Мертвая-Без-Рукава промолчала, и он сделал ей подобие обуви, обмотав ноги лоскутами найденного тряпья. Потом он вновь собирал зерна, мелкие картофелины, срезал мясо с брошенных бараньих и куриных костей. Бывшая леди боролась с болью и наблюдала за ним, иное раз почти ничего не видя от набегающих слез. Боги странно устроили человека: порой он плачет, даже мертвый.

Они двинулись в путь с рассветом, почти сытые, почти отдохнувшие, и почти богатые. Всадник нес за спиной узел с объедками, за седлом Редиса был приторочен сверток с овсом. Сидеть в седле Мертвая-Без-Рукава не могла, но сидела. На ней была накидка из надежно связанных тряпок, а у седла раскачивалась боевая коса - на самом деле не очень боевая, но острая и накрепко прикрученная к короткому суку, весьма ухватистому, если пальцы способны его сжать.

Прошел дождь со снегом, накоротко выглянуло солнце. Болотная тропа то покрывалась хрусткой ледяной коркой, то вновь чавкала под ногами и копытами.

Стая уходила в свое далекое логово, оставляя следы тележных колес, кучи навоза и дерьма. Люди-жабы все еще опасались погони и спешили, но их отягощала обильная добыча, особенно медлительные овцы и коровы.

Вечером, у спрятанного в ямку костра, Всадник поговорил с бывшей леди о Стае. Он довольно много знал о повадках людей-жаб, а она куда больше знала о далеком логове двуногих дарков, куда никто из разведчиков не забирался. Конечно, обитатели Стаи не были дарками, они были одичавшими людьми, выжившими в Дарковых Пустошах и измененными этими жуткими местами. Короткошеие, вонючие, свирепые, как худшие из зверей, они жили в норах и землянках, и редко осмеливались приближаться к пограничному Заозерному. По слухам, порой у них появлялся предводитель, и тогда Стая пыталась выстроить некую пародию на настоящий город. Но обычно вожди у людей-жаб менялись слишком часто, чтобы успеть что-то построить кроме пары нор. Они ходили полуголыми, голодной зимой наполовину вымирали, не умели писать и избавляться от блох. Но все меняется - в этот год у Стаи, судя по всему, появился сильный вожак. Мертвая-Без-Рукава полагала, что это кто-то из Пришлых, да будут они все прокляты до скончания времен...

Всадник лежал под коротким плащом, снизу и со спины ему было тепло: подстилку из тощего лапника он уложил на место кострища, а сзади его грела бывшая леди. Но что будет, когда ударит настоящий мороз? Едва ли об этом стоило волноваться и загадывать дальше завтрашнего дня. Но человек странно устроен - даже ни на что не надеясь, он думает о ненужных вещах.

Настоящая зима пришла через два дня, в тот же день преследователи догнали Стаю...

...- Резвятся, - прошептал Всадник.

- Она мертвая? - бесчувственно уточнила Мертвая-Без-Рукава.

Ее спутник пожал плечами: происходящее на поляне лагеря рассмотреть было трудно. Там еще дымили оставленные кострища, розовели костяки разделанных накануне коров, был видны замыкающие повозки, уходящего по тропе обоза. У крайнего костра стояла задержавшаяся телега, рядом возились люди-жабы. Двое или трое склонились над голым телом, почти не различимым на свежем снегу, еще один прохаживался вокруг костра. Снег кружился все гуще, размывал мир белесой поволокой.

- Если мы первыми успеем к тем кустам, то отрежем их от стаи, - бывшая леди указала на заросли между лагерем и дорогой.

- Далеко, - буркнул Всадник, оценивая варианты. - Вы не можете бегать.

- Если надо, я полечу, - заверила Мертвая-Без-Рукава. - Там хорошее место для встречи.

Всадник уже привязывал повод Редиса к ветвям низкорослой сосенки...

Они, пригнувшись, бежали по кромке болота, временами по колено проваливаясь сквозь корку льда. Редкий тростник едва ли надежно прикрывал их от врага, но жабы у костра были слишком увлечены и самонадеянны.

Бывшая леди рухнула за кустами ракитника, она задыхалась и хватала ртом снег.

- Раз мы успели, теперь ни звука, - потребовал всадник.

Мертвая-Без-Рукава уперлась лбом в снег и начала убивать свои хрипы...

Голоса, поскрипывание приближающихся колес. Трое... Это если никто не лежит на повозке. Стрела ждала на тетиве, Всадник знал что успеет свалить двоих. Но третий, если хлестнет лошадей - пара лошадок еще сытых, бодрых... А если они сами понесут?

- Поравняются, встаньте и окликните, - шепнул Всадник и, не вставая, юрким хорем, нырнул вдоль ракитника.

Она поднялась точно тогда, когда повозка с ней поравнялась.

- Эй, чистую леди не хотите?

С повозки оторопело уставились на выросшую в зарослях фигуру: ни на леди, ни на чистую тощий призрак не походил.

Всадник стоял уже почти на дороге, перед лошадьми. Стрела сорвалась с тетивы - возница вздрогнул и повалился вперед. Остальные обернулись, еще ничего не поняв. Накладывая следующую стрелу, стрелок Заозерной встретился взглядом с мордатым здоровяком в тесном добротном жилете, напяленном поверх драной куртки. Тупой стук - здоровяк опустил взгляд, силясь осознать, что его толкнуло под верхнюю пуговицу жилета. Ухватился за древко стрелы... Тревожно зафыркали учуявшие кровь лошади...

- Ой! - жалобно сказал третий человек-жаб и спрыгнул на дорогу. Попыток схватиться за заткнутый за кушак ржавый меч он не делал, просто пятился одновременно и от лучника, и подходящей из ракитника страшной бабы. Закономерно оступился, сел на снег и тихо завыл.

- Молчи!