Шрифт:
Закладка:
По крайней мере, у нас сразу находится о чем поговорить.
– Энди, смотри! Я нашла твою фотографию. – Я протягиваю ему разворот Лески, чтобы все могли посмотреть. Мы вчетвером заливисто хохочем. Лед тронулся.
– Вот это да! А что, похоже на меня, не так ли? – Он подносит фотографию так, чтобы она оказалась возле его лица, и делает такое же выражение, как у мужчины с фото. – Если бы у меня сейчас в руках была рыба, вы бы не заметили разницы.
– Возможно, Сандра станет твоей рыбкой, – по-мальчишески дерзко предполагает Клайв.
– Ты будешь моей рыбкой, Сандра? – с мольбой обращается к ней Энди.
Она надувает щеки, открывает и закрывает рот. Я должна отдать ей должное: она отличный пародист.
Но с этого момента все катится к чертям. Я стараюсь изо всех сил, но вечер вызывает во мне все более и более сильное желание оказаться где угодно, только не здесь. Мы садимся за столик в углу так, чтобы Сандра могла видеть море, а Энди – Сандру. Нам приносят еду, и мы начинаем мужественно с ней сражаться. По мне, так порции здесь чересчур большие, а блюда безвкусные. Сандра запихивает в рот треску и жареный картофель и бормочет что-то о том времени, когда ее двоюродный брат участвовал в шоу Х-фактор (…и там был Саймон Коуэлл, о, господи!). Энди смотрит на нее и вставляет сухие комментарии. Она визжит от смеха. Я задаю странные вопросы и пытаюсь изображать вежливый интерес. Клайв то соревнуется с Энди, то ухмыляется мне. Но как бы я ни старалась этого не делать, я все равно думаю о Роде и о том, что она скрывает… или не скрывает.
– Ты такая тихая, Элли-красавелли! В чем дело? – в конце концов спрашивает Энди.
– Я в порядке, просто немного устала, вот и все.
– Скоро я отвезу тебя домой, – обещает Клайв, встает и покупает еще одну порцию выпивки. Я стараюсь сохранять на лице приятную улыбку.
Двадцать минут спустя Энди и Клайв обмениваются оскорблениями в адрес своего босса, в то время как Энди и Сандра трутся ногами под столом.
– Пойду отолью, – объявляет Клайв и встает. – Я ненадолго. Охраняйте мое пиво!
Энди начинает отпускать рыбные шуточки.
– Как ты назовешь одноглазую рыбку?
Сандра не знает, а знаю ли я, не имеет значения.
Он отвечает, и Сандра смеется так, что у меня болят барабанные перепонки.
– На жердочке сидят два попугая. Первый говорит…
Проходит официантка.
– Можно забрать? – спрашивает она меня, указывая на пивную кружку Клайва.
– Да, – говорю я, прежде чем успеваю опомниться. Она ставит кружку на угол подноса и исчезает.
– А ты смелая, – говорит Энди, глядя на меня.
Сандра наклоняется через стол и смахивает наманикюренным ноготком крошку с его бороды.
– Полагаю, там поглубже может быть еще что-нибудь, если тебе не сложно проверить… – игриво мурлычет Энди.
В этот момент возвращается Клайв.
– Что за… Кто забрал у меня пиво? – Сандра указывает на официантку, которая протирает соседний столик. – Какого черта ты позволила ей его забрать? – грохочет он.
Энди ухмыляется, а Сандра хихикает.
– Там пива-то осталось на донышке, да и нам уже пора, – говорю я. – Клайв, поехали домой. Я уверена, что Энди и Сандра справятся и без нас. – Энди лукаво подмигивает мне и тянет вверх большой палец, а Сандра с надеждой смотрит на Клайва. Но тот кипит от злобы:
– Боже, Эл, я чертовски хотел этого пива. Не могу поверить, что ты так поступила!
Отнять у него пиво – значит открыть напичканный демонами ящик Пандоры. Я съеживаюсь под градом ругательств. От унижения к лицу приливает кровь. Даже Энди и Сандра чувствуют себя неловко. Часть меня хочет взять ему еще одно пиво, чтобы искупить свои грехи, но часть говорит нет. Нельзя допускать, чтобы он всегда побеждал.
Клайв везет нас назад, хотя он выпил больше допустимого. Протестовать бессмысленно, но я цепляюсь за ремень безопасности, когда он с визгом заезжает за полосы. Таким он будет до утра, а возможно, и завтра тоже. Я чувствую угрызения совести, но совсем не в такой мере, как следовало бы. Где-то в глубине натянута непослушная, упрямая тонкая нить триумфа. Я отчаянно нуждалась в пространстве для размышлений, и теперь оно у меня есть.
Несмотря на усталость, мысли не отпускают. Мне нужно решить, продолжать свое расследование или оставить всех в покое. Пожалуй, мне следовало бы оставить все как есть… но я знаю, что не смогу.
23
Дэн
Как я мог так ошибаться? И так долго? Рода говорит, что я сделан из другого теста. Возможно, я просто не создан для того, чтобы иметь отношения с девушкой. Возможно, я не до конца понимаю, как устроен мозг у девушек, и поэтому девушкам со мной быстро надоедает, и они не хотят быть со мной.
Возможно, мне суждено прожить жизнь в одиночестве. Это похоже на правду.
Косуля – не моя девушка, совсем не моя. Я снова и снова повторяю про себя эту фразу. В моей жизни образовалась глубокая дыра. Я каждый день подолгу слушаю музыку, не только потому, что хочу, но и потому, что должен. Музыка помогает заполнить пустоты, которые оставляют после себя люди.
Дыра, оставленная Косулей, напоминает мне о двух других самых больших дырах в моей жизни; одну из них оставила после себя мать, другую – отец. Об отце я думаю чаще всего. Может быть потому, что мы с отцом вместе открывали для себя мастерство изготовления арф. В отличие от мамы (которая была больше озабочена тем, чтобы подстроить меня под шаблон идеального сына, под который я никак не подстраивался, как бы она ни старалась) папа всегда хотел заниматься тем, что делало меня счастливым. Тему отцов я обсуждал с Элли, эксмурской домохозяйкой. Элли согласилась с тем, что отцы очень важны. Нам обоим грустно от того, что наши отцы больше не с нами.
После того, как мой отец погиб в автокатастрофе, у меня возникли проблемы с руками. Они отказывались делать то, что я от них хотел. Они дергались и извивались. Когда я пробовал что-то нарисовать, распилить, просверлить или склеить, мои руки меня не слушались и метались из стороны в сторону. Я сильно порезал средний палец правой руки на ленточной пиле. Изготавливать арфы стало невозможно. Ситуация продолжалась ровно три недели и четыре
