Нужно бежать!

Можно использовать Нару как щит, но как долго он сможет уклоняться от выстрелов?

Нанао проходит мимо группы из семи человек, по всей видимости иностранцев. Они, смеясь, подшучивают друг над другом, не скрывая искренней радости от путешествия. Нанао встает так, чтобы они находились между ним и мужчиной с духовой трубкой, ни на секунду не теряя того из виду.

Судя по тому, что он слышал от Соды, это Эдо. Тот самый садист, что собрал команду из пятерых наемников. Совсем как какой-нибудь венчурный капиталист.

Нанао стоит с трупом Нары на плече, и никто из туристов не обращает на него внимания.

Тут один из туристов падает: возможно, он наступил на пролитый Нанао шампунь. Вскрикнув, пытается удержаться на ногах, хватаясь за стоящего рядом спутника.

Начинается суматоха, и Нанао хмурится при мысли, что сам накликал на себя неприятности. Подняв взгляд, он замечает, что мужчина исчез. Сейчас он выпустит стрелу. А может, в него уже попали? Осмотрев себя, Нанао ничего не замечает. К тому же он не ощущает боли или других симптомов. Он думает, что на этот раз может проиграть.

Затем переводит взгляд на лифт. Двери открыты, внутри стоят Юка Камино и тот самый мужчина. Рядом с ними в лифте незнакомая пожилая женщина.

Когда он успел схватить ее? Двери лифта начинают закрываться, как только Нанао встречается с мужчиной взглядом. За мгновение до того, как двери закрылись окончательно, мужчина поднимает вверх руку. Сперва он показывает три пальца, а затем оставляет только указательный, направленный вверх.

«Поднимаюсь на третий этаж».

Нанао считывает его послание.

Но сначала он должен спрятать труп Нары в туалете. К Нанао возвращается хладнокровие.

Ёмоги. Ресторан. Второй этаж

– Мраморная говядина вагю[63]на гриле. Подается с трюфельным соусом, спаржей и запеченным луком-пореем, – объясняет одетый в белую рубашку и черную жилетку официант, а затем уходит, добавив: – Это последнее блюдо. Чуть позже мы подадим десерт.

– Икэо-сан, вы смогли выяснить у знакомого, который прислал вам фотографию, что это был за человек? – спрашивает директор Ёмоги.

– Нет. Похоже, что тогда он не придал этому особого значения. Ему показался интересным тот факт, что автомобиль попал на фото прямо перед аварией… Простите, неуместно говорить «интересно» в подобных обстоятельствах, – Икэо поспешно поднимает руки в жесте, означающем извинения. Он явно сказал лишнее, обрадовавшись, что ему удастся написать хорошую статью. – Он только показал их мне.

– Я думал, что вы смогли выяснить что-то, применив свои навыки журналиста.

– Нет, мне ничего не известно. Уличные камеры видеонаблюдения оказались бесполезными, и все, что у нас есть, – это фотография.

– Вы узнали этого человека?

– Я пытался увеличить фото, но качество слишком плохое. Лицо не удалось рассмотреть.

– Понимаю, – отвечает директор Ёмоги. С его губ срывается разочарованный вздох, напряженное выражение лица наконец сменяется расслабленным. – Икэо-сан, спасибо, что показали фотографию мне.

– Не стоит благодарности. Я надеялся, что это поможет разобраться в причинах произошедшей трагедии, но репортеру вроде меня ничего не удалось узнать…

В этот момент Икэо обращает внимание на секретаря Сато, который резко поднялся из-за соседнего стола, подошел и, навалившись на стол, заметно дрожит. Стол под его руками ходит ходуном.

Как давно он стоит рядом?

– Сато, хочешь посмотреть? – говорит Ёмоги, повернув экран смартфона к мужчине.

Вытянув шею, секретарь Сато сильнее подается вперед, к изображению на экране. Икэо чувствует себя неуверенно из-за нависшего над ним хорошо сложенного мужчины. Он понимает, что неосознанно сравнивает стоящего рядом с ним Сато с человеком на фотографии. Покачав головой, журналист переводит взгляд на Ёмоги.

Он безуспешно пытается избавиться от мысли, крепко засевшей у него в голове. Икэо действительно не узнает лицо мужчины на снимке, но своим телосложением и странной позой – мужчина вытянул длинную, напоминающую о жирафе шею, – он слишком похож на секретаря Сато.

Икэо вздрагивает, по его спине пробегает холодок. Он с трудом подавляет желание закричать, привлечь внимание директора Ёмоги.

Попавший на фотографию человек может быть секретарем Сато! Разве он может работать на другую сторону? На тех самых людей, что недовольны политикой директора Ёмоги?

Икэо не может сказать об этом в присутствии Сато. Наверное, лучше сделать это сразу после ужина? Он замирает, молча открыв рот.

– Знаете, что нам – мне и секретарю Сато – всегда казалось странным? – неожиданно спрашивает Ёмоги.

Икэо поднимает голову.

– Как выходит, что слабые люди оказываются у власти?

– О чем вы?

– Согласитесь, куда логичнее, если во главе любой группы стоят те, кто сильнее остальных. Вы так не думаете? Каким бы умным ты ни был, если тебя побьют или обездвижат, то ты проиграл. Ты лишишься жизни. Насилие и оружие всегда побеждают! Но в современном обществе этот принцип не работает. Для меня это всегда было загадкой. Политики и бюрократы не отличаются физической силой. И все же они стоят у власти! Я часто думал о том, что может произойти, если группа сильных людей восстанет и потребует власть себе. Почему они не восстают? Потому, что существуют правила, созданные именно для того, чтобы этого не произошло. Они называют это порядком. Интеллигенция создала целую систему, чтобы защитить себя и свои интересы.

– Интеллигенция? Система?

– Пятнадцать лет назад я сам решил перейти на их сторону.

– Сторону? – не понимает Икэо. – О чем вы говорите? Что касается фотографии…

– Первым препятствием оказались выборы. Ни я, ни Сато не могли похвастаться особыми заслугами. В конце концов, мы были теми людьми, кто лишает других жизни ради удовольствия.

Это что, шутка?!

– Нам сочинили новую биографию, но одного этого, конечно, было недостаточно для победы на выборах.

Директор Ёмоги говорит уверенно и с улыбкой, как будто рассказывает о вполне будничных вещах. Как это – «сочинить биографию»?

– Инцидент в поезде, случившийся пятнадцать лет назад, был необходим именно поэтому. Он поднял мой авторитет и усилил привлекательность для избирателей. Люди должны были доверять мне и поддерживать меня, поэтому мы и привлекли того опасного убийцу. Он погряз в долгах, и, когда я предложил ему, например, отнять жизнь случайного ребенка, он взялся за дело с завидным рвением. Результат превзошел все наши ожидания. Но вам это и так известно. Меня избрали.

Кто-то хватает Икэо за плечи. Он хочет встать и уйти, но стоящий позади него Сато не позволяет ему подняться со стула.

– После выборов все было просто. Все, кто мне мешал, должны были уйти с дороги. Постепенно убирая их всех, одного за другим, я укрепил свое положение в правящей партии. Авария, произошедшая три года назад, тоже была частью нашего плана.

– Авария?

– Я понимал, что есть предел того, чего я могу достичь как политик. Успел понять, чем они занимаются и чего хотят. Все это мелочи. Хорошо это или плохо, но все японские политики – хорошие и правильные люди. По крайне мере, добрая половина из них. Они