я скажу Иваниси?» Цикада мучительно ломает голову над этим вопросом. Тело, повешенное в номере отеля, махровый пояс от банного халата на его шее, петля завязана так мастерски, что могла бы послужить иллюстрацией повешения к учебнику по судебной медицине, – это тело, вне всяких сомнений, принадлежало Кадзи, их заказчику.
«…Не напутай, твоя цель – большой парень. Невысокий человек с усами – это Кадзи-сан. Не напортачь». Цикада вспоминает объяснение, данное ему Иваниси. «Это был не большой парень. Это точно. Тот парень был коротышкой, и это недоразумение у него под носом, думаю, можно назвать усами».
Он направляется к метро, но пока ему не хочется садиться в поезд, так что он решает провести немного времени в торговом центре перед станцией. Меньше всего ему хочется сейчас услышать звонок от Иваниси с его вечным: «Ты там как? Уже разобрался?», так что он отключает свой телефон.
«Самый быстрый способ обрести свободу – это убить своих родителей». Цикада прочел это в одном романе. В нынешние времена, однако, самый лучший способ обрести свободу от всего остального мира – это выключить свой телефон. «Очень просто и очень глупо».
– Это все ты виноват! – Он уже слышит голос орущего на него Иваниси. – Это случилось только потому, что ты опоздал! Как же мы теперь отчитаемся перед нашим клиентом, что ты запорол работу просто потому, что опоздал к условленному времени?
– Да, но… – Цикада представляет, как он будет возражать: – Наш клиент, этот Кадзи, он просто взял и покончил с собой, так что нам не перед кем отчитываться. Никаких проблем.
– А что насчет нашего вознаграждения? Что насчет денег, которые мы должны были за это получить? Ты вообще не чувствуешь своей ответственности?
– Почему я должен чувствовать себя ответственным за это?
– Потому что ты опоздал!
«Ну ладно, если ты так ставишь вопрос, тут, конечно, возразить нечего…»
Он выпивает чашку кофе в кафе, бродит по торговым коридорам. Время идет.
– Эй, Цикада! Не ожидала встретить тебя здесь!
Он подпрыгивает от того, что кто-то похлопывает его по плечу. Оборачивается. Перед ним стоит полноватая женщина, одетая то ли в платье, то ли в кружевную ночную рубашку.
– О, привет, Момо! А сейчас не слишком холодно, чтобы носить такое?
Ее платье насквозь просвечивает. Все видно. Грудь и все остальное. Но это его не заводит.
– А я тебя искала. Ну, не я, конечно, это Иваниси тебя искал. Если ты ошиваешься здесь, то, может быть, как раз собирался зайти в мой магазин?
– Может быть.
На самом деле Цикада был не вполне уверен насчет того, куда он собирался пойти, но, судя по всему, ноги действительно несли его в направлении ее магазина. В большинстве случаев, когда оказывается поблизости от станции «Токио», он заходит в магазин порножурналов «Момо», так что, скорее всего, он просто шел в этом направлении по привычке.
Цикада не может понять, сколько лет Момо на самом деле. В прошлом году она сказала, что это был ее год по
