О той же самой «несимметричности», видимо, свидетельствует молитвенное обращение остяков к хозяину Вселенной: «Ты, семиричный Бог, шестиричный Бог…» (Патканов С., 1999. С. 349). В этом же смысловом ключе, наверное, можно трактовать характерные для обско-угорского фольклора ритуальные описания, например: «Как подует северный ветер — качнет его (дом — М. К.) к семи краям юга; как подует южный ветер — качнет его к шести краям севера» (Мифы, предания, сказки…, 1990. С. 125).

По наблюдениям западносибирских этнографов, в числе 6 есть «зловещий оттенок». У васюганских хантов одним из главных признаков мифического чудовища Пырнэ является шестипалость; шестипалые новорожденные младенцы признаются его темным воплощением. «Неудивительно, — полагает в этой связи А. В. Головнев, — что 6 мухоморов (2+4) считаются источниками опасности и зла» (Головнев А. В., 1995. С. 559).

Трудно сказать, на каком этапе числового осмысления Мира появилась священная семерка (семь небес, семь земных дорог, семь бед и т. д.). Однако можно достаточно уверенно предполагать, что число 7 стало сакральной мерой позже архетипической тройки. Наиболее убедительны две точки зрения на происхождение языческой семиричности. Согласно одной из них, семерка вошла в мифо-ритуальный обиход, поскольку соответствует числу дней лунного цикла; согласно другой — поскольку соответствует семизвездности Большой Медведицы, наиболее почитаемого созвездия северного полушария. Есть и третье мнение: число 7 — это сумма четырех сторон света и трех главных вертикальных сфер Вселенной (Нижней, Средней и Верхней). Последняя точка зрения представляется мне несколько искусственной: к четырем направлениям прибавляется три структурных блока. Это все равно что километры складывать с килограммами, тем более что сибирских ритуальных сторон по горизонтали было больше, чем четыре: семь (у хантов, манси, кетов, якутов), девять (у нивхов) и т. д.

Думается, что часто используемое в бытовом и обрядовом обиходе ряда сибирских народов число 5 не несет сколько-нибудь значимой сакральной нагрузки. Оно лежит в основе пятеричного счета, который, в свою очередь, исходит из пятипалости человеческих рук и ног: палец = 1, рука = 5, две руки = 10 и т. д. (Богораз-Тан В. Г., 1928. С. 32; Старцев Г., 1928. С. 43–44; Пелих Г. И., 1981. С. 116). Не случайно слово «считать» в буквальном переводе с селькупского означает «пальчить».

Чаще всего число 5 употреблялось для обозначения тех или иных полных урочных сроков: пять дней полного Медвежьего праздника (ханты, манси, береговые чукчи) и праздника Кита (береговые чукчи, азиатские эскимосы), пятилетние и с пятилетним перерывом праздники Хозяина моря (береговые чукчи), пятидневный траур по покойному (обские угры, чукчи и др.). У азиатских эскимосов существовал запрет, не допускающий жить на чужбине более пяти лет; нарушители этого за-прета считались изгнанниками и уже не могли вернуться на родину (Богораз-Тан В. Г., 1939. С. 163–164). «Срок в пять лет и в пять дней, — замечает В. Г. Богораз-Тан, — часто наблюдается и при других праздниках и обрядах» (Богораз-Тан В. Г., 1939. С. 88). Стремление некоторых западносибирских этнографов связать пятеричность тех или иных сроков с верою обских угров в наличие у человека пяти душ представляется неосновательным.

Логично ожидать, что увеличение «этажности» Верхнего и Нижнего миров у сибирских аборигенов связано с усложнением религиозно-мировоззренческого комплекса. Но здесь нет сколько-нибудь твердой зависимости. Так, большинство тунгусоязычных групп делят Верхний и Нижний миры на три уровня, в то время как северные самодийцы (ненцы, энцы, нганасаны) — на семь, хотя тунгусская космологическая концепция в целом сложнее и богаче по смыслу. Более того, у нганасан (тундровых охотников и оленеводов), членивших Верхний мир на семь небес, шаман на многодневном празднике «чистого чума» посещает девять небесных уровней. Селькупы в одних случаях делили Верхний мир на три этажа, в других — на семь, в третьих — на девять. У телеутов, считавших вроде бы, что Верхний мир имеет девять этажей, шаман, начав камлание, призывал на помощь духов двенадцати небес, а иногда обращался к еще более «высоким» помощникам, вплоть до духа, живущего аж на шестнадцатом небе. Кстати, шаманское дерево у телеутов имело шестнадцать зарубок, соответствующих шестнадцати небесным уровням. Считалось, что самые сильные якутские шаманы могли преодолевать небесные уровни до «трижды седьмой» (т. е. 21-й) ступени, а на ритуальном зеркале («кузунгу») тувинского шамана обозначались иногда тридцать три небесные ступени.

Однако в обычной шаманской обрядово-ритуальной практике было задействовано, как правило, не более девяти-двенадцати небесных уровней; остальные, более высокие, упоминались преимущественно в метафорических фольклорных сюжетах — обычно как мера достоинства того или иного эпического героя. По алтайским героическим сказаниям, богатырь Алтын-Моко живет на тридцатом небе; упоминаются богатыри, обитающие на сороковом (Кандон), на шестидесятом (семь братьев-богатырей, в том числе Алтын-хан), на семидесятом (Облос-хан) и т. д. — вплоть до сотого неба (Вербицкий В. И., 1893. С. 139). По материалам В. И. Вербицкого (1893. С. 89–90), у алтайцев, кроме солнечно-лунного мира, существует представление «еще о 99 мирах, имеющих свое небо, свою землю и свой ад… Наше земное небо имеет 33 круга».

Скорее всего, на эту числовую градацию наложили отпечаток буддийские, прежде всего ламаистские представления о структуре Мироздания, не затронувшие, однако, сущностных глубин традиционных сибирских языческих, в том числе шаманских миропредставлений.

Предусматривалась потенциальная готовность выхода за пределы известных миров на новые уровни и субуровни. У эвенков-орочонов, считавших, что Верхний и Нижний миры имеют по три главных слоя, шаман носил в грудной части своего ритуального костюма округлые, лишенные каких-либо рисунков металлические пластины, символизирующие реально существующие, но пока еще не открытые земли Вселенной. Тувинские шаманы имели свои особые заповедные «шаманские» страны: «дайын дээр» и «тайга танды», не вписывающиеся в общую трехсферную структуру Мироздания. Они расположены где-то между Средним и Верхним мирами, связаны между собою и оказывают на Землю благоприятное воздействие.

У чукчей «многие созвездия считаются особыми мирами с особым населением, или они являются местом обитания Верховного существа, которое пасет на них свои огромные стада оленей» (Богораз-Тан В. Г., 1939. С. 42). Примерно так же мыслили Большую Вселенную и другие сибирские народы. С переходом к цивилизации эта первобытная языческая идея нашла свое концептуальное выражение в учении древнегреческого философа Демокрита, который считал, что в бесконечной пустоте существует бесчисленное множество миров. Они различны по величине; в некоторых мирах нет ни солнца, ни луны, а в некоторых солнце и луна крупнее наших; в других же их большее число. Расстояния между мирами неравны: между одними больше, между другими меньше; одни миры еще растут, другие находятся в расцвете, третьи приходят