Шрифт:
Закладка:
– Давайте потеряемся в горах, – задумчиво предлагает Кодзиро своим голосом-шепотом, и все взгляды обращаются к нему.
Воздух в комнате как будто становится теплее.
Когда смех стихает, Судзуки неожиданно чувствует приступ головокружения. Этот спокойный и мирный семейный обед приводит его в замешательство. Ему трудно сопоставить эту милую доброжелательную семью с возможностью того, что Асагао может быть мрачным и безжалостным убийцей, не говоря уже о том факте, что сам Судзуки преследует Толкателя и сейчас изучает эту семью. Все это кажется каким-то нереальным.
Он накручивает пасту на свою вилку. Глядя на то, как спагетти, нарезанные шампиньоны, грибы шиитаке и соус закручиваются в его тарелке, вдруг чувствует, что его затягивает в водоворот. Глаза открыты, но он как будто видит сон наяву…
Тревожная сцена.
Машины, много машин. Черные роскошные машины одна за другой въезжают в жилой район. Останавливаются возле этого дома.
Десять или больше мужчин в костюмах выходят из машин и заходят в сад. Крепкие ребята и еще несколько молодых людей в очках и с более интеллектуальными лицами. Люди Тэрахары. Сотрудники «Фройляйн». Они поднимаются по каменной лестнице, подходят к двери дома и заходят внутрь. В центре их группы – Хиёко, она отдает приказы. Он видит стол в гостиной. Кентаро спрятался под ним, свернувшись калачиком; Кодзиро прижался к нему, боязливо озираясь. «Что происходит?» – шепотом спрашивает он у своего старшего брата. Оба они напуганы, но оба не представляют, насколько на самом деле безнадежна ситуация. Сумирэ стоит на кухне: она застыла от ужаса, ее лицо бледное, как лист бумаги. Двое мужчин, стоящих возле плиты, которых она никогда раньше не видела, направили ей пистолеты в лицо. На ее губах на мгновение проскальзывает нервная улыбка, но затем ее осеняет, что все это не шутка и не розыгрыш, и ее губы начинают дрожать.
Эту сцену сменяет другая.
Тускло освещенный склад. Двое мальчиков лежат связанные на земле. Сумирэ кричит и рвет на себе волосы. Происходят ужасные вещи. Допрос. Пытки.
– …Вы в порядке? – Голос Асагао возвращает Судзуки в реальность.
Все это время он сидел в неподвижности, поднеся ко рту вилку с намотанной на нее пастой.
– У тебя как будто села батарейка, большой братец, – говорит Кентаро.
– Я просто… погрузился в размышления.
«Я просто думал о чем-то ужасном, происходящем со всеми вами». Судзуки не произносит этого вслух. Ему кажется, что это было видение из будущего. Его сердце вновь бьется, как тревожный колокол.
– Что значит погрузиться в размышления? – спрашивает Кентаро, с аппетитом пережевывая пасту.
Сумирэ смотрит на Судзуки, явно заинтересованная тем, что у него на уме, но ничего не говорит. Она все еще производит впечатление студентки университета, которой любопытно все на свете.
Судзуки доедает пасту и кладет вилку в пустую тарелку. Очень жаль оставлять весь этот чудесный сливочный соус, но не будет же он вылизывать тарелку при всех.
– Мне было интересно, Асагао-сан… – начинает он, поворачиваясь к Асагао.
«Если уж спрашивать, то прямо сейчас. Ты просто должен это сделать. Как ты всегда мне говорила».
– Чем вы зарабатываете на жизнь, Асагао-сан?
Судзуки старается не моргать. Он наблюдает за тем, выкажет ли его собеседник малейшую неуверенность или замешательство, – да и вообще, ответит ли он.
– Он инженер, – отвечает вместо мужа Сумирэ, сидящая рядом с Судзуки, – ты ведь системный инженер? Я не очень во всем этом разбираюсь, но, насколько я понимаю с его слов, он этим занимается.
– О, вот как…
– Он мне не особенно рассказывает о том, что происходит у него на работе.
Выражение лица Асагао нисколько не меняется. Оно не становится ни более напряженным, ни более расслабленным.
– Так, получается, вы работаете с компьютерными программами и всем в этом роде?
– Да, всем в этом роде. – Асагао как будто специально отвечает расплывчато, как будто пытается спровоцировать собеседника.
Судзуки раздумывает, что сказать дальше. Он хотел бы быть в состоянии задать такой вопрос, на который смог бы ответить только системный инженер, но не представляет, что это может быть за вопрос.
– Что вы знаете о саранче?
Неожиданный вопрос Асагао застигает его врасплох.
– А? – Судзуки пытается собраться с мыслями. – Вы имеете в виду насекомых?
Кентаро с любопытством подается ближе. В то же время Кодзиро, то ли отреагировав на слово насекомое, то ли решив отыскать изображение саранчи, начинает с энтузиазмом листать свой альбом.
– Иногда он говорит такие странные вещи, – усмехнувшись, вставляет Сумирэ.
– Мигрирующие кузнечики.
– А-а, кузнечики… Это которые зеленые, да?
– Зеленые, да, они бывают и зелеными тоже, – тихо отвечает Асагао. – Но есть и другие, не зеленые.
– Не зеленые?..
– Когда они размножаются и их становится очень много, они претерпевают метаморфозу и становятся роящейся саранчой.
– Когда их становится очень много… Вы имеете в виду плотность популяции? Она становится слишком высокой?
– Да. Этот тип более темного цвета, с длинными крыльями. И они агрессивны.
– Более темные?
Сидящий по другую сторону стола Кодзиро тычет пальцем в открытый альбом:
– Вот она. – Он показывает наклейку с фотографией, на которой изображен кузнечик темно-коричневого цвета. Несколько раз постукивает по ней пальцем: – Вот такая.
– Саранча ведет себя иначе, чем кузнечики. Если рассуждать логически, то, когда множество кузнечиков живут на одном месте, им начинает не хватать еды, так что приходится лететь куда-нибудь в другое место, и они становятся более хорошими летунами.
– Это действительно очень правдоподобно.
«Да, у насекомых есть самые разные стратегии выживания…»
– Но, знаете… – Асагао делает паузу, отодвигает в сторону свою тарелку и опирается локтями на стол. Сцепляет пальцы в замок, затем пристально в упор смотрит на Судзуки. Его глаза черны, как два колодца. Слишком темные, чтобы увидеть дно. Если наклониться в колодец и что-нибудь сказать, тебе ответит только эхо. – Знаете, я думаю, что это история не только о кузнечиках.
– А о ком еще?
– Любое животное, которое живет в популяции с высокой плотностью, будет менять свое поведение. Они темнеют, начинают быстрее двигаться, становятся агрессивными. Еще до того как понимают это, они становятся роящейся саранчой.
– Агрессивной роящейся саранчой?
– Они передвигаются большими группами и пожирают все на своем пути. Они даже съедают собственных мертвых. Совсем не такие, как зеленые одиночные кузнечики. Люди – такие же.
– Люди? – Внезапно Судзуки кажется, будто его позвали по имени.
– Когда люди живут в больших городах над головой друг у друга, они начинают сходить с ума. Люди, которые живут своей собственной жизнью, вдруг оказываются в тесноте, собранные в одном месте. Пробки на
