- Я разослал свои отряды в самые проблемные районы, — продолжал полицейский, — усилил патрулирование и выставил охрану на значимых объектах. Наш главнокомандующий передал мне в распоряжение часть своих воинов, которых я тоже приспособил к делу. Мы стараемся всеми силами остановить бунт, но многое зависит от дальнейших действий врага.

Леона медленно кивнула, думая о чём-то своём. Она не отрывала взгляд от поверхности письменного стола, и мужчина никак не мог понять, что у неё на уме. Окинув цепким взглядом фигуру правительницы, он неожиданно уточнил:

— Значит, остальные воины разосланы по городам Румии?

Леона подняла на него холодный взгляд и равнодушно качнула головой в знак согласия. Полицейский досадливо вздохнул.

- Плохо. Ваше Величество, будут ли какие-то особые распоряжения? Как поступать с повстанцами?

Леона слабо повела плечом.

- Делай то, что делаешь. Продолжай борьбу. Останови их любой ценой.

Глава полиции кивнул королеве, и в выражении его лица читалось уважение к девушке. Холодная, как застывшая статуя, Леона равнодушно наблюдала за этим свидетельством почтения.

- Будет исполнено, Ваше Величество, — произнёс полицейский и вышел.

Молодая королева чуть опустила веки на тихий стук закрывшейся двери, а потом горько усмехнулась. С чего же начинается её правление? С борьбы против собственных подданных. Леона знала, что на окраинах гибнут и обыватели, и её воины, и боялась подумать, сколько людей падет жертвами войны с Рикардом. Поднявшись с кресла, Леона подошла к окну и взглянула на виднеющуюся отсюда главную улицу. Толпа прохожих сегодня казалась особенно шумной и нервной, и её шевеление напоминало бурление грозной горной реки. Сюда, конечно, ещё не докатились беспорядки, но город уже всё знал. Город чувствовал беду и волновался, как лес перед бурей. Тревога и злость пропитывали столицу, и прохожие все до одного посматривали на роскошный дворец, застывший равнодушной ко всем этим бедам громадой. Опустив занавески, Леона резко, зло отвернулась от окна и направилась к своему гардеробу. Приказы отданы, всё, что пока могла, она сделала. Сейчас королева могла ненадолго исчезнуть. Открыв дверцы длинного гардероба, Леона смахнула все платья в одну сторону и просунула руку внутрь. Пара движений, и из секретной ниши была извлечена простая, но удобная мужская одежда и обувь. Справившись с туго затянутой шнуровкой, Леона сняла наконец своё длинное платье и натянула рубашку. Мужские вещи, приходившиеся ей в пору, сели легко и свободно, не стесняя движений. Девушка натянула сапоги, повесила на пояс ножны и выпрямилась. Деловито окинула себя взглядом, надела на голову капюшон плаща, скрывающий лицо. Теперь всё готово. Она глубоко вздохнула, шагнула внутрь, в шуршащую и пахнущую духами темноту шкафа и нажала рукой на заднюю стенку. Та отъехала в сторону, открывая стену спальни. Леона прикрыла дверцу шкафа и на ощупь побежала руками по стене. Здесь, потом здесь, потом толкнуть… Наконец в темноте показалась полоса света, и девушка толкнула снова, с усилием сдвигая кусок каменной стены с места. Замаскированная дверь ушла из-под рук, и Леона шагнула в знакомый уже ход из комнаты. Улыбнувшись, она тщательно закрыла за собой потайную дверь и достала из-за пояса припасённое огниво. Дворец был пронизан секретными ходами, о которых большинство жителей либо не знали, либо давно забыли. Только королевская семья помнила тайны, передавая их преемникам. Конечно, при такой передаче что-то неизбежно забывалось, и часть коридоров зарастала паутиной забвения и времени. Иногда, очень редко они открывались вновь. Например, этот ход Леона нашла сама и то потому, что специально искала.

Пошарив по стене, девушка наконец нащупала оставленный ею в прошлый раз факел. Присев на корточки, она чиркнула огнивом. Сначала в темноте мелькнула пара искр, а потом факел загорелся, разгоняя окружающий мрак и позволяя разглядеть потрескавшиеся стены старого коридора. Леона поспешила вперёд, привычно ступая по пыльному полу. В этих стенах властвовал холод, и Леона ёжилась, кутаясь поплотнее в свой плащ. Знакомая дорога, обычное бегство. Сколько раз уже она уходила этим путём из комнаты, и никто так и не догадывался, как часто наследница пропадает в отдаленных комнатах дворца, занимаясь неподобающим принцессе делом. Теперь, конечно, прятаться было ни к чему, — кто укорит её, если отца больше нет? — но Леона всё равно легко и привычно шла старыми переходами, избегая чужих глаз, вопросов и ненужных вмешательств. Пока так будет лучше. Не нужно всем знать, что она умеет и на что способна.

Тёмный коридор вывел её на перекрёсток разных ходов. Леона улыбнулась, вдыхая спёртый воздух. Отсюда можно проникнуть в любое место дворца. Как всегда в такие моменты девушка почувствовала трепет и восторг. Чувство свободы и азарта заставляло сердце биться чаще. Это только ее мир, и в него никто не сможет вторгнуться. Леона скользнула на узенькую крутую лестницу, уводящую вниз, и, держа факел перед собой, стала осторожно спускаться. За спиной осталось перепутье секретных ходов, и девушка так и не увидела у входа в один из туннелей отпечаток чьей-то ноги.

Аккуратно спустившись, Леона свернула ещё раз и вышла к одной двери. Погасив огонь, девушка подошла ближе и прислушалась. Снаружи не доносилось ни звука, но всё равно Леону мучала непонятная тревога. Начавшаяся где-то в туннелях, она заставляла слабо трястись ладони и колотиться сердце. Что это с ней? Замок тихо щёлкнул, и Леона с облегчением толкнула дверь вперёд, к свету. В открывшемся проходе виднелся небольшой кабинет из тех, что сейчас не используются. Не выдержав, Леона оглянулась назад, в темноту туннеля, но никого там не увидела. Поёжившись, девушка шагнула в пустое помещение, и потайная дверь с тихим скрипом закрылась за ней. Леона прикрыла глаза, позволяя мыслям успокоиться и литься мягким потоком. Даже точащий мозг страх поутих. Леона сосредоточилась, обращая раздражающее чувство в силу, заставляя его питать тело и рождать в груди холодный азарт схватки. На чём она остановилась в последний раз, тогда, ещё до появления Рикарда? Вспомнить было сложно, но Леона смогла. Не открывая глаз, девушка медленно перетекла в боевую стойку и потянулась к поясу. Лёгкий, но острый кинжал лёг в ладонь привычно и надёжно, пальцы сами нащупали выступы рукояти и перехватили оружие поудобнее. Оставалось представить врага. Раньше её воображение рисовало выдуманные образы — злодеев, колдунов, разбойников. Но в этот раз образ пришёл сам, реальный, знакомый. Перед внутренним взором возникло жёсткое лицо, изогнутая насмешливой линией бровь, искривленные в усмешке губы. Леона видела Рикарда так отчётливо, словно снова была в хранилище или в своём сне, который до сих пор не давал ей покоя. Казалось, протяни руку — и